– Он отказывается разговаривать с кем-либо, кроме тебя.

– Так-таки кроме меня?

– Ну, кроме того, кто предназначен для…

– Ладно, хорош объяснять, всё, я поняла. И вашу выгоду поняла. А мне, мне от всей этой заморочки какая польза? Я тут, понимаешь, на них вкалывать должна, а меня, между прочим, дома ждут!

– Все морги обзвонили… – добавил король.

– Ну да, точно!

– Ксана, ведь то, что ты должна совершить, – настоящий подвиг. Для народа тот день, когда откроются врата Сада, станет праздником. Труверы и менестрели будут воспевать твой подвиг в течение долгих лет! – с упоением перечислял Оймякон.

– Ага, и на моей могилке выгравируют золотыми буквами: «Здесь пал герой».

– Если ты пожелаешь…

– Не нужны мне эти ваши труверы с их песнями! Я тут, с вами… а дома… – Из глаз Ксаны собралась выкатиться слеза, но ей не разрешили. Голос не поддался запретам и откровенно задрожал: – Я домой… пора мне…

Она встала и направилась к выходу.

– Ксана! Может, ты хочешь денежной награды? Да хоть всю… половину королевской казны! А хочешь, титул тебе какой-нибудь присужу? – его величество догнал Кеану. – Да остановись же ты! Хочешь баронессой стать? Не хочешь? А маркизой? А графиней?

– Да не хочу я! Я домой хочу! Лучше помоги мне домой отправиться!

– Стой, Ксана! Остановись наконец!

Она остановилась. Король продолжил:

– Не в моих силах тебя вернуть домой.

– Т-то есть как?

– Нея тебя сюда пригласил, и не я могу отсюда выгнать.

– Но ты же король! – с надеждой сказала она.

– Но я не волшебник! Я не должен тебе это говорить, однако придётся. Тебя отправили сюда с конкретной целью, которую ты теперь прекрасно знаешь. И пока ты её не выполнишь, ты останешься здесь. Так что время твоего пребывания в Эстлее зависит от тебя одной.

– Значит, в любом случае, не достав пресловутую Трость, я не попаду домой?.. – обречённо вздохнула Александра.

Король молчал. Она – тоже. Тишина была такой тягостной, будто в воздухе размазали дёготь, но говорить было нечего. И тут бесцеремонно в зал для бесед (именно здесь разговор и проходил) ворвался слуга.

– Ой… извините, ваше несравненное величество, но тут какой-то пастух просит аудиенции с Героически Прекрасной Ксаной.

«Вот мне и прозвище прилепили. Нет, я не против, конечно, но его же как-то оправдать надо… Придётся…»

– Пусть войдёт, – скомандовала Ксана, не смотря на короля.

– Но он… это… с лошадью.

– Пусть оставит лошадь – проследите, чтобы с ней ничего не случилось, – и войдёт, – приказал Оймякон.

Когда слуга удалился, король посмотрел на Кеану вопросительно.

– Кому это ты разрешаешь аудиенцию?

– Пастуху, он же ясно сказал.

– Ни за что не поверю, что ты разрешишь аудиенцию первому попавшемуся пастуху!

– Не верьте, – парировала Ксана.

– Ты, Героически Прекрасная Ксана, согласилась на аудиенцию с каким-то пастухом? Ума не приложу…

– Ещё раз меня так назовёте – обижусь.

– Неужели тебе не нравится? А мне кажется, я хорошо придумал, – удивился Оймякон.

– Так это ещё и вы придумали?!

– Да… И приказ уже в силу вошёл…

– Ну какая же я прекрасная? Какая же я героиня? Зачем выдумывать то, чего нет?

В дверь постучали. Оймякон позволил войти. В зал вошёл… Биль!

Они шли в сторону горы Смирной. А что? Больше ничего не оставалось делать. До этого времени Ксана сидела на жеребце, а Биль их вёл. Позднее Александра ещё не раз вспомнит добрым словом свои, как она их называла, «лошадиные курсы». Она гордилась собой и была рада, что догадалась попросить у Оймякона брюки. Дал он ей не свои брюки, конечно, но то, что было сейчас на ней надето, подошло по размеру и фасону и напоминало бриджи. Ещё ей дали плащ на случай холодов. Жалела Ксана только о том, что не попросила сменной одежды…

Вы меня извините, дорогие читатели, за столь резкий скачок. Просто дословно то, что произошло за пропущенный отрезок времени, пересказывать бессмысленно, ибо всё это уложится буквально в два абзаца краткого содержания.

