Стрельцов был одним из этих самых ребят. Он хотел изменить ситуацию. Он устал чувствовать тягучую беспомощность, устал видеть её в глазах других людей. И вокруг себя примечал стоявших поодаль, говоривших, смеявшихся, перешёптывающихся. И, быть может, говорили они о вещах обыденных, старались уделить им всё своё внимание – Сергей осознавал, что это был самый настоящий самообман, способ уйти от реальных проблем. Ведь почти любому человеку было проще сделать вид, будто проблем нет и не было.

Тайком, с замиранием сердца, он заглянул в замочную скважину двери кабинета. Он сам не знал, зачем это делает и что надеется увидеть, и буквально через секунду он пожалел о том, что поддался этому странному чувству. За столом было двое, и взор одного из спорящих был направлен в сторону Сергея, будто двери не было вовсе и тот отчётливо видел присматривающегося Стрельцова. Сознание сыграло злую шутку – и вот уже его руки машинально отталкиваются от двери, парень падает на холодный кафель, нервно дыша, огонёк аварийного освещения неспешно плывёт перед глазами, а тело предательски не слушается. Мерный стук в висках начинал плавно затихать, заглушаемый чьими-то шагами.

– Малёк, ты чего это, ушибся что ли? – дед в рваном ватнике протянул руку лежащему Сергею. – Вот ведь, говорил же всегда, что ни зги тут не увидишь, тьфу на них!

– Спасибо вам, добрый человек. – Сергей поспешил подняться. – Да, вы правы, тут ничего не разглядеть толком, вот я и…

– Пошёл вон, и что бы я тебя сегодня здесь не видел! – громкий крик Геннадия Алексеевича за дверью заставил обоих замолчать, прислушаться. – Под трибунал пойдёшь!

Ужасающая мысль о том, что его каким-то образом заметили, весьма скоро была опровергнута – с громким хрустом дверь распахнулась, и покрасневший Гаря вылетел навстречу Сергею, заставляя того наскоро попятиться. Следом в дверной арке незамедлительно возник разъярённый начальник, то и дело жестикулируя, разрубая воздух резкими движениями рук.

– Тебе, болвану, и не помыслить всего! На убой хочешь их повести! Им жить и жить ещё, они толком ничего не видели, многие и оружия в руках не держали ни разу, а про весь этот бродячий бестиарий они только с чужих слов и слышали! На что ты надеешься? Думаешь, мне плевать на наш район? На жизни человеческие? Да я который день поспать толком не могу, сижу у телеграфа ночами, с дальними объединениями пытаюсь решить вопрос о поставке материала… но у них не имеется излишка для нас, даже за хорошую плату! Людей отправлять своих им боязно, отсиживаются – да и правильно, чёрт возьми, делают! Наверху… смерть там, вот что наверху, и точка. Никто туда больше без моего ведома не выйдет, никто.

Сергей решил ослушаться данный строгим начальником запрет вместе с его единственным товарищем, Виталей Копыловым. Он зажмурился, вдыхая. И когда он открыл глаза, перед ним предстал выжженный огнём хаоса до неузнаваемости город, походивший больше на огромных размеров склеп, чем на место, в котором можно было счастливо жить. Он завораживал своей мощью и выворачивал душу наизнанку своими ранами – всё сразу.

– Вот так он прямо и сказал? – вопрос товарища, находящегося рядом, окончательно вернул Стрельцова к нынешней реальности. – Знаешь, он, может, в чём и прав, да как по мне, в целом – фигня, всё о чём он сказал! Мы с тобой там сидели просто так, а здесь сейчас пытаемся разыскать важные вещи, причём для всех. Вернёмся обратно с нужными деталями – вот увидишь, нас на руках носить будут!

Ненадолго приподнявшись, Виталик прищурился, вглядываясь вдаль сквозь оконную раму с выбитым стеклом – он пытался понять, закончился ли химический дождь. Приподнятые края его глаз, явный знак вспыхнувшей на миг радости, говорили о том, что дождь заканчивался. Потянувшись к потрёпанному рюкзаку и недолго в нём покопавшись, он вынул серую военную карту, тут и там покрывшуюся трещинами. Палец начал весьма ловко по ней перемещаться – её хранитель явно знал, с чем имеет дело и далеко не первый раз ему приходилось пользоваться картами. Вскоре палец остановился возле красного кружка – слишком яркого на фоне всех остальных пометок.

