Лиля преодолела нервозность и шагнула вперёд. Ей не хотелось пить, но неизвестно, когда им дадут воды в следующий раз. А таблетки? Если хотели бы убить или замучить до смерти, то никаких таблеток, наверное, не дали бы.

В ведре плавал, болтаясь и слабо постукивая о изогнутую ручку, алюминиевый ковшик. Такой чистый, что почти сверкающий, и при этом до крайности исцарапанный.

В ладонь Лиле выдавили большую таблетку из блистера, похожую на тот дешёвый цитрамон, которым раньше мать лечила головные боли.

Закидывая в рот таблетку, Лиля нечаянно взглянула в лица мужчин и чуть не подавилась.

Они оказались нормальными. Не какие-нибудь боевики-террористы. Взгляды у них чистые и выразительные. Один молодой, высокий и поджарый, лет двадцати пяти, с ровно подстриженной бородой и свежей стрижкой, будто только что вышел из барбершопа. Другому, с недельной небритостью и рыжими волосами с проседью, около пятидесяти – от его зелёных, солнечных глаз лучами разошлись нечастые, но глубокие морщинки. Молодой смотрел отстранённо, зрелый – с симпатией.

Ей бы обратиться к рыжему и спросить, зачем это всё, но молодой сказал "следующий" и Лиля отошла.

Она пыталась вспомнить парней, которые везли её сюда. Везли ведь очень долго, больше суток. Но так и не вспомнила их лиц. Ей казалось, что это были какие-то небритые горцы, деловитые, но нервные, избегающие прямого взгляда. И пусть она так толком и не вспомнила ни одного из них, Лиля осталась в полной убеждённости, что те парни не похожи на этих двоих. Этим Лиля будто бы чем-то интересна.

– Ребят, а зачем мы здесь? – спросил Амир.

– Скоро узнаете, – пообещал, усмехнувшись, как будто взбодрившийся рыжий.

Последней таблетку пила Марго. Её-то рыжий и схватил за руку. Молодой отставил ведро, и Марго, ни слова ни говоря, вывели.

Амир только тихо выругался, когда дверь закрылась.

– Ты в порядке? – спросила его одна из девушек.

– Да. А ты? Я надеюсь, нас не пытаются подсадить на наркотики.

– Пока ничего странного не чувствую, – испуганно сказала девушка, но побледнела так, что несколько прыщиков на щеках стало заметнее.

Вообще, все девушки выглядели на семнадцать-восемнадцать, привлекательные, стройные, и почти все с идеальной, чистой кожей.

Лиля подошла к той, что всё ещё стояла рядом с Амиром.

– Как тебя зовут?

– Полина.

– Я Лилия ****еева. Можно просто Лиля. Тебе сколько лет? Ты откуда?

– Я из Воронежа, восемнадцать. А тебе?

– Тоже восемнадцать. Я из Череповца, но забрали меня из Ярославля. Я приехала туда квартиру искать. Только зачислили на факультет…

– Как это случилось? – напряжённо спросила одна из девочек, брюнетка с красивым овалом смуглого лица и яркими серыми глазами. – Как тебя забрали?

– А тебя? Тебя как зовут?

– Эльвира, – мрачно отозвалась девушка. – Я из Татарстана. Ярославль далеко от Казани. Нас что, со всей России собирали?

Все стали называть место, из которого их похищали. Нет, не со всей России. Как раз из области, от Ярославля на севере и Воронежа на юге и до Казани на востоке.

Брюнетка с тёплыми глазами назвалась Марьяной.

Знакомиться вдруг перестали. Как будто дружно задались вопросом о том, что там с Марго. Она ведь там…

Никто не строил гипотез вслух. И никому, слава Богу, в голову не пришло весёлым голосом предположить, что их продали семейке каннибалов, и Марго должно хватить им дня на три, а в эти три дня можно спланировать побег.

Амир не спускал глаз с двери. Оксана тяжело вздохнула и села под окном на пару кожаных дублёнок. Лилия хотела последовать её примеру, но ей попадались только те дублёнки, у которых весь мех на воротниках превратился в грязь, а мех внутри, изъеденный молью или чем-то ещё, осыпался как песок, почему-то вызывая чувство гадливости. Всё это было похоже на сон, только очень плохой и тяжёлый.

