Первым делом сир рыцарь вовсе не взглянул на диковинное бревно. Напротив, он нахмурился легонько при виде замершего Тролля, и бросил через плечо:
- Перчатку мне, - и когда похихикивающий Урук подал господину этот знак рыцарской власти, надел на руку изделие из кожи и стали.
После чего с таким звоном заехал неподвижному здоровяку прямо в ухо, что тот кубарем покатился с завалинки в деревенскую пыль. Некоторое время Тролль провёл, промаргиваясь, отплёвываясь и откровенно пытаясь сообразить - где он и вообще, кто он.
- Спасибки, ваша милость, - наконец булыжники в голове Тролля вроде улеглись как надо и принялись пересыпаться с прежней степенностью.
Но парень уже оставил его своим вниманием и присел возле валяющегося у покосившегося забора бревна. Некоторое время он ощупывал тёмную древесину. Зачем-то посмотрел на торец и даже поковырял ногтем.
- А ведь, это чёрное дерево, - распрямившись, сообщил он. Завидя, что немногочисленные собравшиеся принялись пожимать плечами, а неунывающие Болек и Лёлек даже переглянулись, добавил. - Растёт оно только в одной стране - причём в такой дали, что одни лишь рассказы о тех местах воспринимаются как сказка.
Стоит тут отметить, что полюбопытствовавшая диковинкой Хэлль тоже признала, что ничего похожего не видала и даже ни о чём подобном не слыхала. И стало быть, если спасовала даже такой высший авторитет по части всего-что-растёт, как перворождённая, то и в самом деле - подарок плотогоны преподнесли самый что ни на есть первостатейный.
Немного, правда, смутило замечание попытавшегося поднять бревно Урука, что при таком весе плавать оно никак не может - однако ж, как-то его всё-таки доставили? Вот оно, брёвнышко-то, не мерещится…
- И ведь потвёрже дуба будет, - вздохнул орк, на пробу грызанув краешек и потом страдальчески ощупав клыки. - Мне бы дубину из такого дерева, я бы тогда ух!
Последняя мысль, надо признать, весьма пришлась по душе сиру рыцарю. И весьма кстати возвращающийся с мельницы на обед гном тут же получил ещё одну работу.
- Сделаешь из части бревна этому непутёвому орку боевую палицу, Лоин - самую лучшую, как хоть бы и для самого вождя всех орков.
Сразу разгорелся спор, в коем сошлись три непревзойдённых авторитета по части проламывать головы - причём Тролль в запале едва не набил морду Уруку, а человек за то едва не начистил физиономии им обоим. Да ещё и гном подкидывал под руку то едкие, то ценные замечания. Вымеряли и рост орка, и длину руки, и даже заставили того сделать пару взмахов старой дубиной. Сир рыцарь удивил всех - он поднапряг память да вспомнил кстати жуткомогучее заклинание эм-ве-квадрат на два , от которого округлились глаза и запунцовели ушки даже у умеющей ругаться на всех языках Хэлль.
И когда солнышко уже совсем собралось с высшей точки катиться к вечеру, окончательное мнение наконец оказалось сформулировано. Гном прилежно запомнил нарисованный прямо в уличной пыли чертёж с размерами и утопал туда, куда его просто-таки тянул упрямо ворчащий живот.
А сир рыцарь промочил горло колодезной водой и направился к мельнице.
Хорошой мастер тем и отличается от просто мастера, что не только сам работать умеет, но и других организует и научит как надо. В самом деле - мельница уже работала, и крестьяне из деревни суетливо везли сюда мешки с зерном, сушёными мухоморами, святыми мощами и прочим, что годится и нуждается в помоле. А двое рогатых заканчивали чинить крышу, прилаживая туда оструганные гномом доски вместо гнилых.
Мало того, на берегу пруда поставили самого мерзкого из чертей. С такою гнусной и поганою харей, что пройти мимо такого и не плюнуть ему в пятачок было бы просто грешно. И деревенская ребятня, чудным образом объединившись с молодыми бесенятами, у которых едва прорезались ещё рожки, с неизъяснимым удовольствием барахталась в воде и швырялась в урода ряской да тиной.
Стоит ли упоминать, что количество окаянной зелени в пруду стремительно убывало? Мало того, предприимчивый сельский староста уже организовал пару телег, и несколько крестьян вилами забрасывали туда мокрую добычу да развозили на поля в виде дармового удобрения в не очень-то плодородную почву.
- Как мы с сёстрами можем отблагодарить тебя? - водяница вынырнула из слегка взбаламученной воды неслышно. И лишь когда она распрямилась и откинула за спину зелёные, похожие на траву волосы, её по-настоящему заметили и даже оценили по достоинству.
Эльфка за спиной парня неслышно хихикнула. Сам собою напрашивающийся женский способ благодарить тут никак не подходил. Хоть выше изящной талии водяница оказывалась вполне ничего, и даже очень ничего - да вот ниже, крутые и манящие мужской взгляд очертания бёдер переходили в мощный, покрытый чешуёй и вполне рыбий хвост. Ну никак…
- Рыбу развести, много и всякой? - на это предложение водяница усмехнулась и журчащим голосом ответствовала, что рыба и раки к столу повелителя само собой. Да крестьян подкормить вполне хватит, ещё и в корчму поставлять понемногу можно.
- Ладно, потом сообразим, - сир рыцарь старательно и с некоторым усилием отвёл глаза - всё же, молва не соврала насчёт водяных прелестниц. Очень даже недурственно…
- Они мокрые и холоднючие, - втихомолку наябедничала Хэлль, когда ноги уже несли этих двоих через лес к озеру с холмом на берегу. - Одна только видимость и есть. Зато…
Неизвестно, куда бы завели романтические речи коварной эльфки, уже мягко завладевшей ладонью молодого рыцаря и почти прислонившей ту к своей груди. Пусть и не такой пышной как у русалки, но… Очень, очень некстати их нагнал запыхавшийся даже на ослике Лёлек и сообщил, что гном ворчит как закипающий котелок - дескать, обычный струмент чёрное дерево почти не берёт, и надо бы на время дать ему тот ножик гномьей зачарованной стали.
Сир рыцарь вздохнул (Хэлль тоже, хоть и по другой причине) и отцепил с пояса ножны.
- Потеряешь или ещё что - повешу на пару к толстому монаху.
Испуганный гоблин позеленел бы от испуга, если бы его и без того от рождения зелёная физиономия была к тому пригодна. В других мирах его пламенная клятва назвалась бы побожился - но здесь она прозвучала так, что позеленела как раз эльфка. В общем, так-перетак и растудыть меня в кандибобер!
