Дмитрий Быков, интервью журналу «Многобуков»

Дмитрий Быков[2] – пример писателя, который находится где-то в середине на шкале «садовники – архитекторы». Он сравнивает процесс письма с поездкой на машине – не всегда ясно, по какой местности пройдет маршрут, но конечная точка на карте должна быть отмечена.

Упражнения

Упражнение 1

Мы дадим вам описание героя, а ваша задача – написать план рассказа, в котором этот герой будет действовать. Для этого ответьте на вопросы:

Чего этот герой хочет?

Получит ли герой то, что он хочет, в конце рассказа?

Как это его изменит?

Какие события произойдут с героем на этом пути? Коротко опишите 3–5 событий.

Ваш герой: четырнадцатилетний мальчик Максим, который везде носит с собой отцовский фотоаппарат, но ничего не фотографирует. Максим терпеть не может школу, борщ и радио на кухне. Любит кормить дворовых котов, перелезать через забор и смотреть на то, как соседка по парте Маша заплетает волосы в косичку.

Упражнение 2

Попробуйте написать текст по-садовничьи. Выберите любую деталь из списка ниже и начните писать. Пишите о том, что это за деталь, что находится вокруг нее, кто находится рядом – наблюдайте за тем, как вокруг детали появляются герои и события.

Детали:

• старый медный ключ;

• фарфоровая чашка с трещиной;

• кусок красного мяса на прилавке;

• зимняя слякоть.

Чек-лист для работы над планом текста

☐ Выберите стратегию: вы садовник или архитектор? От этого будет зависеть степень проработки плана.

☐ Сформулируйте главную идею своего текста – о чем вы хотите рассказать историю?

☐ Опишите героя и то, чего он хочет.

☐ Составьте список важных для вашей истории событий.

☐ Расположите события в нужном вам порядке.

Список дополнительной литературы

1. Замятин Е. Техника художественной прозы. М.: Рипол-Классик, 2022.

Сборник лекций по писательскому мастерству от Евгения Замятина, у которого есть своя классификация писателей, похожая на садовников и архитекторов, но все же немного отличающаяся.

2. Выготский Л. Психология искусства. М.: АСТ, 2019.

Сложный, но интересный труд советского ученого. Советуем посмотреть на анализ «Легкого дыхания» – увидите, что такое фабула и композиция и как расположение событий влияет на то, как читается текст.

3. Пропп В. Морфология сказки. Изд. 2-е. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1969.

Увлекательная работа филолога и фольклориста Владимира Проппа о том, на какие составные части можно разбить практически любую сказку.

4. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. Спб.: Питер, 2018.

Противоречивая, но от этого не менее интересная теория Джозефа Кэмпбелла о том, что все истории на свете построены по одной модели.

Еще Аристотель заметил, что между всеми хорошими историями, какими бы разными они ни казались на первый взгляд, есть что-то общее, а именно – то, как они устроены. В трактате «Поэтика» он рассуждает об устройстве трагедии – популярного и почетного в то время жанра: «Целое – то, что имеет начало, середину и конец» <…> «Поэтому хорошо составленные фабулы должны начинаться не откуда попало и не где попало кончаться».

Золотые слова! Как же выстроить структуру произведения так, чтобы оно начиналось не откуда попало и не где попало заканчивалось?

История литературы доказывает: правильного ответа на этот вопрос не существует. Вспомним хотя бы «Божественную комедию» Данте, главы которой соответствуют кругам ада, или «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Лоренса Стерна, вошедший в историю как роман, который начинается, что называется, издалека – с предыстории о зачатии главного героя. Но настоящий клад для всех, кто жаждет экспериментов над структурой, – литература ХХ века. Джеймс Джойс, Вирджиния Вулф, Марсель Пруст, Гертруда Стайн, Итало Кальвино, Сэмюэль Беккет (этот список можно продолжать долго) – все они бросали вызов конвенциональным представлениям о структуре, создавая собственные правила. Так появился, например, прием «потока сознания» (с. 180, рецепт «Поток сознания: плюсы, минусы, подводные камни») который помогает читателю погрузиться в мысли героев. В такой истории события часто перескакивают с одного на другое, сцены меняются ассоциативно. В «потоке сознания» сложно выделить аристотелевские «начало – середину – конец», тем не менее это не делает романы, написанные с помощью этого приема (например, «Миссис Даллоуэй» Вулф или «Улисс» Джойса), менее целостными, чем романы классической формы.

Секрет в том, что структура произведения не обязательно должна быть линейной. Писательница Джейн Элисон в книге «Меандр, спираль, взрыв: дизайн и шаблон в повествовании» («Meander, Spiral, Explode: Design and Pattern in Narrative») утверждает: в основе тексте могут лежать своего рода узоры – схемы, которые легко визуализировать. Вместо трехактной структуры, которую еще называют «аркой» произведения, Элисон предлагает присмотреться к формам природных объектов и явлений, которые нас окружают, и утверждает, что хоть истории и существуют во времени, а не в пространстве, их можно представить как вполне реальные объекты и сравнить с архитектурой дома или макетом сада (с. 67, рецепт «Развернутый план: строим дом, растим сад»). Элисон выделяет базовые визуальные паттерны: спираль (как торнадо), меандр (как извилистая река или тропа), взрыв (как солнце или цветок с раскрывшимися лепестками), фрактал (как ветви дерева) и сеть (как пчелиные соты или паутина). Как перенести эти паттерны в текст? Например, в случае спирали и взрыва важно выбрать центральное событие или героя, к которому нарратив постоянно возвращается. В случае меандра это может быть текст со множеством отступлений от основной сюжетной линии или даже с несколькими сюжетными линиями, которые развиваются параллельно. Во фрактальном паттерне эти дополнительные сюжетные линии могут встречаться в самых неожиданных местах и даже пересекаться. А чтобы выстроить сеть, вам понадобятся несколько связанных между собой героев (например, гости на вечеринке или члены одной семьи). Визуальные паттерны в текстах бывают так же многообразны, как и в природе, а перенося графическое мышление на структуру текста, мы делаем его еще более живым и по-настоящему новым.

Еще один способ сконструировать текст – это придумать прием или набор правил, по которому сцены или события в тексте сменяют друг друга. Если паттерны становятся частью текста и заметны только ближе к концу произведения, то правила, наоборот, могут быть обозначены заранее и видны на уровне организации текста. Например, таким правилом может быть наименование глав словами на буквы алфавита и расположение этих глав в алфавитном порядке, написание сцен длиной не более определенного количества знаков или чередование нескольких линий повествования («бусы»). Каким бы ни был ваш прием, важно дать читателю возможность разгадать его: объяснив «правила игры» в начале или оставив ключ к разгадке по ходу текста. Милорад Павич в начале романа «Хазарский словарь» пишет, обращаясь к писателям: «не забывайте о том, что читатель похож на циркового коня: он знает, что после каждого успешно выполненного номера его в награду ждет кусочек сахара». Ключ к разгадке и интерпретации текста – и есть кусочек сахара для читателя. В совершенстве освойте придуманный вами же прием и проверьте, везде ли вам удается ему следовать? Кроме этого, важно ответить себе на вопрос, почему этому тексту нужна именно такая структура? Если вы как автор найдете ответы на эти вопросы, то читатель с большей вероятностью считает ваш прием и обнаружит заложенный в тексте смысл.