Потому что возвращался домой. И полузаросшая дорога представлялась ему устланной ковром воинского почёта, который тянулся до земель родного племени. Наверняка дома, да и по всему свободному краю варваров, прослышали о том, как дитя их народа овеял себя великой славой, что станет бессмертной легендой; и спустя поколения юные воины севера будут брать в пример этот подвиг. Подвиг Брука, сразившего саму адскую владычицу.

На спине варвара чуть покачивалась большая секира. Поначалу Бруку не хотелось отдавать храму Молот Святости. Варвар по праву считал его собственным оружием. Однако он всё же поддался на уговоры Хильды и Великой Матери, которые напирали на то, что явление Лакхесис может быть не последним прорывом демонов в сей мир. И лучше, если на этот случай благословенный Молот будет храниться в одном месте, а не затеряется через поколения где-то среди далёких северных племён.

Слыша название страны лесных эльфов, — Златолесье — Брук и впрямь поверил, что там у них есть целые леса с деревьями, у которых золотые листья. Нет, пущи в Златолесье оказались обычными и скучными на взгляд варвара, но король всё же несказанно расщедрился за спасение Амилии. На поясе Брука при каждом шаге весело звенели увесистые мешки, набитые монетами.

— Хе-хе, родичи обзавидуются, — пробурчал варвар. — А если кто попробует надо мной подсмеяться, как бывало раньше — голову проломлю!

В Златолесье уже никак нельзя было скрыть пропажу принцессы и что именно в неё вселилась Лакхесис. Хоть край лесных эльфов был изолирован и отдалён от людских королевств, но там, конечно, прослышали и о демоническом прорыве, и об участии Сидмона в противостоянии демонице. Так что на родине Зверолова встретили с большим праздником, как героя. Но ещё больше Сидмона растрогали крепкие объятия соскучившихся родных.

Принцесса Амилия Третья почти ничего не помнила из тех моментов, когда в её теле хозяйничала демоница, только смутные и пугающие образы сохранились, словно пробудилась от ночного кошмара. Впрочем, некоторые картины были приятны или даже возбуждающими, но Амилия решила о них умолчать. К счастью, её рассудок не повредился после изгнания Лакхесис, хотя требовалось пройти целый курс из целительных чар. Этим охотно занимался друид Ансгар.

В магической академии перед лекцией взволнованно перешёптывались юноши-студенты. Обычно они предпочитали садиться подальше от преподавательского стола, но сегодня даже самые хулиганистые парни забили передние ряды, теснясь на лавках и вступая в перепалки за каждую пядь свободного места. А всё из-за преподавательницы, которая сегодня заменяла профессора на лекции по стихийному волшебству.

Когда Лабдорис зашла в аудиторию, студенты с широко открытыми глазами и ртами подались вперёд, чуть ли не роняя слюни на парты.

Один из парней так замечтался во время лекции, что преподавательница шлёпнула его по лбу лёгким электрическим разрядом.

— Ты почему ничего не конспектируешь, молодой человек? — Лабдорис склонилась над парнем.

У него и всех прочих юношей-студентов перехватило дыхание, когда в этот момент закачалась объёмистая грудь волшебницы.

— П-п-простите, мэм, — промямлил незадачливый парень, призывая все свои волевые усилия, чтобы не опустить взор от строгого лица Лабдорис к подрагивающим у самого носа «колбам», из-за чего глаза дёргались вверх-вниз как у припадочного. — Я непременно запишу все в-ваши с-с-сис… с-слова!..

По окончанию лекции студенты засыпали Лабдорис вопросами, но не по существу урока, а больше интересовались, как Спасатели одолели Лакхесис. Один парень набрался смелости спросить, дескать, правда ли, что в катакомбах Бабеля команда угодила в плен к демонам. А если так всё и было, то каким пыткам исчадья ада подвергли Спасателей?

— Это не относится к предмету лекции, — отрезала Лабдорис, хотя прежде охотно отвечала на сторонние расспросы.

И невольно слегка коснулась своих сосков, — из-за чего у некоторых студентов чуть не случился обморок — будто вновь ощутив на них тяжесть грузиков.

После победы над демоницей совет архимагов решил присвоить Лабдорис новую учёную степень по стихийному волшебству.