– Ну вот, сейчас настаёт для всех нас этот самый, как его – момент истины! Территориально мы находимся вот здесь, видишь? В своё время тут был торговый центр огромный, с цокольным этажом, мы с тобой сейчас где-то… в этом его районе. Нам нужно попасть в область, очерченную красным маркером, приборостроительный завод. Там, как мне батька раньше рассказывал, всё и делалось, строилось для нашего стодвенадцатого. Сюда всех Геннадий Алексеевич и отправлял. И вот уже, это самое, где-то на его территории должен быть технологический цех – я думаю, мы не заблудимся, наверняка старые схемы проходов должны были уцелеть. Но мужики как-то рассказывали, кто отсюда возвращался… Такое здесь водится! Нужно быть очень, очень осторожным. Ты как вообще, Стрела, готов?

– Готов, Коп, готов.

– Отлично! Тогда – выход через пятнадцать минут. Я проверю снаряжение на всякий пожарный, тебе советую тем же заняться.

Совет был правильным. История охотно впитывала в себя случаи, когда человек терпел крах по причине технических неисправностей – где-то был неисправный станок, или, быть может, страховка просроченная – суть заключалась в том, что платить за такое приходилось именно человеку. Он принимал на себя все последствия и далеко не всегда ему удавалось с ними справиться. Держа эти мысли в голове, Стрела приступил к осмотру.

Первым на очереди был герметичный костюм с композитными пластинами. Небольшой браслет на рукаве было его «головой» – отсюда оператор мог осуществлять управление костюмом, сверять показатели и производить нужные коррективы в случае необходимости, также получая уведомления о неисправностях или различные рекомендации. Несколько нажатий – и вот на дисплее отображается таблица с параметрами. Герметичность не нарушена, фильтр воздуха сможет работать еще 15 часов, аккумулятора для питания дисплея и вспомогательных систем хватит на двое суток. С этим всё в порядке. Отключив дисплей, Сергей начал проверку автомата. В руках оказался старый добрый «калаш» – для всех, живших ныне под землёй, он был сродни старому, проверенному товарищу – надёжным, тем, кто не оставит тебя в самую трудную минуту, не подведёт. Разборка, осмотр, повторная сборка и чистка – всё прошло довольно быстро. Затем – неспешный осмотр содержимого подсумков и рюкзака, в частности набора первой помощи. Всё, к счастью, оказалось на месте. К самому важному рывку Стрела был практически готов. Недоставало ему только морального спокойствия. Покинутый вопреки запретам высшего начальства район стодвенадцатого – нарушение, карающееся весьма строго! Лишь добытые здесь, на поверхности, материалы, могли искупить его. Гарантий, что здесь есть всё необходимое, никто не давал. Какие твари могли обитать на этом приборостроительном заводе оставалось только гадать. Но свои сомнения Стрела умело держал внутри, не показывая их напарнику, боясь потревожить его бьющую ключом уверенность.

– Ну, Серый – удачи нам! Поехали.

Уверенность была настолько крепкой, что не заражаться ей попросту не выходило. Когда вопрос с нехваткой материалов только начинал обостряться, Виталя уже предпринимал меры по его решению. Обладая необходимыми знаниями, он составлял карты с нанесёнными метками «злачных» мест и строил предполагаемые оптимальные маршруты. Несмотря на то, что охотники раз за разом терпели неудачи, он не бросался в отчаяние – напротив, выживших и вернувшихся он тщательно опрашивал, после же вносил необходимые коррективы. Старые маршруты преображались, заменяясь оптимизированными новыми. Непроходимые завалы, потенциально опасные места и скопления мутантов огибались. Шедший отряд мог чувствовать себя в разы увереннее, имея при себе карты Копа. Однако к моменту, когда был составлен относительно завершённый и безопасный маршрут, отправлять наверх стало попросту некого. Товарищ Стрелы начинал чувствовать отчаяние, вину за то, что был не в состоянии оказать помощь именно в тот момент, когда она была нужна особенно. Находясь здесь, наверху, он чувствовал себя окрылённым – жизнь наконец даровала ему шанс искупить свои ошибки.