– Кто так наяривает? – пробормотала она сумке, пытаясь найти телефон.

Звук прекратился, как раз когда она достала мобильный. И в ту же секунду мелодия заиграла снова, а экран высветил «Андрейчук Матвей Анат.». Анна смотрела на телефон в тупом неверии. Почему-то эти три дня ей не приходило в голову, что он может позвонить. Она представила, что он улетел на другую планету и с ним нет связи. Видеть его имя на экране мобильного казалось невозможным. Но это невозможное происходило!

Телефон продолжал сигналить. Она слышала, как стучит сердце, но никак не могла понять, что делать с этим невозможным звонком. «Не ответить – как-то странно, а ответить – тоже странно. Какая разница? Все равно итог один, по крайней мере, не буду гадать, чего он хотел». Она нажала «Ответить». Голос Матвея прозвучал раньше, чем ее приветствие.

– Здравствуйте.

Анна напряженно ловила суть.

– Как ваше самочувствие? – официально начал он.

– Все хорошо, – выдавила она из себя.

– Хотел попросить вас приехать сегодня в клинику.

– Зачем?

– Анна Александровна, вам нужно приехать, – голос Матвея звучал уверенно. – Я хочу еще раз взглянуть на послеоперационный шов.

– С моим послеоперационным швом все в порядке, – холодно ответила она.

Секундная пауза. Выдох Матвея.

– Вам придется приехать. Я хочу убедиться, что заживление проходит нормально.

Анна уперлась взглядом в кирпичную стену арки, пытаясь по рисунку кладки разгадать смысл услышанного.

– Спасибо, Матвей Анатольевич, но я занята. Швы сняты, меня ничего не беспокоит.

– Я на работе до семи. Можете подъехать в любое удобное для вас время.

– Матвей, прекрати этот цирк! – нетерпеливо перебила она.

– Анна Александровна, я ваш лечащий врач. Мне лучше знать, – проигнорировал возмущение он. – Если я настаиваю на визите, значит, у меня есть для этого основания. Я вас жду, Анна Александровна, – закончил доктор.

– Хорошо, – сдалась она. – Приеду через полчаса.

Анна задумчиво смотрела на телефон. Звонок Матвея казался ей невозможным, а такой уверенный старт нельзя было и представить. Неторопливо подошла к машине и нажала кнопку пульта, но вместо сигнала открывания дверей услышала вой сигнализации. Анна истерично жала на кнопки, пытаясь выключить этот жуткий звук. Но автомобиль не реагировал: произошел какой-то сбой. «Может, это знак?» – мелькнула мысль.

Анна вошла в клинику. Волнение уже улеглось: оно потерялось в суете. Чтобы вразумить автомобиль, понадобилось полчаса, затем она застряла в пятничной пробке, потом не могла найти место, чтобы припарковаться возле клиники. В итоге на место прибыла в 17:53. Ожиданий не было никаких: позвонил лечащий врач, пригласил на прием. И Анна решила: если СМС Матвею Анатольевичу не хватило, то этот визит поставит в отношениях врача и пациентки жирную точку. Единственное, что она испытывала, – легкий мандраж из-за своего опоздания.

На ресепшене стояли две девушки. С одной из них она была знакома.

– Добрый день, Лена!

Та подняла голову и посмотрела на Анну. На лице администратора читалось удивление.

– Ой, Анна! Мы же с вами вроде уже попрощались?

– Я и сама так думала, но Матвей Анатольевич позвонил и настоял на приеме. Сказал, что хочет осмотреть послеоперационный шов.

Лена улыбнулась и бросила выразительный взгляд на коллегу.

– Я, конечно, Матвея Анатольевича понимаю, но причина, видимо, совсем другая, – хихикнула она.

– Не хочет наш доктор отпускать такую пациентку! – подключилась вторая девушка.

Лена продолжала загадочно улыбаться.

– Думаю, вы преувеличиваете, – остановила волну предположений Анна. – Сообщите ему, что я пришла.

– Ну-ну! – стояла на своем Лена. – Он у себя в кабинете, а дорогу вы знаете.

Теперь удивилась Анна: обычно администратор провожала посетителей, предварительно позвонив доктору. Дорогу она действительно знала. Четыре дня назад она шла по этому коридору в полном убеждении, что тот визит последний, но Матвей распорядился иначе. Она подошла к двери, дежурно постучала и дернула ручку.