Хильда метлой счищала мраморную пыль, оставшуюся после погрома в храме. Уборка была обязанностью младших послушниц, но жрица всё равно не чуралась подобного труда. А между делом размышляла, что неплохо бы переговорить с Великой Матерью о заказе новых скульптур взамен поломанных. И чтоб они были не менее красивыми и… более голыми? Ну, самую чуточку обнажённее, нет греха в этом.

Народ Нхасы прозвал Хильду хранительницей воздержания и целомудрия. А кто-то был убеждён, что в будущем она непременно займёт место Великой Матери.

Рамми лежала на подушках в объятиях пары жиголо. В том самом борделе, где она поймала на крючок вербовщика культа. Мечтательно смотря в потолок, Лисий Хвост думала о том, что раз после спасения принцессы получила от короля Златолесья целое состояния, то можно завязать с воровскими делами и открыть в Бабеле свой собственный публичный дом…

Там, где Спасатели однажды устроили драку с Сокрушителями, храм иногда всё также устраивал благотворительную кормёжку для нищих. Юноша, с которым познакомился Дед-Хмель в тот злосчастный день, беспрепятственно занял очередь, и дошёл до стола с едой. Ему подала миску с похлёбкой та улыбающаяся служительница, что испытала на себе боевой раж варвара Брука.

«В наш бордель заглядывал сам Сидмон Зверолов» — гласила надпись над крыльцом «Мохнатых радостей». На его перилах сидела кошкодевочка Царапка и языком умывала вытянутую ногу.

В Бесконечном лесу дриады поглаживали пухлые животы. Скоро появится новое поколение обитательниц волшебной пущи. А в жилах дочерей будет хоть и зелёная кровь, но с духом эльфийского героя…

— Словом, многие получили то, что хотели, а кто-то даже больше этого! — сказал Дед-Хмель. — Надеюсь, и ты среди них.

Он благодарно кивнул служанке, которая принесла кружку с элем. Привыкнув к чудачествам старика, она больше не спрашивала, с каким невидимым собеседником он разговаривает.

За соседним столом расположились наёмники группы Полу. Когда с ними поравнялась рогатая и хвостатая девушка, полуорк, полудворф, полурослик, полуэльф и дважды полуэльф приветственно подняли кружки. Хильда подмигнула старым знакомым.

Жрица прошла в дальний конец таверны, и уселась за столом, который занимали Спасатели в полном составе. Только Ансгара не было, хотя он никогда и не являлся частью группы приключенцев.

— Но если герои получили, что хотели, так почему опять покинули свои дома и собрались все вместе? — вопросил Дед-Хмель. — Быть может потому, что раз отведав приключений и свершив великие дела, ты едва ли захочешь вот так просто остепениться. Какой там, ещё столько всего нужно сделать, столько всего увидеть! Вот сейчас, например, Спасатели о чём говорят… Далеко на севере, в землях варваров, откуда родом Брук, в одну большую орду объединяются гоблины, орки, огры и прочие ребята зелёной братии. Ходят слухи, что собираются они вовсе не для заурядного грабительского набега. Грядёт что-то большое, воинственное и грозное, а посему туда созывают наёмников. Ух, сколько же горячки будет в этом диком краю! Сколько крови прольётся! И не только крови…

Дед-Хмель хотел сказать что-то ещё, но входная дверь таверны резко распахнулась, и тяжко громыхнула об стену. Все повернулись к порогу. А через него переступила сердитая орчиха, и твёрдым шагом проследовала к центру заведения. За ней ступали некромант, дворф, монах и полурослик.

Осмотрев собравшихся, орчиха Грайя остановила взор на Спасателях.

— Ба! Неудачники! — заревела она, разбрасывая слюни в полные элем кружки группы Полу. — В прошлый раз вам повезло, потому что с вами был чёртов древолюб! Но теперь-то всё будет по-честному! Мы надерём ваши задницы!!

Она выхватила секиру. Спасатели переглянулись, вышли из-за стола, и тоже достали оружие.

— Правило номер сто сорок три, — Дед-Хмель с суровым видом повернулся к незримому собеседнику у стены, — ежели приключенцы пришли в таверну, то неизбежно быть драке! Скорее всего, массовой.