Собираясь съездить вечером в воскресенье в баню, вдруг вспомнил, что ключи от машины забыл у брата забрать. На телефонный звонок он не ответил. Видимо где-то развлекается со своей новой пассией, решил я. Благо он жил в соседнем подъезде и ключи от его квартиры у меня были. Поэтому, недолго думая, заскочил к нему. В квартире было пусто, лишь в спальне почему-то горел ночник. Зайдя туда, обнаружил странную картину. На спинке стула висело ярко-синее платье и капроновые колготки, постель была смята. Не просто смята, а СМЯТА! Все следы указывали на вулкан страсти и беспорядочность совокуплений.

На прикроватной тумбочке стояло оливковое масло, там же лежал телефон, где мелькал огонек поставленного на паузу диктофона. Свинопытство победило разумные доводы ретироваться тихо и бесследно, и я включил запись. Из динамика лился диалог. Голос брата я естественно узнал, женский был незнаком. Да и откуда, он после развода и переезда в Москву баб менял как перчатки.

— Сверху садиться? — спросил брат.

— Как хочешь, — ответила девушка.

— Покажи как делать, — в голосе брата сквозила неуверенность.

— Дай свою руку. Видишь? и так води пальцами — поучал женский голос.

Из динамика слышалось шорохи.

— Мне не очень приятно! — муркнул женский голос.

— Я стараюсь! — брат говорил с придыхом. Было понятно, что он усердно занимается процессом.

— Смажь руки маслом. Особенно пальцы, чтоб лучше скользили, — проговорила девушка.

Услышав эту фразу, я на минутку задумался, не очень хорошо подслушивать чужую беседу, особенно родного брата. Но….

— Мази добавить? — спросил брат.

— Да. будет не так больно, — согласился женский голос.

Я начал чувствовать, что мои щеки становились пунцовыми… от неловкости.

Несколько минут было тихо, лишь было слышно дыхание и какая-то возня, а потом из динамика снова прозвучал женский голос:

— Дави сильнее. Еще сильней!!

— Я боюсь, что сломаю, — брат явно нервничал.

— Что ты со мной нежничаешь. Жестче давай! — возразила ему девушка.

Брат пыхтел.

— Даааа, так хорошо. Кайф. Еще давай! — потребовал женский голос.

Наступило молчание, и только слышны были вздохи и дыхание.

— Устал? — спросила девушка.

— Есть чуток, — брат ответил явно довольный.

— А всего лишь десять минут длилось! — в женском голосе звучал укор. — А меня ты заставил целый час тебе делать. Представляешь, как я устала?

Девушка явна набивала себе цену, подумал я.

— У меня даже трусики стали мокрые!

Такой шаловливый ответ девушки вызвал у меня улыбку.

— Могла бы просто сказать, что трусики мокрые, не объясняя причину, — вторил ей брат.

— Чтоб подумал, что ты тому виной? — игриво спросила девушка.

Затем продолжила:

— Давай в следующий раз буду спрашивать — тебе честно ответить или чтоб приятно было.

Двое смеялись.

— Если с тобой, хочу, чтоб всегда только приятно, — ответил брат странным голосом.

Я задумался, что все же плохо знаю своего брата, и что же бедная девица делала целый час по его принуждению…А ведь брат сказал, что его новая пассия мурыжит его и пытается слиться по ерундовой причине. Вот где правда и кому верить после этого?

Как хорошо, что хоккей свел меня с Викой. Она просто сокровище. Сделала мне укол. Правда я надеялся, что нагие части моего тела заставят ее хоть немного потерять самообладание. Но увы… вела она себя как профессиональная процедурная медсестра. Деловито наполнила шприц раствором для инъекций, неромантично шлепнула меня по заднице. Игла безболезненно вошла в мягкую ткань. Мои охи-вздохи, что укол болючий, ее мало впечатлили. «Ты же мужик! Не ной! Медленно введу, — последовал ее короткий ответ. Уколы мне назначили для сосудов, так как начала болеть голова. Согласен, застой давнишний, нужны дополнительные меры.