В общем, Биль, как и все добропорядочные граждане, прибежал к королевской резиденции и участвовал в учинённых там «массовых беспорядках». Он был ужасно горд тем, что именно он указал Ксане дорогу к башне Оймякона. И, вспомнив разговор, честолюбивый мальчишка в поисках славы и подвигов раздобыл где-то прекрасного жеребца и отправился во дворец – проситься к ней в помощники для совершения подвигов. Запинаясь и раскланиваясь, бледненький от волнения Биль изложил все свои планы и желания.

Оймякон тут же поймал момент: радостно приказав собрать им вещи в путь, вручил карту Белого королевства и отправил Кеану с пастушком навстречу подвигам. По правде говоря, я уверена, что его величество не особо устроила кандидатура Биля в провожатые Ксаны. Но надо отдать ему должное: он сразу сообразил, что это шанс, и, недолго думая, обделал это дельце. Понимал ведь, что коли Ксана отправляется в путь, уже не сможет отказаться! Взялся за гуж…

Вернёмся к нашему экипажу. Правда, Кеану, Биля и коня экипажем назвать трудно… Ну да ладно. Ксана слезла с коня и пошла пешком. Последнее напутствие короля Билю: «Познакомь Кеану с нашими достопримечательностями!» – прозвучало как-то с хитринкой. Она очень быстро узнала почему. Биль начал знакомить.

– А вы не боитесь идти к горе?

– А чего бояться? – отвечала Ксана, скорее, для успокоения не только Биля. – Насколько я поняла из сбивчивых объяснений его величества, там есть какая-то лесенка, так что скалолазанием заниматься не придётся.

– Ну а жителей долины не боитесь?

– Долины? – она взглянула на карту. – Долины Бурной? Что за названия! Смирная, Бурная… Да, к горе идти через долину. А что там за жители?

– О! – Биль многозначительно поднял брови. – Вы сами всё увидите…

– Ладно, – кивнула Ксана, с трудом переборов любопытство, – не хочешь – не говори. А почему у горы и долины такие названия?

– Из-за ритма жизни и населения. На горе живёт очень мало людей и всё население мирное.

– Смирное!

– Да, смирное. А вот долина… там и жителей побольше будет, и нравы их пожёстче.

– А что за люди живут в долине, такие вот бурные? – всё-таки спросила она.

– Люди… если бы это были люди! – загадочно произнёс пастушок.

Больше он, по всей видимости, к сказанному добавлять ничего не собирался. Ладно, переживём. До долины не так уж далеко осталось, согласно карте.

И верно, скоро они дошли до долины Бурной. Нет, вывески никакой, разумеется, не было. Просто закончилась песчаная дорожка, по которой они шли. А сразу за ней и начиналась та самая долина. Биль остановился как вкопанный. Было видно, что ему очень страшно.

– Вы знаете, кикиморы не очень любят чужаков на их территории… – боязливо произнёс он.

– И что, из-за каких-то там кикимор ты предлагаешь повернуть обратно? – Ксана старалась быть как можно спокойнее. – Наверное, они не знают, что мы не просто чужаки! – Она старалась сделать голос наиболее торжественным. – Ведь к ним в долину пришли Героически Прекрасная Ксана и её верный… верный…

– Слуга Биль со скакуном…

– Митькой! – завершила она и сделала шаг в долину.

Как быстро в этой стране присваиваются должности, прозвища, звания, имена… Вот и Биль сам себя назначил слугой. Раз – и скакуна Митькой обозвали. А днём Ксана имела возможность в одну минутку стать графиней или ещё кем-то. Чудеса, да и только, посчитала она тогда. Тогда она просто ещё не знала, что такое настоящие чудеса.

Ксана сделала ещё один шаг. Всё, теперь она уже вышла за черту дорожки, она в долине, а Биль и Митька – ещё нет. Повернувшись к ним вполоборота, она мотнула головой: мол, идите сюда. Пастушок подвёл коня к самому краю песчаной дорожки. Осторожно шагнув вперёд и поняв, что ничего не произошло, Биль снова сделал шаг и поравнялся с госпожой. Вздохнув, он вывел коня на территорию долины. Мелкий песок, словно нити восточного ковра, шуршал и приглашал отведать приключений.