Ийю визжала, как резаная, чуть ли не задушив меня.

— А-а! Спускайся! Я не могу! У меня мало Способности! Я не дотяну! Если что! А-а!

К счастью для неё, продолжалось всё недолго — я принялся спускаться по широкой параболе, определив конечной координатой дом Джен.

Уже на самом подлёте я обнаружил, что улицы посёлка скра неприлично пустые. Не было ни шумной толчеи из вьючных животных, ни пожилых четырёхруких товарищей, распивавших ромашковый чай на столиках посреди улицы. Трамваи на кольце стояли пустые, одинокая свиноутка копошилась в грязевой ванне перед домом Джен, а на перекрёстке виднелась команда из пяти стрельцов, пристально смотрящих в нашу сторону. По счастью, иллюзия Ийю действовала, и нас они не замечали.

Двери были сдёрнуты с петлями, всё указывало на следы обыска и погрома. Я шагнул за порог.

— Эй! Есть кто живой! Тётя Джен, ты где там?

Никто не ответил. Ийю дёрнула меня за рукав.

— Смотри!

С противоположной стороны улицы на перекрёстке показался белоснежный ламон, на котором верхом восседал уже знакомый «японец» неизвестного возраста.

— Это знакомый, — пояснил я. — Окихито Вершблоу, известный портной. И полусеяный по совместительству. Тёмная лошадка, но… сейчас узнаем, что здесь произошло.

— Господа! — сказал он, припарковав рядом своего вьючного зверя. — Я догадываюсь, кого вы ищете. Кузину Рюрика, ведь так? Она в участке. Её забрали. Завтра суд, и, возможно, смертный приговор на месте.

— Вот чёрт! Надо спасать тётку.

— Увы, моего вооружения не хватит, чтобы проникнуть внутрь. Комендантский час увеличен на пять часов, и… вы же знаете адрес?

Глава 14

Джен

Купол невидимости не действовал на полукровку-Окихито, и нас он видел. А вот в обратную сторону Алгоритм прекрасно работал — когда его белоснежный ламон неспешно гарцевал в метре от Ийю и её амулета, никто даже не думал поворачивать в нашу сторону голову.

Я разглядывал белоснежного ламона Окихито. Мордой и передней частью туловища он выглядел абсолютно как нормальная мохнатая земная лама или альпака — спокойная ушастая морда, а вот задняя часть у него была чуть пониже, и из-за шести коротких ножек и характерно перекатывающейся спины он больше напоминал огромную, но симпатичную гусеницу.

— Как зовут? — зачем-то спросил я.

— Гиннунгагап — сиречь первичный хаос, мировая бездна на языке одного вымершего земного народа, — отозвался Окихито и продолжил молча ехать дальше.

Будь неожиданным, как древнегерманская мифология в имени шестиногой ламы на другой планете, подумалось мне. Да уж, спустя столько веков никогда не знаешь, когда и какой осколок земной культуры долетит.

— Припоминаю. Может, привяжем где-то поближе?

— Не могу — связан обязательствами. Этот зверь очень важен.

Высказывание показалось мне максимально-мутны, но я не стал спорить. В конце концов, зверь выглядел приятным.

— Я так и не спросил, а какой у вас, господин Окихито, интерес спасать госпожу Джен?

— Исключительно финансовый и корыстный. У нас с госпожой Джен доля в совместном деле, и мне абсолютно не улыбается перспектива потерять столь выгодного партнёра.

Ийю вовсю крутила головой, и, похоже, получала истинное удовольствие от приключения — чувствовалось, что она на этот раз совсем не боялась.

— Вау, я даже не знала, что так могут жить, — шепнула она. — Так интересно!

— Так ты из пугливых или не из пугливых? Вроде же только что визжала, когда над стеной поднял.

— Так это высота. Меня папка в детстве тоже поднял, когда маленькая была, теперь высоты боюсь. А тут другое! Приключение!

— Давайте тише, господа, — попросил Окихито. — Хоть я и понимаю, что мы под защитой — мне некомфортно.

Мы миновали один перекрёсток со стрельцами. Миновали чей-то дом, окружённый десятком вооружённых громил гмоннийской и четырёхрукой национальности, затем — ещё один перекрёсток. Впереди показалась уже знакомая площадь с кособоким зданием комендатуры. Только вот теперь его охраняло куда больше живой силы, чем в период моего первого посещения, а шипы, защищающие от прохода ездовых животных, разложены были теперь ещё задолго до перекрёстка.

