– Поздравляю, – сказала я.
Уэлт, тенью прислуживающий за столом, молча поставил передо мной десерт. Не дождавшись от меня правильной реакции, супруг с некоторым разочарованием выдал разрешение заказать у столичной модистки платья по последней моде, почти не ограничивая себя в выборе тканей и отделки. Почти – вызвало тихую улыбку, но я только кивнула. А сама думала: неужели только нарядов ради Верген повезёт меня в Риагат? Как же хотелось контролировать свою жизнь целиком и полностью, не скатываясь в редкие, но неприятные провалы памяти!
– Кольм, как видишь, не приехал вместе со мной, – продолжал Верген. – Не смог бросить своих пациентов в этот раз. Но он заглянет к нам дома, посмотрит тебя и заодно закончит изготовление твоих зелий: я новый запас не привёз, заберём в Риагате. Твоё самочувствие, надеюсь, в порядке? Новых приступов не было?
– Мне и от самих зелий бывает дурно, – равнодушно напомнила я.
Два-три новых красивых платья, пожалуй, всё же не так плохо получить. Я могла бы потом надеть одно из них для прогулки в Лордброк… Ох, нет, Гердерия, выбрось эту чушь из головы! Справиться о письмах, конечно, надо будет, но в район Кейнис я ни за что не пойду, лишнее это, неуместное, и вообще…
– Герта, ты меня слышишь? – выдернул в реальность голос мужа. – Иди-ка ты отдыхать, птичка. Выезжаем в шесть.
Наутро я заперла спальню заклинанием, как всегда, оставила открытым специальное отверстие в окне, погладила на прощание пёстрые птичьи крылышки.
– Веди себя хорошо, лирэн.
Верген взял закрытый экипаж и не опускал верх, несмотря на тёплую солнечную погоду. Ализарда в этот раз приехать повидаться не смогла; я знала об этом ещё в Бейгор-Хейле, но порог дома переступала с большим разочарованием. Тайны между нами росли и множились, но и без них я нашла бы темы для задушевных бесед. Мы всегда их находили. Что ж, не в этот раз.
– Отдыхай, птичка, – разрешил Верген. – Ужин подадут в семь, встретимся в столовой. Я буду в лаборатории. Захочешь подышать воздухом – садик в твоём распоряжении. В город, думаю, тебе сегодня точно не надо. Айта Хейла придёт завтра к десяти.
Я с удовольствием уединилась в своей старой спальне: возвращаться в дом, где прежде считалась хозяйкой, а ныне непонятно кем, было неприятно. Это чувство не проходило, вспыхивало вновь и вновь, стоило приехать в Риагат. Реакция прислуги на моё появление лишь усиливала его. Не неприязнь, скорее нездоровое удивление, косые взгляды, то жалостливые, то насмешливые. Я старалась быть выше этого всего. Сейчас задача и вовсе была очень проста и незатейлива: освежиться с дороги, привести себя в порядок и отдохнуть, дожидаясь обещанной трапезы.
Воду я нагрела заклинанием, не трогая огненные камни. Служанку перед тем отослала и убедилась, что заперла дверь. Вода смыла дорожную усталость и неуютность ночей на постоялых дворах; замотав влажные волосы в полотенце, завернулась в огромную банную простыню и вернулась в комнату за халатом. Вкрадчивый стук заставил меня подпрыгнуть на месте, судорожно хватаясь за край простыни. Стучали, почти скреблись, со стороны окна.
– Ты с ума сошёл! – прошипела я сдавленно.
Охнула, метнулась за раскрытую дверцу шкафа.
– Ты слово дал, паршивец! – бушевала я тем же шёпотом, поспешно облачаясь в плотный халат, нырнув в угол между стеной и кроватью, откуда со стороны окна меня не видно.
Затянув пояс, приоткрыла окно, и в спальню впорхнул мой пернатый обманщик.
– Как?! Как ты здесь оказался?!
Сычик беззвучно раскрывал и закрывал клюв, взмахивал крылышками.
Ох и ругалась я!
А ведь ничего, совсем ничего не заметила. Мы дважды останавливались на ночлег, в светлое время суток ехали почти без остановок, и ни разу я не почувствовала присутствие Рене! Пока я отчитывала своевольного вельвинда, он извернулся и уронил мне в руки серебряный. Я только прикрыла ладонью лицо.
– Тебя не должны обнаружить. Эту комнату я закрывать снаружи не смогу, но обстановка здесь такова, что удобно прятаться. Или вон там, – я показала на окно.
Показалось, что сыч согласился, на краткий миг прижмурил яркие глаза.
За ужином я почти не ела, но улучила момент и припрятала немного еды для пернатого друга. Боялась, что моя тайна слишком заметна цепкому мужниному взгляду, боялась, что перед сном он придёт ко мне или потребует к себе. Обошлось.
