Впервые я была благодарна за то, что меня больше не направляли к стене, как я надеялась. Я видела достаточно кровопролития, чтобы мне хватило на всю жизнь.

Грубая хватка Райвина снова сжала мое предплечье, оттягивая руку от уха, как раз в тот момент, когда тела с глухим стуком упали на землю. Я вздрогнула, но заставила себя открыть глаза, стараясь не смотреть вниз на стражников. Окровавленные лица, когда я была с Вантом в его волчьем обличье, запечатлелись в моей памяти и будут преследовать меня в ночных кошмарах. Ужасные вещи, которые я видела сегодня, будут добавлены к растущему списку злодеяний, которые начались, когда прибыли Райвин и его люди. Ко многим из них я приложила руку сама.

Практически волоча меня, Райвин прошел мимо ворот, его люди выстроились веером по обе стороны от нас, молча следуя за своим лидером. Каждый из них был более смертоносен, чем десять дворцовых стражников, но сам посол был на другом уровне. Я задавалась вопросом, смог бы он в одиночку уничтожить всех на этом поле.

Дрожь пробежала по мне, и я была уверена, что знаю ответ. Сражение резко прекратилось в ту секунду, когда он решил, что пришло время покончить с этим. Количество силы, которой он обладал, было ужасающим, но прямо сейчас я чувствовала только раздражение от его присутствия. Я ненавидела то, что беспокоилась о нем. Ненавидела то, что испытывала к нему какие-то чувства.

Я демонстративно отдернула руку.

— Я могу идти сама.

К моему удивлению, он отпустил меня, не сказав ни слова.

Я знала, как я, должно быть, выгляжу, входя в свой дом с этими существами. Точно так же, как и они, моя одежда была порвана, и я была забрызгана кровью, которая мне не принадлежала. Кем это сделало меня? Что бы это ни было, я уже не была той женщиной, какой была до их прихода. Я не была уверена, кем стану после их ухода.

Следующие двери, к которым мы подошли, привели нас в сам дворец. Эти стражники отступили, не совершив той же ошибки, что остальные. Они молча пропустили нас, и я уловила запах мочи. Я сморщила нос. Один из стражников испачкался.

Честно говоря, он был самым умным.

Мы все должны так бояться.

Я знала, что должна дрожать от страха, но он был заперт за оцепенелым неверием и непреодолимым желанием просто остаться в живых. Как животное, которое знало, что загнано в угол, моим единственным вариантом было притвориться, что я более опасна, чем была на самом деле. Я высоко держала подбородок и держалась со всем достоинством, на которое была способна.

Добавьте к этому тот факт, что я понятия не имела, что надвигается, и все, что я могла сделать, это отключить все. Слишком глубокие размышления о чем-либо завели бы меня в спираль, из которой я не была уверена, что смогу вернуться. Какую боль я почувствовала бы, если бы позволила себе зациклиться на том факте, что моя семья оставила меня умирать? Какому безумию я могла бы поддаться, если бы не похоронила всю похоть и запутанные эмоции, которые испытывала к Райвину? Как бы я отреагировала, когда наконец позволила бы себе искупить вину за все жизни, которые отняла?

Запихнув все свои мысли в глубины души, я продолжила идти вперед, сосредоточившись на звуке наших коллективных шагов по полированному мрамору. Я стала бы такой же холодной и бесчувственной, как посол.

Мы направлялись прямо в тронный зал.

Массивные двери были закрыты, перед ними стояли шестеро стражников. Я бесчувственно наблюдала, как каждый из них схватился за горло. Один за другим они падали кровавыми кучами, их черепа раскалывались, когда они ударялись об пол.

Я не отвернулась. Я даже не моргнула. Я больше ничего не чувствовала.

Когда двери открылись, я поплелась за остальными, боясь того, что я увижу или что почувствую, когда воссоединюсь со своей семьей.

Стражники бросились к нам, но они рухнули почти сразу, эти темные тени скользили вокруг них, забирая их жизни без усилий.

