Нет, не такое же, как у Йеркута. Пожалуй, он был так же похож на нашего изгнанного правителя планеты, как белокожий гмонниец похож на человека-негроида. Крупная, тёмная и гораздо более рельефная чешуя. Плоское лицо, почти отсутствующий нос и уши. Широкая шея.

— Солдаты, кто же ещё, — усмехнулся я. — Или рабочие? Зачем вам столько батареек? Неужели нет более компактных рас? Важно же число разумных, а не их биомасса, как я понимаю.

— Правильно понимаете. Целей несколько. Во-первых, это хиотхаиры, идеальные гибриды, лишённые безумной тяги к рабовладению и скудоумия вторых. Они будут свободны и счастливы! Плод двухвековой селекции…

— Отлично. А во-вторых?

— Во-вторых — ксенорептилоидов проще содержать в состоянии анабиоза, чем тех же теплокровных тьеллов или других мелких разумных. Затраты энергии — не более десяти процентов от вырабатываемых ими мана-тонн.

Я отошёл от капсул.

— Зачем вам Йеркут? Где вы его держите?

— Он пришёл сам, — продолжила Кэролайн. — Я уже поняла, что он полусеяный, и настолько нарушать правила — не хотим. И мы, конечно, отпустим его. Когда он согласится оказать нам маленькую услугу.

Она развернулась ко мне лицом, и неожиданно для меня её лицо тут же поменялось — гладкость человеческой кожи исчезла, густой макияж, прикрывавший веки и нос, отвалился и рассыпался в воздухе. Передо мной стоял гибрид — получеловек — полурептилоид, чешуйчатый, но с носом, вполне человеческими скулами и волосами. Черты лица можно было бы даже назвать красивыми и правильными, если бы не острые шипы на подбородке и двойные веки, закрывающиеся откуда-то изнутри глаза.

— Кто ты, мать твою? — я даже отшатнулся от лёгкого испуга.

— Мне нужен донор. Донор, чтобы родить ребёнка. Идеального четверть-кровку. С минимумом крови смертного. В одном случае из сотни — такие получаются с рудиментарной Способностью, урезанной, специфичной, но главное — он будет равным нам. Идеальным предводителем моей армии. Но вот незадача — он молчит. И он защищён Алгоритмами полукровки, которые поставил кто-то из ваших. Я не могу взять у него даже анализ крови, даже проанализировать его тело. Мне было хотелось, чтобы кто-то с ним поговорил, и чтобы желательно…

Она неожиданно закончила паузой, словно не знала, как лучше сформулировать. По изменившей мимике Джереми я понял, что мы коснулись весьма деликатной темы.

— Желательно что?

— Кэрри, не говори глупостей! Мы же обсуждали это! — вдруг возмутился Джереми. — Давай не при гостях.

— А, всё ясно. Ты хочешь, чтобы тебя трахнул нормальный синекожий мужик, так?

— Станислав, выбирайте выражения! — Джереми сжал кулаки. — Это исключительно научный процесс. К тому же, совсем не обязательно производить оплодотворение традиционным образом. Нужен лишь клеточный материал.

— Но лучше, всё-таки… — Кэролайн отвела взгляд вертикальных зрачков.

Я неожиданно рассмеялся.

— Мне очень грустно будет тебя обломать, Кэрри. Но я вспомнил одну ма-аленькую деталь, касающуюся нашего общего друга. Придётся вам поискать другой вариант. Наш приятель, между прочим, стерилизован. Потому как собирался стать… Ну, это не важно.

К счастью, мне хватило ума не проболтаться и не сказать, что он собирался стать правителем целой планеты.

— Он собирался стать чиновником, — сказала за меня, вздохнув, Кэролайн. — Это можно было ожидать — редко для каких ещё целей создают хиоттов-полукровок. Но, в таком случае…

— С этим ясно, — перебил её я. — Ваши тайные извращённые богомерзкие желания вполне объясняют его пленение. К тому же, я пока так и не понял, какого чёрта он сюда потащился. Я думаю, это он должен решить, готов ли поделиться генетическим материалом, или нет. Я поговорю с ним, при условии, что вы его отпустите независимо от нашего решения, и при условии, что ответе мне на пару вопросов.

— Ответим, Станислав, — кивнула Кэролайн.

— Так, мне надоело стоять… никогда не делал, попробуем… [Криэйт дефолт тэйбл, криэйт дефолт чеэрс, репит, репит].

