– Музыку, – лениво бросил Клавдий, зубами открыв бутылку. Отпив и смачно рыгнув, добавил: – И картинку.

– Какую предпочитаете? – отозвался Юлий.

– Я предпочитаю музыку.

Стекла потемнели, погасла марсианская зима, снаружи показались скалистые долы Титана, подернутые желто-оранжевой дымкой. Если бы не полоса заснеженной дороги в лобовом стекле, иллюзия могла стать абсолютной. Когда в буром небе показалось кольцо Сатурна, камера опустилась на поверхность. Там, на берегу метанового озера, стоял оперный бот. Выдвинув динамик, бот обратил к чужому небу тонкие ручки. Зазвучали трагические ноты арии «Архибоктерия».

– Другую музыку, не травоядную! – потребовал Клавдий, не оценив высокое искусство. – С сиськами.

– Понял вас, включаю эйдж-деграденс, – пропел Юлий.

Виды космоса сменил пляж с белоснежным песком, окутанный неоновым светом небоскребов. По пояс обнаженная девушка на хорошем эсперанто пела какую-то бессмыслицу. Аркадий знал, что на Земле в пик силы вошли деградант-активисты, что проникли во все сферы жизни. Внедряя ошибочные понятия, они стремились остановить интеллектуальное расслоение в обществе. Редкое мероприятие обходилось без того, чтобы чиновник или звезда не похвастался низким IQ.

А певица все повторяла:

– Я Марс,

я танцую,

я большая звезда,

я Марс,

я танцую,

не – за – ви – си – твоя.

Клавдий, для которого независимость Марса должна была стать раздражителем, тянул пиво, притопывал стальным ботинком, с удовольствием рассматривая обнаженную грудь. Гоплиты таращилась с удивлением, переглядывались. Мало кто знал, что для землян женская грудь до сих пор являлась сексуальным объектом.

Дав Клавдию насладиться едой, пивом и деграденсом, Аркадий спросил:

– Вы знаете, кто я?

– Очередной легавый.

Аркадий ожидал, что сирота, выросший на нижних уровнях подземной парковки, не испытывает особой теплоты к служителям правопорядка. Что до прозвища, легавый было неким аналогом марсианских черногубых.

– Я не черногубый. Я выполняю функции великого дозора.

– Мент, он и на Марсе мент, – махнул лапой Клавдий. – Говори, что надо.

Посчитав разговор конфиденциальным, Юлий сделал его недоступным для остальных пассажиров.

– Как вы надоели со своим нивелятором, – прогудел Клавдий, с ненавистью взглянув на пилота. – Тюремщики, гады, в каждом блоке воткнули по этой дряни. Раньше хоть перестукиваться мог, а последний год как оглох – даже тараканов по ночам не слышу. Зато травоядная ересь прямо в мозг льется. Так что, начальник, выруби эту шарманку!

Аркадий отключил нивелятор и предложил продолжить разговор в виртуали. Клавдий охотно согласился, сложных чувств к виртуали он не испытывал. Аркадий сделал вывод, что начальник тюрьмы соврал, сообщив, что Клавдий прошел полный виртуальный курс неприятия насилия и теорию прогрессивной асексуальности. По правде говоря, Аркадий сомневался, что с Клавдием вообще проводили подобные занятия. А зачем учить пожизненно заключенного жить вне тюремных стен? – так, должно быть, рассуждали надзиратели. Как сей факт скажется на предстоящем деле, говорить было рано, но одно Аркадий знал наверняка – завтра в тюрьму нагрянут с обысками черногубые.

– Последняя модель, – сказал Аркадий, передав Клавдию диадему виртуальной реальности. – Принцип работы как у шлема. Кнопку не ищите, прибор запускается от мысленного импульса.

– Не учи ученого, – усмехнулся Клавдий, водрузив на бычью голову тоненькое устройство.

Закрыв глаза, Аркадий провалился в виртуаль, оказавшись в своем локальном порту. Это был отпечаток памяти о давно не существующем месте, о водохранилище, куда во время войны за независимость упал десантный корабль. Длинный, опаленный до черноты, он казался крокодилом, притаившимся в тростнике. Корпус махины превратился для Аркадия и его сиблингов в настоящее приключение. Они тайком ныряли на глубину, изучая истерзанный металл, и воображали, что там, под толщей брони, все еще сидят земляне, готовые в любой момент выскочить наружу и всех убить. Четыре незабываемых года, полных загадок и горячего железа под ногами.

Когда вошел Клавдий, виртуаль сразу его вспомнила и восстановила старый аватар – Клавдия двадцатилетней давности. Кожа разгладилась, исчез жуткий шрам за ухом, полосам на лице вернулся черный насыщенный цвет, вместо робы ладная черная форма.

– Срочный курьерский? – проговорил Клавдий, посмотрев на «крокодила». – Нехило покорежило.

Аркадий кивнул. Еще до пубертата корабль вытащили из воды. К разочарованию детей, он оказался вовсе не военным и даже не земным. Вскоре водохранилище очистили, привели к стандарту береговую линию и лесопарк. Нетронутая природа и тайна сохранилась лишь здесь, в укромной обители Аркадия.

Поправив берет, Клавдий прошелся вдоль берега и присел на ящик. Стоило это сделать, как зависшее в зените солнце опустилось к горизонту, окрасив берег и сосны медью. На спине крокодила появились пятеро детей, выглядывая что-то в темной глубине.

– Встаньте с ящика, пожалуйста, там моя память! – потребовал Аркадий. Локальный порт был местом интимным, но ради дела приходилось поступаться личным.

Клавдий послушно встал. Воспоминание пропало, солнце вернулось в зенит.

– У меня столько друзей не водилось, – вздохнул он.

– Это мои биологические сиблинги, а не друзья.

– Сиблинги, – морщась, повторил Клавдий. – Это называется братья и сестры, травоядная твоя морда.

– Мы здесь не для культурологического спора, – парировал Аркадий и сразу перешел к делу. – Итак, моя цель в том, чтобы просить вас помочь побороть вирус совершенства. Слышали о нем?

– Как же, слыхал, – ответил Клавдий. – Говорят, вирус кокнул виртуаль. Но подробностей не знаю, хренов нивелятор новости не передает.

Аркадий поднял руку, и над причалом-крокодилом возник большой круглый экран.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.