Ресторан «Корона» и впрямь был самым престижным и популярным в столице нашей родины. Об этом можно было судить по тем машинам, которые в изобилии стояли у входа. Сплошь дорогостоящие иномарки и «Волги» с правительственными номерами. Последних, правда, было значительно меньше, чем автомобилей импортного производства, но все-таки и они имелись.

Внутри также царила роскошь. Мраморный пол и громадные колонны, пушистые ковры с высоким ворсом, в которых в буквальном смысле слова утопала нога, хрустальные люстры под потолками и многообразие зеркал. На входе в просторном холле деловито топтались две гориллы в смокингах и при бабочках на кипенно-белых сорочках. Им куда больше подошло бы работать вышибалами в кабаках или щеголять в камуфляжной форме на военных базах. Но они были здесь и с приклеенными к губам улыбками, которые очень не шли к остальному их облику, встречали посетителей, тем не менее зорко поглядывая по сторонам. Они были готовы погасить вспыхнувший в любом из залов скандал и выставить буяна из ресторана за считанные секунды.

Завидев на пороге «Короны» Графа, ребятки в смокингах только что на цыпочках не запрыгали перед ним. Раболепие было полным. К нам с Виолеттой, как к спутницам большого человека, также отнеслись с надлежащим почтением и вниманием. Мгновенно по какому-то невидимому нам сигналу из главного зала выкатился маленький толстенький человечек, здорово смахивающий на колобка из известной народной сказки, и на всех парах подлетел к нам. У него были реденькие волосы, поросячьи глазки без ресниц и круглый, как теннисный шарик, нос. Одет в белый костюм-тройку и черные лакированные туфли.

– Олег Игнатьевич! – воскликнул он с неподдельным восторгом. – Добрый день. Мы рады приветствовать вас у нас в «Короне». Ваш столик, как всегда, забронирован исключительно для вас и ваших гостей.

После этих слов Колобок галантно склонился в поклоне передо мной и Виолеттой. Граф щедро раздал чаевые ему и двум гориллам на входе.

– Прошу вас, проходите, – Колобок указал рукой на зал и отошел чуть в сторону, пропуская нас вперед.

Официанты тоже стремительно засуетились, едва мы сели за столик. Обслуживанием руководил сам Колобок.

– А что, Антон, – по-свойски обратился к толстячку в белом костюме Граф. – Хозяин-то здесь?

– Разумеется, – расплылся в улыбке великовозрастный Антон. – Господин Монькин наверху, у себя в кабинете.

– Передай ему, чтобы спустился к нам, – распорядился Граф. – У нас как раз не хватает одного кавалера для дамы.

– Будет сделано, Олег Игнатьевич.

Колобок тут же ретировался, предварительно убедившись в том, что официанты верно приняли у нас заказ и ничего не напутают без его контроля.

– Я хочу поговорить с тобой, Граф, об одном деле, – сказала я, когда мы наконец остались втроем.

По опыту я знала, что такие люди, как Граф, не любят вести деловые разговоры во время трапезы. Откладывать объяснения на конец обеда не хотелось, и я решила изложить дело хотя бы в общих чертах сейчас.

– Слушаю, – с готовностью откликнулся он.

– Мы с Виолеттой прибыли в Москву по делу.

– Меня это нисколько не удивляет, – перебил меня Граф. – Я воспринимаю тебя, Женечка, только в совокупности с какими-либо заданиями или трудностями.

– Не иронизируй, пожалуйста, – надулась я. – Лучше скажи, сможешь ли нам помочь?

– Постараюсь. В чем суть?

Я знала, что Граф не откажет мне в просьбе.

– Дело в том, что муж Виолетты пропал. Он уехал из Тарасова в Москву три недели назад. Сказал, что затеял какое-то прибыльное дельце. С тех пор от него ни слуху ни духу. Нам уже удалось кое-что выяснить. Он приехал сюда к своему другу по кличке Израильтянин. А сам Виолеттин муж в определенных кругах известен как Пуля. Мы побывали на квартире Израильтянина, но никого там не нашли. Сосед сказал мне, что оба дружка съехали около полутора недель назад. Предварительно Израильтянин звонил в Астрахань некоему Индусу. На этом наши поиски зашли в тупик.