Перед нами, прямо в проходе между прозрачными контейнерами, возник стол и два стула. Я чуть не пустил скупую мужскую слезу от ностальгии — это был самый обычный светло-бежевый стол из древесно-волоконной плиты, который стоял в каждом втором офисе на моей родине. Стулья тоже были абсолютно стандартными — из чёрных трубок с мягкой тканевой сидушкой и весьма протёртой спинкой.

— Ну и вкусы у вас, — пробормотала Кэролайн, но всё же уселась, едва упрятав под стол свои длинные колени.

— Вопрос первый. Что вам известно про пропажу одного артефактного животного и одного полукровки-толнийца?

Параллельно я пробубнил и запустил самопальный Алгоритм — детектор лжи. Десяток параметров, характерных для обычного аппаратного — выделение пота, учащение сердцебиения, сужение зрачков — и ряд новых, например, разные образы на зрительном и слуховом канале.

Я ждал успешного срабатывания — но ничего не отозвалось.

— Животного? О чём ты? — спросила Кэролайн и переглянулась с мужем.

Признаться, я испугался — неужели они меня переиграли? Неужели они настолько хитры и способны себя контролировать, что смогли обойти все возможные проверки?

— Хорошо… Допустим, верю. А у вас есть дети? Где они?

Я задал неожиданный вопрос просто чтобы проверить, работает ли мой Алгоритм. И он работал — большинство параметров шевельнулись, словно график сейсмометра в момент четырёхбалльного землетрясения.

— Есть. Двое… Трое, — Кэролайн оговорилась как-то странно. — Двое на Хаелле. И третий, самый младший — он, скорее всего, там же. Он не общается с нами.

— Младший? Вы как-то изменились в лице.

— Он не от Джереми. Я совершила ошибку сорок лет назад. После мы снова сошлись, и тогда начался наш отпуск. Сид… Он покинул нас, как только стал совершеннолетним. Некоторое время жил здесь, но потом отправился на другую планету.

На последней фразе мой детектор лжи очень нехорошо шевельнулся. Она врёт, понял я. Её сын здесь, просто она не хочет, чтобы Джереми знал это. Я решил сменить тему, чтобы не спугнуть.

— Хиоттхаиры… Вернёмся к ним. Они же вам не только как батарейки нужны, так? Вы потом собираетесь захватывать какой-нибудь Дворец, я правильно понимаю? Надеюсь, не мой?

В этот раз поводов для беспокойства не было — врать супруги не собиралась.

— Правильно понимаете, Станислав, — кивнул Джереми. — Не ваш. Они будут нужны моему брату в борьбе за Пустынный Дворец в Пош-Фо. Через пару лет, или, может, через пару десятков лет он попросит нас вернуть один должок, тогда мы погрузимся на сферолёт и отправимся к нему на помощь. Именно поэтому мы согласны работать на тебя, но только временно — пока нас не позовут.

— Хорошо. Верю. И на временную вашу работу вполне согласен. Последний вопрос. Вы что-то знаете про соломенных големов? И их хозяев.

Джереми рассмеялся.

— Старинная забава. Помню, устраивали кулачные бои по весне, помнишь, Кэролайн.

— Помню. Я всё хорошо помню.

Я хлопнул себя по коленям и встал. Подобрал поводья Илонмаска и хлопнул, призывая зверюгу подняться.

— Ладно. Ведите меня к Йеркуту. Попробую его уговорить. Куда вы его упрятали?

— Он был вооружён… Пришлось упрятать его в саркофаг.

— Саркофаг? — я сжал кулаки. — В смысле, вы тоже его заживо похоронили?

— Нет, конечно, он же полукровка. Идёмте обратно, покажу.

Мы прошли через две бетонные двери, а затем прошагали по коридору ещё добрые четыре сотни метров. У самого выхода, перед раскрытыми воротами, прямо поперёк туннеля почти на весь его диаметр возвышался бетонный куб. Вспышка света, сопровождаемая сотрясением пола, озаряла потолок. Такое чувство, что внутри кто-то методично, с интервалом в пару секунд взрывал гранаты.

— Он снова разломал систему вентиляции, — проворчал Джереми. — Я говорил, что надо как-то забрать у него эту штуковину!

— Хиоттский плазмопистолет, он подключается к импланту на руке, я пыталась.

— Йеркут! Мать твою, не стреляй, это я, Стас! — рявкнул я.