— Не с места! Бросить оружие!

Стало смешно. Ясно, что фраза была стандартная и протокольная, но учитывая, что в руках у меня была Ийю — это могло сойти за комплимент. Надо будет ей передать, когда проснётся, что её назвали оружием. Двое наставили пушки на меня. Двое — на компанию из четырёхруких заключённых. Нет, страшно не было, тем более, я знал, что группа зачистки близка. Было интересно, что я могу сделать, и как это можно сделать изящно.

Воздвигнуть стену? Расшвырять половину площади в стороны в стиле ведьмаковского аарда? Свечкой взмыть в воздух и улететь? Пожалуй, последнее, подумалось мне, к тому это это выглядело очень романтично — взлетать с обессиленной девушкой на руках. Но, увы, мне обломали весь кайф — свет уличных фонарей посреди площади странно преломился, затем словно из пустоты навстречу мне вышла пара в длинных плащах, мужчина и женщина. Одну фигуру я узнал — это была Мелисса, вдова убитого в подземном бункере парня, а парень, выглядевший очень молодым, на лет четырнадцать, озирался по сторонам.

Посмотрел налево — стрельцы опустили пушки и растерянно озирались по сторонам. Посмотрел направо — заключённые вытянулись ровным строем со стеклянными глазами, лежавший товарищ приподнялся, потрясая головой и встал рядом с подельником.

Мелисса глядела на меня. Нехорошо глядела, с недоверием и злобой. Ещё бы — Джафар погиб, когда сопровождал меня. И в её голове, пусть и в голове сверхсознательной вечной трудоголички, но вполне себе человеческой — могло отложиться, что это я виноват в его смерти.

— Что там? — спросила она, положив руку на дверь. — Полукровка?

Значит, догадались — ну, на то они и оперативники. Отпираться было бесполезно.

— Да, — кивнул я. — Будь осторожна.

Она развернулась к парню.

— Фредерик! Забей них, иди сюда. Найди чьи-то глаза и обследуй. Таракан, грызун, ты умеешь. Если что — пиши Полидеусесу, пусть удалёнщиков напряжёт. — Она развернулась на меня: — А ты топай в сферолёт. Подвезут.

Я кивнул и поспешил — к тому же, бицепсы и спина уже начали затекать.

Фигура сферолёта вырисовалась только за два шага до смутной тени, лежащей на брусчатке. Он оказался почти такого же, какой был у Серафимиона, только с бронированными стенками и весьма угрожающей пушкой, торчащей из-под днища. Мне подумалось, что предстоит вести его самому, но когда я шагнул на вторую ступеньку и заглянул внутрь, опасения не подтвердились.

— Ну, здравствуй, кобелина, — оскалилась Тизири, развалившаяся в кресле пилота. — Первого поколения, значит? Вот, значит, чем ты занимаешься!

А следом я взглянул на живот матери моего будущего ребёнка и обнаружил, что он изрядно округлился.

Глава 15

Информация

На ней было платье, больше напоминающее домашний халат или пеньюар — с оборками, рюшечками и кучей мелких пуговок. Выглядело весьма завораживающе, к тому же, я всё ещё не мог привыкнуть к тому, что она выглядит на двадцать лет.

— Это… это не то, что ты подумала! — зачем-то сказал я.

— Конечно, спящая стажёрка с задранной юбчёнкой на руках — не то, что я подумала! Бросай её вон туда. Садись. Что с ней?

— Снотворное в крови. Какая-то а-ашка сработала.

— Сейчас почистим.

Я осторожно положил её на сиденье. Люк захлопнулся, машина плавно поднялась вверх, оставив светящийся огнями улиц город далеко внизу. От этой картины даже немного засосало под ложечкой.

— Ты чего в ней нашёл? В малявке! — Тизири развернула кресло пилота вместе с болтающейся в воздухе ручкой и пренебрежительно кивнула на Ийю. — Я её в школе учила языкам. Несносная была. Глуповатая. Какое она там поколение, шестнадцатое?

— Пятнадцатое вроде бы. Не помню.

— А ты — спящий, значит? И тоже, получается, молодой? Слушай, эти Первые… Мои дедушки с бабушками реально такие долбанутые, что часть из своих же засунули в стазис-камеры?

— Ну, за всех не скажу. Но парочка долбанутых, похоже, была, ага. Слушай, я не спросил, а куда мы летим?

— Куда-куда, во Дворец, конечно. Время позднее, пора и отдыхать.