– Матвей Анатольевич, меня к вам уже не провожают… – Открыв дверь, она увидела, что во второй части кабинета находится еще один врач, которого Анна видела впервые. Она запнулась. Матвей взглянул на нее и пригласил:

– Присаживайтесь.

Два кабинета – один большой, с кушеткой, и второй поменьше, с креслом для инъекций, – соединялись раздвижной дверью, но каждый имел отдельный вход из коридора. Анна постучала в правую дверь, которая вела в большой кабинет, – врачи беседовали в малом.

Она сняла тренч и села на стул возле стола. Навеянные кабинетом воспоминания отозвались дрожью в солнечном сплетении. Перед глазами возникла картина их первой встречи – тот необыкновенно слепящий свет. Оглянулась: на этой кушетке Матвей брал пункцию для биопсии, когда все только начиналось. Она слышала за стеной его красивый грудной голос – слов было не разобрать, знакомый тембр звучал фоновой музыкой. Воспоминания промелькнули перед глазами, как кадры кинофильма. Ее письмо с приглашением на свидание, их встречи. Операция и падение с тысячного этажа. Удар. Их разговор под ливнем в ночи. Анна провела рукой по столу – сюда четыре дня назад она положила книгу Бродского.

Всего четыре дня, а ей казалось, что прошел целый год, за который она успела поверить, что больше никогда его не увидит. Она отключила мысли о нем, убедив себя в том, что его больше нет. За эти четыре дня она успела простить его, принять и, как ей казалось, отпустить. Тогда она еще не знала о грехе прощения. Тогда она еще ошибочно полагала, что этого достаточно. Ее обманула собственная уверенность.

Анна не прислушивалась к негромкой речи за стеной – она пыталась справиться с волнением, которое накатилось на нее вместе с воспоминаниями.

«Еще это платье!» Именно это маленькое черное платье было на ней, когда Матвей в соседнем кабинете вкалывал ей в губы гиалуроновую кислоту. Анна пыталась взять себя в руки: эмоции нахлынули неожиданно, она не могла спрогнозировать их, когда соглашалась приехать. Тогда она ошибочно полагала, что ей все равно. Эмоции предательски кричали: «Может, он что-то понял?!» В ее душе, словно на приборной панели, включались кнопки, приведенные в действие воспоминаниями и запахом ванили. Она отключала одни, но тут же загорались другие. Анна продолжала отключать. Звук открывающейся двери и воцарившаяся тишина указали на то, что второй врач вышел в коридор. Спустя секунду Матвей Анатольевич материализовался в большом кабинете. Сел за стол и пристально посмотрел Анне в глаза своим особенным, долгим взглядом, проникающим глубоко в душу. Она увидела маску хирурга. «Второй раз он в маске». Это помогло взять приборную панель эмоций под контроль.

– Извините за опоздание, – нарушила молчание она. – У меня машина не открывалась, а потом пробка, – пробормотала дежурное извинение. Свою мысль «Это все-таки был знак» она оставила при себе.

– Ты такая красивая, – грудным голосом начал доктор.

– Отвыкли, Матвей Анатольевич, – холодно улыбнулась Анна.

Он продолжал неотрывно смотреть на нее.

– Вы хотели увидеть шов?

Кивнул. Анна расстегнула молнию, которая находилась слева, в боковом шве платья, и достигала груди, что упрощало осмотр. Матвей мельком взглянул на шрам и легонько провел по нему пальцем.

– Все в порядке, – вынес вердикт доктор.

– Что и требовалось доказать, – констатировала Анна и застегнула молнию. – Ну что, я пошла, – это был не вопрос, а скорее призыв к действию. Она встала со стула и надела плащ.

– Не уходи, побудь еще немного, – попросил он. Поразившись прямой просьбе Матвея, Анна вновь присела.

– Давай я еще что-нибудь для тебя сделаю, – он словно искал варианты вслух. – Можем уколоть ботокс в уголки глаз – совершенно бесплатно. Или давай добавим в губы гиалуроновой кислоты?

Анна поразилась еще больше:

– Матвей Анатольевич, ваше желание вколоть мне что-нибудь или отрезать начинает меня пугать.