Когда тела упали на пол, я огляделась в поисках своих сестер. Неудивительно, что Офелия хотела моей смерти, и как бы мне ни было неприятно это признавать, я могла видеть, как мой отец оставляет меня позади. Не нарочно, а из чувства защиты своей линии. Это было больно, но я могла это принять.

Чего я не могла принять, так это того, что мои сестры добровольно ушли, в то время как я была предоставлена самой себе.

Мой отец и Офелия поднялись на ноги, пораженные внезапной смертью своих стражников. Возможно, даже пораженные тем фактом, что их враги выжили и добрались до сердца дворца.

— Стража! Стража! — закричала Офелия.

Боковые двери открылись, и внутрь хлынуло еще больше стражников. Тени вернулись. Райвин даже не вздрогнул. Выражение его лица оставалось бесстрастным, отстраненным, злобным.

Это была та его сторона, в существование которой я не могла поверить. Но теперь она была выставлена на всеобщее обозрение, и я удивлялась, как я ее упустила.

Затем я поняла, что мое собственное выражение лица, вероятно, было похожим. Я подавила свои эмоции, боясь чувствовать что-либо еще. Это то, что он сделал? Или он просто чувствовал вещи не так, как люди?

— Хватит! — крикнул мой отец.

Тени рассеялись.

Райвин перешагнул через павших стражников, приближаясь к тронам, его взгляд не дрогнул.

— Ты предал нас.

Мой отец даже не пытался отрицать это. Его челюсти сжались, а на лбу заблестел пот.

— Я должен убить тебя и всю твою семью, — сказал Райвин. — Поставить на это место новых правителей, которые смогут соблюдать договор.

— Ты связан договором так же, как и я, поэтому ты не причинишь нам вреда, — ответил мой отец решительным тоном.

Я снова огляделась в поисках своих сестер, чувствуя, как исчезает отстраненность, которую я так усердно культивировала, когда беспокойство заполнило мой разум. Где они? Если их здесь не было, означало ли это, что их тоже оставили позади? Или их унесли в храм?

Шаги заставили меня обернуться, и я чуть не вскрикнула от облегчения, когда увидела, как моих сестер втаскивают в комнату руками Морта. Это длилось недолго, поскольку я знала, что женщина, руководившая ими, вероятно, была такой же смертоносной, как и мужчины, сражавшиеся на поле боя.

Мои сестры высоко подняли подбородки, и хотя я могла видеть остатки слез на их щеках, сейчас ни одна из них не плакала. Они стояли молча, ожидая приказов.

— Слава богам, — выдохнула я.

— Aрa! — София закричала, затем шагнула вперед, как будто собиралась подбежать ко мне.

Морта схватила ее и дернула назад.

— Просто оставайся там, где ты есть, — предупредила я.

— Я нашла их в потайной комнате, — сказала Морта. — При них даже не было ни одного стражника.

— Нет! — мой отец встал. — Не причиняй вреда моим дочерям. Они не принимали в этом участия. У тебя есть все, что тебе нужно для выполнения моей части сделки.

Райвин взглянул на меня, на его лице на мгновение промелькнуло отвращение, прежде чем снова принять свой стоический, беззаботный вид. Он свирепо посмотрел на моего отца.

— Ты знаешь последствия своих действий.

— Я уже принес тебе свою жертву, — заявил мой отец. — Если я нарушу договор, плата очевидна. Разве я не отдал тебе свою дочь? Разве она не согревала твою постель и не предлагала тебе себя?

Я отступила назад, его слова поразили меня, как удар в живот. Затаив дыхание, я уставилась на него, не веря своим глазам. Этого не могло быть. Все это время таков был план? Он попросил меня развлечь посла в день его прибытия. Было ли это причиной, по которой меня подталкивали к нему снова и снова?

— Отец? —

мой голос дрожал.

Я снова чувствовала себя ребенком. Меня наказывали за допущенную ошибку. Я быстро поняла, что совершенство вознаграждается, а ошибки недопустимы. Я расцвела от его похвалы, убедилась, что не сделала ничего, что могло бы его подвести. Но этого так давно не случалось.

— Ара, это было необходимо.

В его тоне не было теплоты.