Айта Хейла пришла на следующее утро минута в минуту. С выбором модели я определилась быстро: каталоги мод существенно упрощали эту задачу. С меня сняли мерки, порекомендовали цвет тканей; в самый разгар обсуждения явился Верген. К моему безграничному изумлению, с модисткой он договорился о готовности заказа на завтра. Айта Хейла владела магией, но не это меня удивило, а то, что Верген предложил порадовать дорогую супругу как можно скорее. Надо заплатить за срочность? Пожалуйста.
– Ваши платья доставят сюда завтра во второй половине дня, – доброжелательно улыбнулась модистка, пряча деньги в маленькую, стянутую шнурком сумочку.
Хейла ушла, чуть позже явился лекарь Кольм, устроил долгий нудный осмотр, хмурил брови, иногда цокал языком.
– Всё плохо, да? – уточнила я, устав от его молчания.
– Ваше здоровье без изменений, дэйна Уинблейр.
– Уже неплохо, – кивнул Верген, во время осмотра так и просидевший на диванчике с низкой спинкой.
Я спросила только о запасе снадобий. Кольм спохватился и выставил на стол пузырьки и скляночки с порошками. Выходило внушительно, да, собственно, полугодовой запас такой и есть. В ответ на вопрос о каких-либо жалобах я пожаловалась на редкие, но доставляющие дискомфорт провалы в памяти. У бессменного лекаря нашей семьи поникли плечи.
– Я бы хотел подобрать такой состав зелий, чтобы помочь вам хотя бы в этом вопросе, дэйна Уинблейр. Но ничего не выходит.
Верген с непроницаемым видом курил трубку.
***
Я легла спать в обычное время, а наутро проснулась поздно, когда проникающее в окна солнце успело как следует нагреть пол. Странно, что Верген, предпочитающий вставать рано, не стал меня будить; с другой стороны, только радовалась, что внимания не проявляет. Недовольно поджимающая губы служанка накрыла поздний завтрак на одного. Рене я выпустила из окна, заверив, что после еды пойду прогуляться в садик. Вернулась к себе за лёгкой накидкой: первые по-летнему жаркие деньки схлынули, и сейчас, с утра, без палантина или накидки на свежем воздухе было некомфортно. Нашла в прихожей свои туфли… Похоже, слуги Вергена тоже не отличались расторопностью: мою обувь, судя по её состоянию, не чистили со дня приезда. Я плюнула на условности, сама привела в порядок туфли и несколько приятнейших часов провела в саду. Жаль, Рене не мог разговаривать в облике совы.
***
Глава 18.3
В этот приезд Верген не возил меня по лекарям и целителям, не заикался даже. Похоже, его единственной целью действительно было немножечко побаловать свою ненужную жену парой обновок. Платья, к слову, получились великолепными. Айта Хейла прислала их точно в срок, с удовольствием приняла оставшуюся часть платы, оставила свою карточку, выразила надежду, что я ещё не раз обращусь к ней, и отбыла. Больше других мне понравилось летнее платье нежно-жёлтого цвета, муж же, к счастью, ко всем нарядам отнёсся с нескрываемым равнодушием, лишь вскользь мазнул взглядом. И только круглые совиные глаза засветились восхищением.
Шпиона из Рене так и не вышло. Я понимала, что он проделал тайный путь из Бейгора до риагатского дома не только ради того, чтобы не разлучаться со мной, но и чтобы подтвердить или опровергнуть наши подозрения. Подозрительного было немного, и то немногое походило просто на разгулявшееся воображение. Я так ни разу и не покинула дом, гуляла только в садике, чувствуя себя собачкой на привязи. Рене периодически выпархивал из окна, которое я открывала для него специально: здесь-то никаких отверстий для птицы не было; но большую часть времени проводил всё-таки в доме, точнее, в выделенной для меня спальне. Верген почти всё время безвылазно торчал в лаборатории, среди полок со склянками и заваленных записями столов. Постороннему за дверь проникнуть было нереально, даже такому мелкому, как сычик, так что не удалось выяснить, над какими зельями и прочими алхимическими средствами усердно трудился мой муж. Из редкого, но те такого уж странного: вечером накануне отправления в обратный путь у нас был гость. Вернее, у дэйна Уинблейра. Меня попросили к гостю не выходить, отдыхать себе в комнате, и я, стоя на лестнице на верхнем этаже, успела увидеть посетителя лишь мельком. Он был самого обычного телосложения, с гладко зализанными назад волосами, кажется, тёмными, в измятом, плохо сидящем на его фигуре костюме, с тростью. Мужчины быстро прошли в кабинет, и больше я ничего не видела и не слышала. Сыч оставался в тот момент в комнате, занятый горсточкой орехов, запасы которых я нашла на кухне и, к стыду своему, взяла без спроса. Летать по дому я Рене не выпускала, всеми правдами и неправдами заклиная не отсвечивать. Высчитывала время до обращения, и выходило, что оборот может застигнуть вельвинда в обратном пути. Выговаривала вполголоса за неосторожность и необдуманность, а сыч в ответ чуть склонял подвижную голову, демонстрируя, видимо, взгляд исподлобья.