Она обернулась, расстегнула верхнюю пуговицу блузки и посмотрела как-то особенно хищно. На что она намекает? Неужели на… Нет, даже несмотря на отчетливые очертания пышной груди в манящем разрезе декольте, все подобные мысли наглухо блокировались инстинктами при виде живота — что-то подсказывало, что просто так она потолстеть не могла. Я указал взглядом и осторожно спросил:

— Слушай, а это…

— Что? Спроси еще «какой месяц», давай! Черт, да ты действительно свалился с луны. Мы выбираем сами, насколько быстро в организме ребенка все соорудить. Я прогнала на днях первый триместр и начало второго, да. Так что если все делать осторожно, то можно и…

— Чего⁈

Она поджала губы, отвернулась.

— Ладно, как хочешь, я уже привыкла обходиться без мужчин. Извещаю, что я наметила роды на двадцать третье августа, через подтора месяца. Кстати, это мальчик, если тебе интересно. Я назову его Элайя.

Так себе имя, подумалось мне. Но учитывая, что отцом я себя все еще не ощущал, пришлось согласиться. Тут она взглянула на Тизири и поморщилось.

— Вот о чем она думала? Дура малолетняя. Ей-то придется вынашивать и рожать классическим образом, она организм не обновляла.

— В смысле — рожать?

— Ну, я сейчас почистила ее от снотворного и просканировала — она уже полчаса как беременна, я полагаю, от тебя. Двойней. Еще, наверное, сама не знает. Ты многодетным папашей через год станешь!

Холодок пробежал по спине. На какой-то миг в голову закралась подлая мысль — попросить Тизири что-то сделать с этим, раз она так ловко разбирается с женскими организмами. Но я тут же пристыдился и послал эту мысль куда подальше.

Чего я боюсь? Что не прокормлю, что не хватит ресурсов? Я теперь был всесильный, да и раньше людям как-то удавалось растить детей, например, в голодные девяностые или в войну. Алиментов? Здесь их не существует, а если бы и были — зарабатывать я умею. Подлости мамаш, интриг, связанных с наследством? Риск был, но до этого еще жить да жить, да и женщины мои не выглядели совсем уж подлыми тварями. Разве что стать плохим отцом — вот что было немного страшно. Ну, для того, чтобы это предотвратить — в распоряжении был весь многовековой опыт педагогики и неплохие наставники вроде Энтона.

— У меня получится, — пробормотал я.

— Что? А, это. Конечно получится, а если не будет получаться — месть моя будет страшна!

Тем временем Ийю проснулась, пробормотала:

— Где я? О, Тизири, привет. Ты везешь нас убивать за то, что мы… — она зевнула и потянулась, — потрахались?

— Я тебе сейчас всеку, малолетняя. Плевать, что ты трахаешь отца моего будущего ребёнка. Я от тебя, похотливой девки, ничего другого и не ожидала. Какого хрена ты с ним сунулась в этот участок? Против полусеяного. И наш общий мужик теперь из вражеского Дворца! Тебе мало было смертей Сеяных за последний месяц?

— Мне скучно! И Станислав хороший. Он не стал бы меня убивать, ведь так?

— Ты, кобылка безмозглая, я вообще не про то. Про Халиба! Думаешь, ему понравится, когда узнает? И про гастролеров. Понаражали идиоток!

Ийю нахмурилась.

— Тизири, ты старше и ты была моей учительницей, но не смей меня оскорблять, ладно? Я сама решу, когда…

И тут я сказал фразу, которая так и вертелась на языке:

— Девочки, не ссорьтесь!

— Заткнись! — хором ответили барышни, и остаток дороги я пролетел молча, слушая, как Тизири отчитывает Ийю, как провинившуюся школьницу.

Лесная полоса кончилась. Мы пролетели пару крупных городов — видимо, это был Шабук, затем пролетели над полями и степями, а после начались горы. Мы поднялись высоко, летели между облаков, и горные пики мелькали то слева, то справа. Вскоре началась пустыня, а посредине неё — сверкающий огнями Дворец. Приземлилась Тизири почему-то за стеной, на скальном уступе, открывающемся в пустыню. Из песка проглядывали очертания небольшого одноэтажного коттеджа с оградкой и парой деревьев. Судя по неровности и разному цвету почвы вокруг создавалось впечатление, что его откуда-то вырезали и втиснули в песчаную скалу. Приглядевшись, я увидел в сотне метров тот самый шатёр, в котором Халиб встретил меня в мой первый день после пробуждения.