А на Явь глянешь – сразу спокойнее становится. Как будто лет двадцать поверх своего возраста прожил, и всё, что случилось в жизни плохого, произошло когда-то давным-давно. Так давно, что и сожалеть об этом глупо и незачем.

Вот туда и направился.

Одно смутило – фигуру заметил. Как раз на моём месте сидела.

Девица. Юная совсем. Платье простое, в клеточку.

Присмотрелся внимательнее – глазам не поверил. Варя из седьмого «Б». Та самая… Пару раз в школе взглядами встречались – оторваться от глаз её не мог. В них – та же Явь, но такая, в которой захлебнуться не страшно, потому что только с этого настоящая жизнь и начинается.

А вот ближе познакомиться с Варей у меня не получалось. В школе она редко появлялась на правах ребёнка из семьи неблагополучной. Пропадала часто, с милицией её искали. Каждый раз находили, но где-нибудь не в посёлке нашем. Говорили, что садилась Варя на электричку и ехала, куда рельсы ведут. Возвращали потом её, головами кивали, родителям на вид ставили. Но Калугиных вся округа и без того знала. Им что на вид ни поставь – всё выпьют.

А сама Варя – красивая, скромная, грустная. Веснушки, как Млечный Путь. Целая вселенная.

Откашлялся я громче, чтобы обозначить своё присутствие и Варю не испугать. Она оглянулась, щёки ладонями вытерла. Видно, что плакала недавно, но вряд ли топиться пришла. Иначе уж утопилась бы давно.

– Ой! – сказала. – А как это ты сюда забрёл? Тут ведь обычно человека не встретишь!

– Почему это? Я здесь часто бываю.

– И чего?

– А просто так. Место моё здесь секретное.

– Секретное?

– Ну да. Когда заебёт всё на свете, сюда прихожу отдыхать душой и мыслями.

Неловко, конечно, в нежностях таких признаваться. Не по годам сантименты. Но и врать Варе не хотелось. Почему-то совсем не хотелось.

– Вот и я из дому убежала, – вздохнула Варя.

– А чего убежала? – поинтересовался я.

– Мать с батькой опять напились, лица друг другу разбивают, кричат. Как и всегда. А я боюсь.

– А чего боишься?

– Так ведь орут…

Беспомощно сказала, совсем как девочка маленькая. Успокоить мне Варю захотелось.

– Ну орут и орут. Они и дальше пить будут, буянить. Выбелятся со временем, отменятся. Умрут потом. Они уже и сейчас почти умерли. Просто сами этого пока не осознали. А мёртвых жалеть надо. Бояться-то их чего?

– А я всё равно боюсь.

– Ну, тогда терпи, Варя. Если очень долго терпеть, со временем похуй станет!

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво на меня глянула.

– Ну а как не знать? У самого батька по бабам шатается. Они его, дурака, для виду расцелуют, напоят, деньги заберут, а самого под забором или в канаве бросят. Мать своими похождениями со света изжил. Тут уж выбора не остаётся: или в Явь, или похуй.

Задумалась Варя.

– Не хочется. По-другому хочется, – тихо сказала.

– А как это – по-другому?

– Ну, чтобы и не в Явь, и не похуй.

– Вроде любви, что ли? – догадался я.

– Ну да.

Помолчали потом. Долго помолчали. После слов о любви всегда почему-то молчать хочется.

А потом снова разговаривали. Много разговаривали, до самого вечера.

Я Варе рассказал, что мы раньше в городе, в общежитии жили. Но папа маму вроде бы вообще никогда не любил и женился на ней только потому, что я родился. А у мамы родных не было, и бабуля маму поэтому терпеть не могла, ведь семья бабули всегда считалась зажиточной и уважаемой. Ещё вспомнил, как однажды в детстве по неосторожности папе на брюки тарелку горячего борща опрокинул. Он потом долго скакал по комнате и кричал маме: «Зачем ты его родила? Зачем ты его родила?»