— Мда, этого следовало ожидать, — Окихито притормозил Гиннунгагапа перед первым рядом шипов. — Не подсобите, господа волшебники?

— Ты хочешь прямо на ламе туда?

— Ага. Мне нельзя его оставлять одного.

— Зачем попёрся тогда с ним… Мда. [Селект, Деплой леветейшн, давай, чо!] — скомандовал я, и мы, приподнявшись на тротуаром, медленно поплыли над рядами колючек.

Приземлились прямо перед входом в участок, между двумя громилами-скра в белых робах. Один из них подозрительно повёл носом, и я напрягся — точно ли всё в порядке с Амулетом Ийю? Поймал её взгляд, она кивнула. Ждать пришлось недолго — через пару секунд дверь хлопнула, из неё вышел стрелец, машинально обошедший нас по касательной.

Я махнул головой, и мы вошли внутрь. Народа в коридоре было достаточно много, и он был достаточно узкий, чтобы нормально разминуться в нем — тем более, когда идешь втроем, да еще и с ламой. Я зашагал впереди, обернулся, прошептал подельникам:

— Так, поворот налево, затем дверь прямо.

У меня сразу закралось сомнение, что отвлекающий Алгоритм сработает на таком коротком расстоянии, и спустя пару секунд опасение мое подтвердилось.

«Хорошая мысля приходит опосля», подумалось мне. Зачем было тащиться внутрь, если можно было проделать все удалённо, из засады? Увы, уже подходил к концу первый месяц моего пребывания здесь, а я все ещё иногда забывал о наличии у меня Способности, продолжая мыслить и действовать, как простой человек.

Первый же проходящий мимо стрелец в тридцати сантиметрах от моего носа странно замотал головой, потом испуганно вытаращился на нас, открыл рот, уже готовый закричать. Окихито метнулся к нему, ударил ребром ладони по шее, сделал подсечку — стрелец упал. Ийю всё же испугалась — вжалась в угол за моей спиной. Сначала я подумал, что это от сцены короткой драки, но она растерянно посмотрела на амулет, подняла глаза и сказала:

— Не работает… Кончился.

— Твою ж налево!

Казалось, работники правопорядка оккупационных сил выскочили из-за каждой двери. В следующую секунду на нас оказались наставлены полдюжины стволов и пара мощных пик.

— Не с места! Вы арестованы!

— Гиннунгагап, синг он!

Белоснежная лама издала громкий немелодичный крик, почему-то особенно мощно надавивший на уши.

В следующий миг я на пару секунд потерял сознание.

Глаза открылись медленно, голова гудела, как с бодуна. Встал с пола, растер ушибленное плечо. Все в коридоре, включая Ийю, лежали на полу, я подошёл, потряс за плечо — безрезультатно. Гмоннийцы, валявшиеся рядом, храпели разными голосами, и я понял, что меня кто-то усыпил.

Повспоминал, что можно сделать и как быстро вылечить — в голову ничего не лезло, и, по ощущениям, силы Способности, и без того ещё не успевшие восстановиться, сейчас снова были на нуле. Огляделся, шагнул за поворот коридора — там стоял Гиннунгагап и гремел уже где-то выловленными ключами Окихито.

— Что ты сделал? С неё всё будет в порядке?

Окихито вздрогнул, открыл дверь и тут же прыгнул за неё, в отделение с камерами.

— В порядке, господин Станислав, они все очнутся через полчаса.

— У тебя лама, что ли, заговорённая? Какое-то животное-проводник, прикольно?

Я прошёл мимо ламы, почесал за ухом.

— А меня ты тоже предполагал вырубить?

— Нет, Станислав, я знал, что действовать надо быстро, поэтому…

В его руке был пистолет — крохотный ажурный револьвер, какой до этого я видел только в фильмах про викторианскую Англию и стимпанковых играх. Ствол уже поднялся, готовый выстрелить куда-то между прутьев одной из камер. Я тоже действовал быстро — не успел он договорить фразу, как я махнул рукой.

— [Мув обджект, нах!] Окихито, старина, что за?…