— Вик, ты умеешь делать массаж? — спросил я ее.

— Нет — для чужих, — сказала она как отрезала.

— Ну я ведь не совсем чужой? — я смотрел на нее умоляющим взглядом.

Ее глаза были красноречивее слов, в них читалось, что я вообще какой-то левый мужик. Я стал смотреть на нее ещё жалостливей:

— Пожалуйста…

— Ладно. Только быстро! Неси масло для массажа или что-нибудь, чем можно заменить, и мазь наподобие троксевазина. И дай мне во что переодеться, а то платье и капроновые колготки — не та униформа.

Все запросы я исполнил в мгновение ока. Даже нашел подходящие шорты и футболку у Никиты.

Массаж был бесподобен! Каждая мышца спины, плечи, шея, руки и даже пальцы на руках получили свою порцию болезненного удовольствия. Хотелось продолжения.

— Вик, а массаж ног — это очень больно? — спросил я.

— Нестерпимо.

— Ты специально так говоришь, потому как не хочешь мне его делать, — не отставал я.

— Конечно не хочу!

Я смотрел на нее и думал, что в этом вся Вика. Отказывать она умеет очень даже легко и с честным видом. И ведь что на это сказать. На нет и суда нет.

— Один единственный раз, Вик. И можешь просить что угодно! — я не сводил с нее глаз.

Она воздохнула:

— Хорошо. Но ты об этом сильно пожалеешь. Раздевайся до трусов.

Я не заставил себя долго ждать и улегся поперек кровати. Она подложила мне под голову подушку, налила в ладошки масла, снова воздохнула и дотронулась до моих ног.

Как передать все мои эмоции я не знаю.

Это была физическая реабилитация забитых спортом ног, мышечной усталости. Если уж Виктория бралась за что-то, делала она это очень основательно. Я чувствовал, как разгоняется кровоток нижних конечностей, и не только их. Когда ее руки проминали бедро, опускаясь и поднимаясь от колен до границы плавок, я старательно думал о школьных уроках анатомии: четырехглавая мышца бедра, портняжная мышца, двуглавая… правда помогало это слабо. Я закрыл глаза и стал думать о брошенных щенках и котятах, умирающих от голода и холода. Все равно выходило не очень. Мозг отказывался участвовать в процессе, передавая бразды правления нижнему собрату.

Пришлось представлять еще более печальную картину гибнущих детенышей животных и ругать себя, что я — взрослый мужчина — не в состоянии себя контроллить. «Ведь она все видит и понимает, — думал я, — делает вид что не замечает. Может жалеет меня?».

Я держался из последних сил. Вот зачем мне этот дурацкий массаж ног понадобился? Себя только провоцирую. Ну чего я боюсь ей просто сказать все как есть и попросить ее остаться у меня ночевать.

Вот такие мои размышления прервала Вика:

— Петь, ну я ж говорила, что пожалеешь. Ты давай держи себя в руках… или лучше в штанах. Или сей момент я завершаю массажную эпопею.

Я понимал, что она опять посмеивается надо мной.

— Завершай! А то я уже только и думаю, что об умирающих котятах. Знаешь, мне кажется, что после сегодняшнего вечера и сеанса массажа, я уже совсем тебя не стесняюсь и могу рассказать тебе практически всё.

Вика засмеялась:

— Умеешь ты переключиться! А теперь лежи пять минут, расслабляйся.

Она накрыла меня тонким пледом и села рядом. Рассказывая ей очередную анекдотическую ситуацию из моей профессиональной жизни, я пытался отвлечь себя от мыслей о ней, ее глазах и не только…Слушателем Виктория была великолепным, за что ценил ее вдвойне. Так лежал и лежал бы дальше, но я же обещал ей «все что угодно» за ноги.

— Так что ты хочешь взамен? — спросил я ее.

Вика положила телефон на тумбочку и посмотрела на меня как-то… необычно что ли. Что-то в её улыбке было такое в этот момент…

— Ты можешь мне сделать массаж? — попросила она.

— Да. Только я не умею, — признался я.