Вдруг тяжёлые шаги за дверью, звон замков и запоров, дверь открывается, и Марго, согнувшись, переступает через порог подвала. Она так и не разгибаясь добрела до первой же дублёнки и почти свалилась на неё. А потом из её рта понёсся обычный русский мат. Звучал он не слишком грязно, но и не безобидно.

– Ты чего согнумшись? – вдруг схватила её за руку Оксана, заговорив как-то иначе, стариковски. – Тебя там лупили чтоль? Сильно?

– В живот и по спине, – мрачно ответила Марго и попыталась было снова завести цепь матерщинных проклятий.

– За-зачем? – прервала её красивая блондинка, которая до сих пор старалась вести себя крайне тихо.

– Не знаю! – почти прорычала Марго и уткнулась лицом в колени, которые подтянула ещё ближе к груди.

Девочки постепенно сходились к Марго. В темноте подвала они все выглядели как призраки. Только Марго почему-то казалась настоящей.

– Нас заставят работать, – заговорила Марго в какой-то момент. – На каких-то дядек.

И почему-то сразу стало ясно как именно. В гробу вряд ли могло быть тише в такой момент.

– Если сразу не согласимся, будут избивать и насиловать, – после долгого молчания мрачно бросила Марго.

– Они с тобой… и так обошлись? – прерывающимся голосом спросила Оксана.

– Нет, так – нет. Но, наверное, это потом.

В тот день мало говорили.

В какой-то момент Лиля вспомнила, что так и не пописала ни разу, а как только сделала это, стало так легко, что захотелось смеяться. Но всем было не до смеха, и шутить никому не хотелось. Однако, реальность больше не напоминала кошмар. Она стала просто холодной и тёмной. Еды пока не давали. Только очередные таблетки, когда стемнело. На этот раз они были маленькими, другими, плотнее, а ещё с каким-то глянцевым покрытием. Не обратили внимание, что Амиру выдали другие таблетки. Сразу горсть.

Но уже перед сном, когда все, кажется, утомились до предела и начали устраиваться, приваливаясь на дублёнки, Оксана вдруг сказала:

– Эти таблетки ужасно похожи на противозачаточные моей сестры.

– А… – протянула Марго. – Всё логично. У твоей сестры такая бурная личная жизнь?

– Нет, просто ребёнка заводить не хочет. Учиться надо. Аспирантура, всё такое.

– У меня явно не противозачаточные, – заговорил Амир. Он молчал много часов подряд.

И тут девчонок понесло – они наконец-то сообразили, что Амир серьёзно выбивается из общей картины. Если их собираются отправить в какой-нибудь бордель, то на что склоняют Амира? Марго с Оксаной обтекаемыми фразами высказали мысль, и Лиля почувствовала, как от лица отливает кровь. Она не знала почему бледнеет она, а не Амир. Впрочем, в темноте не видно.

Следующим утром все казались усталыми. Не ели, судя по всему, никак не меньше трёх суток, но почему-то не сходили с ума от голода. Наверняка из-за силы страха и стресса есть не захотелось бы никому в такой ситуации.

– Интересно, они могут ещё кого-нибудь привести? – как будто ни к кому не обращаясь, сказала Оксана.

– Наверное.

– Нет, всё это странно, – пожав плечами сказала Тоня, тихая блондинка, до сих пор всегда торчавшая возле стены напротив окна.

– Что именно? – спросил Амир неизменно ласковым тоном.

– Ну как… – застеснялась Тоня и затихла. Но она всё равно заставила себя и заговорила: – Похищать живых людей очень сложно. Слишком сложно!.. Это море случайностей… А что, если бы мы сопротивлялись, а что, если бы по пути сюда кто-то из нас выпрыгнул из машины? Мы почти взрослые, да и Амир не кроха.

– Но у них получилось, – как будто намекающе, но твёрдо сказала Марго.

Лиля про себя почему-то перекрестилась, услышав её голос. После вчерашнего Марго должна была стать тихой, с трудом переживать боль, баюкать избитые части тела, но эта хрупкая девушка лишь обнимала себя за плечи и почти не двигалась с места, тогда как весь её вид излучал какую-то силу, почти уверенность.

Как будто Марго не сломить. Как будто… русский мат обладает реальной мощью и способен поддержать любого человека.

– Говорят, они как-то вычисляют тех, кто не будет сопротивляться или знают, как работает психология… – заговорила Полина. – Короче, они разбираются.