Несмотря на то, что властями всех уровней привлечены значительные усилия и внимание к проблеме идеологии, создана масса работ обобщающего характера, в которых в качестве ключевого выступает понятие «государственная идеология». Однако именно данное понятие встречает у исследователей настороженное к себе отношение. Некоторые из них категорически не приемлют его и предпочитают пользоваться синонимичными понятиями. В этой связи примечателен тот факт, что в процессе научного возрождения базового понятия «идеология», которое было дискредитировано и фактически выведено из оборота в отечественной науке на рубеже 80–90-х годов прошлого столетия, первоначально было легализировано понятие «идеология государственности» как ответ на насущные потребности государственного строительства и лишь затем, также в ответ на новые потребности политической жизни, наряду с ним стало употребляться более широкое понятие – «государственная идеология». За этими терминами, как видно, ничего не стоит, кроме очередной утопии в ответ на социальные вызовы, а точнее реакция на неизбежность изменений общественного строя.

Таким образом сегодня сформировалось новое осмысление применения понятий идеология и утопия, как – «идеологическая утопия», которая требует уточнение содержания понятия «политическая идеология», выяснение предметной области и роли в политическом процессе государственной идеологии, и которые стоит в ряду самых актуальных проблем философской, научной, экономической и политической жизни планеты. Эту задачу так или иначе приходится решать, так сказать, как неизбежность, в ходе поиска ответов по большому числу практических вопросов государственной и общественной жизни планеты, ради её будущего.

Беседа не спешная, даже больше в молчании, о всем происходящем на этом свете в этом Мире представляется так, как будто несколько человек, сидя за круглым столом размышляют о судьбе человека, об истории человечества вообще и о её значении для жизни в целом, как некоего события, произошедшего во времени, и предполагают увязать эти понятия, по своему содержанию мало друг-другу подходящие и даже противоречащие себе же. Они затрагивают вопросы, как например бесконечность в философии и жизнь человека, ограниченная сама в себе, во времени, в передвижении и возможности ее развития, даже в некоторой степени вектора её направленности, как некоего определённого выбранного пути. То есть они вдруг остановились в размышлениях перед тем, что перед ними возник вопрос: а есть ли у этого пути цель? Пусть даже не конечная, а хотя бы некоторое осмысленное направление, что ли, то есть он же – человек существует, живёт же ради чего-то или может быть кого-то? Вот в чём вопрос. Даже не вникая в суть их беседы сама мысль о жизни дает странное ощущение беспомощности и главное ненужности сих размышлений. Ничто не исчезает и не происходит по велению высших сил, а лишь с их разрешения, а точнее согласия и совета, и потому мысль о том, что результат, то есть решение насущных задач, стоящих стеной перед человеком, их поверхностное осмысление самим человеком под влиянием жизненных обстоятельств остается ради вот этого самого злополучного и неизвестного «чего-то» или «ради чего», но всё-таки видимо точнее будет сказать – «ради кого». Люди, сидящие за столом, могут молчать, а могут и думать в слух, что означает не обращение к кому либо, а видимо просто неосторожно высказанные мысли, которые вдруг приобретают пространственно-временное влияние и как какой-то груз информации, который теперь необходимо принять, опять же по независящем ни от кого причинам. Любая поступающая информация не просто должна быть применена в конечном итоге, а она вдруг проявляется в пространстве как некий бесформенный объект и живёт-живёт во времени, будоража умы своей бескомпромиссностью и безразличием к судьбам народов, рас и «цивилизаций». Но в данном случае эта самая информация выступает своего рода заключением, даже до некоторой степени выводом от имени некоего опыта, что видимо принимается и используется людьми, на этот раз сидящими за круглым столом, как нечто вполне конкретное и не требующее дальнейших доказательств. Как-то в одной заметке проскользнула мысль о том, что бесконечность, как замкнутая на себя некая безличная величина предполагает изменение отношения к конкретным определённым величинам, то есть они совместно выступают как некая открытая, но самостоятельная система во времени. Допустим, что эта величина конкретная и представляет некоторое число. Из чего же складывается это число? При первом возникновении подобного вопроса в образном восприятии возникают конкретные две величины: толпа и организованное социальное общество. Как хаос и Гармония спросят многие? По-видимому, да, и которые состоят из одних и тех же людей, но противопоставленных друг-другу по значению. То есть человек выбирает кому принадлежит его жизнь: толпе или организованному социальному обществу людей или наоборот? Но на этом, пожалуй, все аналогии и заканчиваются, а остаётся только смысл сказанного. Что подразумевается под понятием смысл, сразу же последовал вопрос – может это течение неких образов, стихов, музыки, движения, слов, звуков, нетерпения, чувств и потребности «увидеть» конец, который необходим кому-то и тот кто-то даже может быть не знаком со смыслом жизни, который от него все ждут, как идеи, образа, будущего. Общение между людьми даёт возможность и приём информации, и обмен информацией, но на самом деле важна совсем не информация, а важен смысл, который открывает саму возможность общения людей, их необходимость друг-другу, потому как это всё факты, и они объективны. И при этом невозможность духовной изоляции разума, ведь если нет свободы откуда тогда происходит мгновенное озарение, и всем известного, но мнимо-понятного фактора объективного понимания истории, и самой природы. А значит каждый вправе высказывать, а точнее понимать и высказывать свое понимание всего происходящего, то есть смысл, который выражается через идею.

Если мы готовы предложить идею, согласились члены круглого стола, то прежде всего с чего следует начать? Видимо с определения точки отсчёта – начала времён! Но если принять за основу идею, то начало подразумевает некий план, последовательность во времени некоего заранее ожидаемого эффекта от предпринятых усилий для понимания хотя бы смысла происходящего, не говоря уже об управлении им во времени. Тогда возьмём за основу первое предположение, что создание жизни есть начальная точка отсчета развития человечества. Да, можно конечно и жизнь принять за основу, но в начале идёт создание – вот что имеется ввиду, когда мы говорим о начале времён. Да, это верно, и в таком случае ничего не остаётся как признать, что первичным созданием может быть лишь Замысел. Но что же конкретно произошло на Земле в бесконечном развитии природы в соответствии с Замыслом? Ну в данном случае мы лишь можем констатировать уже свершившейся факт – человеческое общество существует и во времени, и в пространстве. Самое главное здесь, с чего следовало бы начать, как и все здесь уже сказанное, это тот самый вопрос – зачем? И сразу же возникает на общий вопрос и общий ответ – закономерно! То есть получается, что весь объективный исторический пройденный путь человечества во времени привёл к сегодняшнему его положению в соответствии с Замыслом? Да, но кого? Создателя! Но тогда возникает следующий вопрос – человечество во времени движется куда относительно Замысла? К Высшему Замыслу Создателя и движется, ведь оно же не само по себе движется, а во времени – от СоТворения Мира к Замыслу Создателя, который и есть начало времён.

Развитие человеческого организма с момента Акта Жизни во времени по мере роста проходит все стадии животного Мира и конечным результатом является человек, который непосредственно и является венцом, как мы называем, всего происходящего – Замысла. Непосредственно перед человеком происходит конкретная последовательность:

Ожидание – появление на свет нового представителя человеческого общества;