– Велейна-заступница, помогла! – восхитилась тётя. – Наконец-то! Солнышко моё, как я рада! И какой у тебя дар? Как у Эртона? Или от Линдарии что-нибудь передалось?

– Я пока не могу определить до конца. Нужно время. Но ты понимаешь, что это значит, Лиз? Я не больна, то есть не представляю опасности для окружающих и не нуждаюсь в неусыпном уходе! Меня не нужно держать взаперти!

– Так и есть! – подхватила Ализарда. – Но твой козёл…то есть муж… Верген знает?

– Разумеется, нет! Он притащил с собой какого-тот лекаришку, который не сумел увидеть во мне магию. И не надо Вергену об этом знать, перебьётся.

– Согласна, – горячо поддержала Лиз. – Но что ты теперь собираешься делать?

– То же, что и раньше: уйти от него подальше и зажить своей жизнью. Поскольку я здорова, это будет гораздо проще. Я скоро получу отпирающий артефакт и навсегда распрощаюсь с этим местом.

– Ой, – выдохнула Ализарда, вытаращившись на меня самым неприличным образом. – От-тпирающий ар… Ты нашла «ключ»? Как? Где? Каким образом?! Тебе… кто-то помог?!

И я снова хихикнула.

– Это такая долгая история, Лиз, что ею я поделюсь потом, когда выберусь из Бейгора и уеду. Мы с тобой обязательно встретимся, и я расскажу тебе всё-всё. А пока позволь мне немного недоговорок: я боюсь спугнуть своё везение.

– К-конечно, – пробормотала обескураженная Ализарда. – С ума сойти! Столько всего случилось с моей девочкой, а она молчала! Но когда? Когда ты хочешь покинуть замок?

– Это вопрос нескольких дней. И я обязательно тебе напишу, не волнуйся.

– Какое – не волнуйся! Я сейчас пошлю горничную за успокоительной настойкой!

– Лучше – за брусничной, – невольно пошутила я.

– Что?!

– Меня саму больше волнует другой вопрос: зачем Верген продолжает брать у меня кровь, для чего каждые шесть месяцев таскает меня в Риагат, преодолевая такую неудобную дорогу и тратя на это время? И почему я об этих поездках не всё помню?

– Что? – снова переспросила Лиз, меняясь в лице.

Перестав улыбаться, я быстро пересказала ей наблюдения Рэя, опять же, умолчав о том, чьи они. И всерьёз забеспокоилась, что для моей впечатлительной тётушки все эти новости слишком волнительные. Как бы и впрямь сознание от переизбытка чувств не потеряла. Как тогда мне вызывать ей помощь? К счастью, обошлось, Лиз взяла себя в руки и принялась делиться своими размышлениями. Эксперименты Вергена, его жёсткость и одержимость она никогда не одобряла, пыталась защитить меня. Но о знакомых дэйна Уинблейра, о его окружении, в котором мог находится маг-менталист, знала ещё меньше моего.

– Даже представить не могу, кто бы это мог быть, – хмуря изящные брови, сказала Лиз. – Всё это так страшно звучит! Так невероятно! Нет, но каков мерзавец!..

Я невольно улыбнулась: Рэй и Ализарда были единодушны в своей оценке Вергену. Когда я начала закруглять разговор, Лиз снова заволновалась.

– Я ещё не сегодня уезжаю из Бейгор-Хейла, – с сожалением произнесла я. – Хотелось бы, но увы.

– Держи меня в курсе, умоляю. У меня теперь сердце не на месте. Скажи: это кто-то из слуг? Кто-то из них помогает тебе с побегом?

– Нет, конечно. Эти, все поголовно, либо некоторые из них, доносят о каждом моём чихе Вергену. Ни слова больше, Лиз. Обещаю всё рассказать позже.

– Удачи тебе, ласточка моя, – прошептала Ализарда и сотворила в воздухе оберегающий знак.

А мне заметно полегчало. Всё же так нужно иногда хотя бы часть тайн приоткрыть, не носить всё в себе, то и дело тревожно оглядываясь.