– Да уж, это точно, – задумчиво произнес Граф.

Я видела, что он заинтересовался, а этого уже было более чем достаточно.

– Тебе ничего не говорит ни одна из этих кличек?

– Ничего. Но можно навести справки, – ответил он.

– Так что, поможешь?

– Думаешь, я могу отказать тебе? – улыбнулся он.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась ему и посмотрела на Виолетту.

– Я буду вам очень признательна, Граф, – скромно потупила глазки та.

– Нет, так не годится, – запротестовал бывший вор в законе. – Обращение на «вы» меня не устраивает ни под каким соусом.

Стрельникова покраснела еще больше, но сказать ничего не успела. Огромная тень легла на наш столик.

– Всеобщий привет! – прозвучал за моей спиной густой бас.

Я обернулась. Это был Пастор собственной персоной.

– Присоединяйся к нам, Пастор, – обыденно предложил ему Граф, и я сделала вывод, что друзья видятся довольно часто. – Я познакомлю тебя с двумя очаровательными особами. Впрочем, с Женей ты уже знаком. Не правда ли?

Пастор перевел взгляд на меня, и его губы тронула едва заметная улыбка. Насколько я помню, он вообще был скуп на эмоции. Пастор всегда поражал меня своей представительностью, возможно, из – за крупной комплекции. Правильные черты лица, благородная посадка головы, густые волосы, на висках уже тронутые сединой. Ко всему прочему с момента нашей последней встречи он еще отпустил и усы. Тоже седоватые, но Пастору они шли. Но вот кисти рук у него явно вступали в диссонанс с обликом. Он не последовал примеру Графа и оставил на пальцах все вытатуированные в свое время на зоне перстни. Только на среднем пальце правой руки татуировка была скрыта массивной золотой печаткой.

– А это Виолетта, – между тем представил мою спутницу Граф.

Пастор сначала поцеловал руку мне, затем Стрельниковой.

– Очень приятно, – сказал он.

– Взаимно, – улыбнулась Виолетта.

Она окинула Пастора с ног до головы долгим взглядом, оценивая, видимо, как потенциального кавалера.

– С удовольствием составлю вам компанию, – произнес хозяин «Короны» и, подчиняясь едва заметному знаку Графа, сел рядом с Виолеттой.

В этот момент официанты стали подносить нам заказанные блюда, а Граф обратился ко мне:

– Я думаю, Женечка, есть смысл рассказать и Пастору все то, что ты только что поведала мне.

– А в чем дело? – Пастор тоже перевел взгляд на меня.

Я не спеша повторила свой рассказ. Несмотря на то что стол накрыли с фантастической скоростью, а официанты во главе с Колобком по имени Антон топтались в нескольких метрах от нас, боясь прозевать какой-нибудь знак со стороны почетных клиентов, никто не торопился приступать к трапезе.

– Пуля, Израильтянин, Индус, – вслух произнес Пастор, когда я закончила повествование. – Фигуры в криминальных кругах, я так подозреваю, незначительные. Но попробовать пробить по некоторым каналам можно.

– Не тяни резину, Пастор, – поторопил его Граф. – Скажи лучше, когда будет результат?

– Минуточку. – Хозяин «Короны» с шумом поднялся из-за стола. – Я сейчас. Позвоню в одно место.

В рядах официантов тут же возникло беспокойное шевеление, но Пастор, даже не обратив на них внимания, стремительно вышел из зала.

– Граф, – обратилась я к старому знакомому, – а почему ты все-таки ушел в «отставку»?

– Это долгая история, Женечка, – улыбнулся он. – Если тебе все еще будет интересно, давай вернемся к этой теме как-нибудь потом.

Граф жестом подозвал официанта и так же молча, жестом, попросил его разлить по бокалам шампанское.

– Ну, давайте, за встречу! – предложил Граф.

Мы дружно с мелодичным звоном чокнулись и выпили.

Пастор вернулся уже через две минуты.

– Все в порядке, – радостно сообщил он. – Можем приступать к обеду.

– Спасибо за разрешение, – съязвил Граф.

– Нет, серьезно, – смутился его большой друг. – Я полагаю, что максимум через час мы получим информацию о разыскиваемых вами ребятах.