Варя рассказала, что живут они здесь давно, сколько она себя помнит. Хотя в молодости отец всё по заработкам мотался, денег много заработать планировал, чтобы в столицу переехать и жить не хуже, чем другие люди. Но у него не получилось, потому что работать тяжело он, на самом деле, очень не любил, а вот водку пить ему всегда хорошо удавалось. А мама очень хорошей была, но только раньше. Намного раньше – ещё когда сама Варя совсем маленькой была. Такой маленькой, что даже ноги колесом. Вот именно тогда какой-то дядя Георгий предлагал маме всё бросить и с ним уехать. Куда-то далеко уехать. Так далеко, что самолётом лететь и потом ещё несколько дней добираться. И Варю с собой забрать хотел. Но мать в самый последний момент почему-то передумала. Вроде как честь свою терять не захотела, потому что люди языками чесать начнут и мало ли что ещё. Дядя Георгий долго ждал, надеялся, что мама передумает. Но мама не передумала. Поэтому дядя Георгий в конце концов уехал, а мама сразу после этого запила. Потому что ошиблась, наверное, и надо было с дядей Георгием уезжать. Вот так и получилось: когда папа пьёт и денег не зарабатывает, а мама пьёт и о своей ошибке всё время думает – тогда плохо в семье. Тогда громко и мордобой. А сама Варя много раз сюда приходила топиться, но не утопилась, потому что захлёбываться очень страшно и жить почему-то всё равно хочется. Но только не здесь, а где-нибудь там. Поэтому и садилась иногда Варя на электричку, ехала в любую сторону, лишь бы убежать, скрыться, вырваться. Но потом понимала, что ни на шаг не уехала, а осталось там, где была. Навсегда осталась.

– Это потому, что убегаешь ты неправильно, – честно сказал я Варе.

– Как это – неправильно?

– Ты в направлениях убегаешь. А в направлениях везде всё одинаково. Убежать только в будущее можно.

– В будущее? – удивилась Варя.

– Конечно. На то оно и будущее. В нём у каждого шанс есть. Главное – не просрать его, шанс этот.

Снова задумалась Варя, на Явь взгляд перевела.

– А что там, в этом будущем? То же самое, что и в направлениях. Только ещё и одной.

– Так в будущее поодиночке соваться нечего. Только с кем-нибудь.

– А с кем же?

– Ну, не знаю. С кем-нибудь, кому тоже в будущее охота.

– Вроде тебя, что ли? – улыбнулась Варя.

Но улыбнулась хорошо, без насмешки. Щёки мои напрасно вспыхнули.

– Ну это я так, к слову, – попытался оправдаться я. Но оправданий не потребовалось.

– А я бы и с тобой не против, только если в этом будущем всё хорошо будет. Даром ли здесь, в нашем месте, встретились? Одинаково на Явь смотрим.

За руку я в этот момент Варю взял. Не так, чтобы уж прямо с намёком, а так, чтобы действительно вместе получилось. И оно начало получаться. Руку Варя не убрала.

– А когда это будущее, по-твоему, начнётся? – поинтересовалась.

– Скоро, Варя, скоро уже. Школу окончим. Сами за себя решать станем. С этого будущее и начинается. Главное – не бояться его.

– И что мы сразу в будущем делать будем? В город уедем?

– Обязательно. Квартирку там найдём, работу. И не так, чтобы для заработков и ради столиц, а просто для себя, для каждого следующего дня. По хозяйству я, конечно, не особо хваток. Даже плинтус не знаю, как правильно прибивать, если ремонт вдруг делать придётся. А в будущем ремонты всегда случаются. Но я буду стараться, обязательно что-нибудь придумаю. Вот увидишь!

– И у нас всё будет хорошо?

– Конечно. Главное, чтобы вместе. Будущее только на этом и основывается.

Поднялись мы в этот момент с земли. Вечерело. Я Варе свитер свой на плечи накинул, чтобы теплее ей было. Она на меня взглянула с благодарностью. Так что и мне теплее стало. Долго стояли потом в тишине, смотрели, как камыш нежно колышется, как вода берег целует, как небо плотнее к земле прижимается.

– А я пить не буду. Обязательно не буду. Ради нашего будущего, – вдруг прошептала Варя.

– А я на сторону ходить не стану. Вот прямо ни разу. Ни единого!

– Смотри! Если пойдёшь – яйца оторву! – тихо сказала Варя и сильнее сжала мою руку.

А потом мы снова смотрели на Явь.

Садилось солнце, отражалось в воде.

Было очень красиво.

2022