У меня раскалывается голова, все тело ломит как после тяжёлой тренировки. Я открываю глаза. На часах 5 утра, первые лучи солнца начинают пробираться сквозь тёмные, льняные шторы. Я лежу на руках у Криса, его черты лица гораздо красивее когда он спит. Грубые скулы, идеально очерченные губы. Раньше, я этого не замечала, видимо из-за того, что на внешность смотрю в последнюю очередь. Мне не хочется здесь оставаться, поэтому через пол часа я уже подходила к дверям своего дома. Тут так холодно, тянет сыростью и одиночеством. Моим одиночеством. Ведь с похорон отца я живу одна. Мама съехала отсюда, даже сообщив мне об этом лично. Просто написала записку о том, что ей нужно побыть одной. А что делать мне? Я живу в доме, где каждый уголок пропитан запахом его сигар, от которого меня в детстве постоянно тошнило, везде стоят наши совместные фотографии. Как вот эта на кухне, здесь мы на Гавайях. Папа держит меня на руках, а мама обнимает нас обоих, тогда мне не было даже года. На фото начинают капать мои слёзы. Я быстро их утираю и бегу в ванную. Включив воду я вспомнила, что после какой-то вечеринки у меня завалялась бутылка виски. Я бросила в тёплую воду бомбочку и погрузилась в транс. Я просто пила. По моим щекам все так же стекали слезы, потому что я не знала как остановить это.

Уже часов 11 наверное, я не знаю, потому что оставила телефон в комнате. Мне нужен алкоголь, много алкоголя, ведь я не понимаю как затупить мою боль. На кухне должно что то быть, и я права. Здесь 3 бутылки вина, 1 бутылка виски и шампанское. Я решила начать с вина. Прикончив первую бутылку, принялась открывать вторую, но забыла куда положила штопор.

– Нож, Ева! – кричала я сама себе. И правда, как я могла забыть о ножах.

Раньше, когда у меня были проблемы я брала канцелярский нож, и царапалась им. Там даже толком крови не было, но это помогало спустить пар. Может быть сейчас самое время попытаться затмить душевную боль физической? А что если поможет? Я подошла к столешнице и взяла три ножа, так как половина ножей затуплены, хоть один должен оказаться нормальным. Я села на любимое папино кресло около камина, захватив бутылку вина и ножи, закатила рукава рубашки и покачиваясь смотрела на огонь.

– Я люблю тебя, папа! И я не знаю, что мне делать. – А вот и он, первый, самый маленький нож. С красивой рукояткой цвета благородной, спелой вишни.

Я сделала первый порез, но как и следовало ожидать, он оказался тупым а вместо крови проявилась слегка заметная белая полоса. Третий нож тоже не был заточен, но от него маленькие капельки крови стекали по моей руке и безвозвратно капали на белый ковёр.

– Мне не больно! Ты слышишь меня?! Я не чувствую боли! – кричала я как бешеная, но вот только не знаю к кому обращалась.

Мое тело содрогается от плача. Мне плохо, и я знаю когда это закончится…

Средний нож был роковым, это был самый глубокий порез, и даже немного болевой. Я слышала как кто-то ломится в двери, но не обращала внимание. Из моего запястья хлынула кровь, а я наблюдаю за огнём, с улыбкой на лице.

– А вот и конец, Ева.

Я слышу как с петель слетает дверь…

*Слова автора*

Крис залетает в прихожую, и бежит в зал. Там он видит Еву, которая сидит спиной к нему на кресле качалке, и говорит что все кончено. После этой фразы он замечает лужу крови на полу. Он пытался до неё достучаться но было уже поздно, потому что она уже его не слышала.

*От лица Евы*

Пик-пик-пик-пик, равномерно пищал медицинский прибор.

Я медленно открыла глаза и огляделась. Стены кремового цвета, белый потолок. Стул, на котором сидит фигура. Такая знакомая, что даже странно, что я её не узнала. Еще раз обведя глазами комнату я постаралась сосредоточиться на чем-нибудь – перед глазами все плыло. Наконец зрение вернулось в норму, и я увидела человека, что спал на стуле. От удивления я негромко вскрикнула, мои глаза, наверное, стали размером с чайные блюдца. Нечего больше томить, передо мной на стуле спал Крис, который уже просыпался от моего вскрика.

Брюнет зашевелился, и, только открыв глаза, которые почти скрывались за отросшими волосами, сразу же уставился на меня.

– Ева, – он резко встал и подошел ко мне, – слава Богу, ты проснулась!

– А что, не должна была? – хотела я съязвить, но из горла вырвалось лишь хриплое бормотание.

Шистад кинулся к тумбочке, где стоял графин с водой и стакан, и через пару мгновений уже подносил к моим губам сосуд. Я глотнула, а затем произнесла:

– Спасибо, но я могу и сама.

Я постаралась сесть, но перед глазами все поплыло.

– Ева, лежи, не поднимайся, – забеспокоился Крис, но я проигнорировала его слова.

– Сколько я пробыла в отключке? – спросила я, вспомнив, что не знаю, какой сейчас день.

– Полтора дня. Ты уже потеряла столько крови, когда я тебя нашел! Как ты вообще додумалась до самоубийства?! – он не на шутку вспылил.

– Ладно-ладно, остынь, ничего же не случилось, – я взяла у него из руки стакан и отпила. – Моя мама знает?

– Нет, на твоем телефоне пароль, я не смог ей позвонить.

– Фууух, – выдохнула я. Это известие она приняла бы очень тяжело.

В этот момент подошел низенький мужчина в белом халате.

– Здраствуйте, мисс Мун, меня зовут мистер Кларк, и я ваш лечащий врач. Вы потеряли много крови, но это не страшно, если вы побудете у нас еще пару дней.

– Конечно, – согласилась я.

– Отлично, тогда я зайду попозже за анализами, а сейчас все. Вам нужно много отдыхать. – Он повернулся к Крису. – А вам, молодой человек, лучше на долго не задерживаться. Вашей подруге сейчас нужен покой.

И мистер Кларк вышел, оставив нас наедине.

– Ладно, я тоже пойду, отдых и все такое, – поднялся Крис.

Я улыбнулась и произнесла, когда он уже почти вышел:

– Спасибо.

– За что? – Шистад резко остановился и посмотрел на меня.

– За все, – еще раз улыбнулась я, наблюдая, как Крис делает еще более непонимающее лицо и уходит.

*несколько дней спустя*

-ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ЕВА, – услышала я, как только открыла дверь дома.

Все мои друзья собрались в моей прихожей, что бы поздравить меня с выпиской из больницы, хотя я пробыла там всего несколько дней. Это было так мило, что я невольно улыбнулась, а в носу защипало.

– Спасибо огромное, я очень ценю это! – воскликнула я. – Но не надо было так стараться, – я улыбнулась.

– Ева, – начала Нура, – мы все твои друзья. И мы искренне рады твоему выздоровлению.