Серёга обратил внимание на двух дам, одетых столь шикарно, что даже у него, мальчишки, непроизвольно рот открылся. Тотчас он вспомнил Ритку: «Видела бы она сейчас эти шляпки, меха и перья, с ума бы сошла…». Дамы приближались к Серёжке, и вскоре он отчётливо услышал их разговор.

– А вот и ресторан господина Бутлера, о котором я Вам говорила, – сказала более молодая дама. На ней были костюм необычного, изысканного сочетания цветов – серого с розовым – и огромная шляпа, украшенная цветами и перьями.

– Это тот ушлый немец, который арендовал у города участок сада при бульваре. Надолго ли, – скептически произнесла дама постарше. На ней было платье насыщенного гранатового цвета, оттенявшее лёгкий румянец её лица, слегка скрытого шляпой, такой же большой, как и у её спутницы. С большой шляпы спускалась завязанная под подбородком вуаль. На плечах дамы красовалась меховая горжетка.

– Кстати, милочка, теперь этот бульвар всё чаще называют не Стрелецким, как раньше, а Казанским, – продолжила разговор дама в мехах и с вуалью.

В унисон её замечанию зазвучали колокола со стороны Казанского женского монастыря. Серёжка от неожиданности вздрогнул: «Надо же, и сейчас там находится монастырь!».

– Да, со времён молодости моей матушки место это сильно изменилось, – продолжала дама постарше, – помню, говорила матушка моя, что при губернаторе Безобразове, Господи, какая всё-таки несуразная фамилия, это где-то году в 1820-м, как раз летом, солдаты Нарвского полка, стоявшего тогда в Ярославле, срыли тут древний вал. Место стало пустым от самой Знаменской башни до берега Волги. Хотели сначала доходные дома поставить. Да, слава Богу, передумали. Говорят, Безобразов тому и поспособствовал. Последовали примеру парижан. Они тоже снесли свои крепостные стены и на их месте сделали бульвары – зелёные аллеи. Красота!

– О, Париж! Вы мне напомнили, – вступила вновь в беседу более юная спутница, до этого так внимательно слушавшая даму постарше, – на днях из Парижа мне доставили очаровательную шляпку и превосходную дорогую ткань на костюм. У неё такой необычный орнамент – в форме раковин и медуз. Точь-в-точь по парижской моде этого 1906 года.

– Ага, значит, я попал в 1906 год. Класс! – Чуть ли не вслух воскликнул Серёжка. – Интересно, знают ли эти дамочки, что только год тому назад, в 1905 году, на этом Казанском бульваре произошло важное политическое событие.

Ярославские студенты и гимназисты 1 мая 1905 года устроили на Казанском бульваре маёвку – по-современному – акцию протеста под лозунгом «Долой царя!».

Сначала маёвкой называли пикник – выход или выезд на природу горожан в первые тёплые после зимы весенние дни. Чаще это происходило в мае. Увеселительная загородная прогулка поднимала всем настроение. Люди радовались тёплому солнышку и первой зелёной травке. Играли, гуляли, кушали взятые с собой всякие вкусности. Потом маёвками стали называть нелегальные, то есть не разрешаемые правительством собрания революционно настроенных рабочих. Рабочие устраивали эти собрания тоже на природе.

Ярославская маёвка проходила совсем необычным образом. Протестующая против царя молодёжь выплыла на лодках на середину Волги напротив набережной, где прогуливалась городская публика. Конечно, все увидели, как эта молодёжь на лодках вдруг развернула красные флаги, а вскоре услышали выкрики: «Долой самодержавие!». Так назывался тогда политический строй в России – самодержавие, а царя-батюшку называли самодержцем. Он практически один в стране всё решал.

Полицейские бегали-бегали по берегу, но ничего сделать не могли. Как достанешь лодки на середине реки, если на берегу ни одной лодки не осталось.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.