Рене прилетел, когда солнце скрылось за всё увеличивающейся тучей, темнеющей с каждой минутой. Непогода торопилась в Бейгор, но маленький сыч успел её обогнать. И снова остался в совином тельце. Я, то и дело косясь на него с недоумением, раскрыла учебник с очередным заклинанием, которое требовало тщательной отработки. Не-магу выполнить его было крайне трудно, почти невозможно, а я собиралась учиться на совесть. Темнота и стена дождя накрыли нас меньше чем через час; сычик то и дело посматривал в мою сторону да успевал прятаться, когда в комнату стучалась Айя. Девчушка принесла горячего чая и бодро отчиталась о выполненных поручениях. Я похвалила за старательность и отпустила её отдыхать, если у Яолы не найдётся для прислуги других дел. Впрочем, в ненастье экономка обычно чувствовала себя неважно и сама нередко просила у меня несколько часов отдыха.

Я тренировалась, снова бралась за вязание и тут же бросала его: ещё пара часов и я буду готовиться к встрече с моим магом. Нетерпение захлёстывало с головой. Чтобы ускорить этот момент, я принялась перебирать свои скудные наряды, выбирая, что надеть после купания. И именно тогда Рене решил, что ему пора. Я стояла у открытых створок шкафа с вешалками в каждой руке, когда за спиной раздалась шумная и мучительная возня, перемежаемая сдавленными стонами. Я выронила платья и бросилась к вельвинду, корчившемуся на полу. Превращение шло чуть медленнее, чем то, спонтанное. Я рухнула перед ним на колени и подала руку, предлагая помочь подняться, но Рене упрямо принял сидячее положение сам, сдул упавшую на глаза чёлку.

– Добрый вечер, ласточка, – светским тоном выдохнул этот некрылатый летун. – Чай ещё остался? Пить ужасно хочется.

Ответить, почему он так и не соизволил обернуться днём, Рене так и не соизволил. Буркнул что-то про то, что надо было набраться сил. А я смотрела на него и думала, что свидания сегодня не будет. Бросить сыча одного совесть не позволяла, даже если некий тоненький голосок в голове шептал, что Рене нарочно совершил оборот так поздно, несмотря на то, что планами на сегодняшнюю половину ночи я с ним не делилась. Тем не менее я, вздыхая, убрала платья обратно и предложила вельвинду ужин. А пока он освежался за дверью ванной, отправила Райдеру нежное послание, полное сожаления и надежды увидеться следующим вечером. Ответное письмо красивой бабочкой опустилось в мою ладонь. «Вы разбиваете мне сердце, дэйна Уинблейр. Я испытываю огромное желание отправиться в ваш далёкий замок сам. Если завтра ты не придёшь, клянусь, я так и сделаю». Я читала с идиотской улыбкой, а бумажку, вопреки обычаю, убрала под подушку. Завтра сожгу.

Поднос с едой я принесла сама; замок погрузился во мрак, пережидая непогоду, слуги попрятались по своим комнаткам, даже Шершень куда-то запропастился. Пока ужинали, перебирали и с Рене кандидатов в менталисты, но у Рене каждый из тех, кого он видел, попадал под подозрение. Что касается капли крови… Сыч с пасмурным лицом смотрел в свою чашку с чаем, словно на её дне надеялся увидеть ответ, потом принялся неторопливо перечислять все ритуалы, известные ему, в которых применялась кровь, а меня передёргивало от каждого описания.

– Или мы вообще не в том направлении думаем, – проговорил Рене. – Что, если эта капля крови нужна не для ритуала, а для подтверждения чего-либо?..

Я непонимающе уставилась на вельвинда.

– Для какого подтверждения?

– Не знаю. Например, что ты – это ты. Для подтверждения личности, когда документам не верят. Или для подписания договора. Понимаю, что это бред, но…

– Бред, – согласилась я.

Но согласилась с большой неуверенностью.

– Я вот думаю, – снова протянул Рене тихим невыразительным голосом, уставившись теперь в камин, который я не стала разжигать. – Мне следует отправиться в Риагат к твоему муженьку и всё же сделать то, о чём я давно мечтаю. Удавить его, к потрохам собачьим. Теперь это сделать проще: какая-никакая сила у меня появилась.

– Рене!..

– А? Ну а что? Зато ты станешь свободной, лиэре. Сможешь снова выйти замуж. Я понимаю, что… хм. Но хотя бы так поспособствую твоему счастью, а?

– Да не вздумай! Убивать эту сволочь не вздумай!

– Почему? Сама же говоришь – сволочь! Неужели ты не хочешь полной свободы, лиро? – удивился вельвинд.

И проверил остроту своих полуптичьих когтей.

– Не такой ценой!

– Меня бы лично она устроила, – флегматично не согласился Рене. – Не тебе же её платить. Лиро, не смотри на меня с таким ужасом, я пошутил. Но желание никуда не делось, должен признаться.