— Джильда? — вырвалось у изумлённой Лабдорис. — Это… правда ты?

— О, Две Колбы! — женщина приблизилась, покачивая выпуклыми бёдрами. — Поразительная встреча, не правда ли? Давно не виделись!

Тем временем Брука, на которого вновь ненадолго наложили обездвиживающие чары, подтащили к стене. На ней крест-накрест крепились две длинные доски с толстыми железными браслетами. Их защёлкнули на руках и голеностопах варвара, так что он оказался вертикально растянутым в х-образном положении.

— Джильда, что ты здесь делаешь? — спросила Лабдорис.

— Как «что»? — изобразила она удивление. — Я возглавляю этот милый культ. Именно я призвала госпожу Лакхесис.

Связанных Сидмона и Рамми посадили на цепи как собак. Даже намордники натянули, только у девушки он был с ротовым отверстием.

— Но… — начала Лабдорис.

— Но почему сделала это? — опередила Джильда. — Наверное, потому, что это гораздо интереснее, чем нюхать порошки в алхимических лабораториях академии или же шататься с бандой приключенцев-идиотов.

На последнем слове Джильда кивнула на Спасателей. Ансгара без сопротивления уложили спиной на стол, и приковали к нему. После разговора с одержимой принцессой друид выглядел абсолютно равнодушным к происходящему, никак не реагировал на грубые толчки и боль в запястьях, когда их туго сжали кандалами.

— А знаешь, Две Колбы, мы с тобой не дружили. Но и не враждовали, — голос Джильды чуть смягчился. — За время учёбы я наслушалась много нелестных слов, сказанных как в лицо, так и за спиной. Но они никогда не звучали от тебя. Так что у меня нет к тебе личной неприязни. Быть может, я бы даже пригласила тебя в культ. Но знаю, что откажешься, что не твоё. Так что извини…

Теперь и Лабдорис подхватили под локти. Её приволокли к перекладине, и привязали в полусогнутой позе, так что грудь выразительно нависала над полом.

Настала очередь Хильды.

— Жрица! До чего редкая птичка попалась к нам в клетку, — с деланой жалостью проговорила Джильда. — С тобой мы развлечёмся особенно старательно и долго. Хотя бы за то, что расплавила любимого питомца госпожи.

Упирающуюся Хильду, как и Ансгара, повалили спиной на стол, вот только цепями развели руки и ноги широко в стороны.

Как только культисты убедились, что Спасатели надёжно скованны, Джильда похлопала в ладоши. Это оказалось приглашением. Послышались смешки и протяжный вкрадчивый шёпот. И стук, который, сперва, как подумали пленники, издают каблуки.

Однако это был цокот копыт. Из полумрака вышли длинноногие порождения адского домена похоти. Покачивая рогами, топали голые и пышногрудые суккубы. Одни цветом не отличались от светлокожих людей, у других кожа была красного цвета, у третьих — синего.

Вместе с суккубами шли инкубы. Как и демонические родственницы, инкубы могли похвастаться выпуклыми формами, вот только состояли они из туго переплетённых жгутов мышц. Члены распутных демонов болтались чуть ли не у колен.

— Обращайте их, — сказала Джильда. — Но не делайте это слишком быстро. Пускай как насладятся, так и ужаснутся. Ужаснутся от осознания, что это последний час, когда доступна свобода воли. Прекрасный час.

Суккубы подступились к Бруку. До этого он дёргался, так что доски за спиной жалобно скрипели. Его сил не хватало, чтобы сломать оковы, однако гордый варвар не сдавался. Но когда демоницы подошли вплотную, варвар замер и выжидающе уставился на них сверху вниз.

Руки суккубов изящно легли на мускулистую грудь варвара. Ладони массировали кожу, чуть покалывая её когтями. И понемногу опускались, пока не замерли на меховой юбке. Щёлкнули застёжки ремней, и она спала, открыв член.

— Ну… не самое жуткое окончание нашего славного пути, — промолвила Рамми, когда к ней приблизился инкуб.

— Сделай что-нибудь, ты же воришка! — панически прогудел Сидмон в намордник. — Вскрой замки!

Он попытался отползти от нарочито медленно подходящей демоницы, но длина цепи не позволила.

Порождения ада грубым рывком освободили груди Лабдорис. Они грузно встряхнулись, и после ещё несколько секунд покачивались, тяжело ударяясь друг об друга.

— Какой срам! — взвизгнула Хильда Полудевственница, когда демоны за пару мгновений сорвали с неё всю одежду.

Как бы жрица ни пыталась извернуться, чтобы прикрыть наготу, получалось только чуть согнуть колени или локти. Так что все присутствующие могли беспрепятственно разглядывать, что там у Хильды промеж широко разведённых и весьма объёмных бёдер.

Один только Ансгар не обращал внимания на прикосновения суккубов. Всё также безучастно глазел в потолок, почти не моргая.

Языки суккубов оказались раза в три длиннее человеческих. И сейчас они прильнули к соскам ошалелого Брука. Демоницы прижались сиськами к телу варвара, заодно поглаживая его яйца и член. В ответ на ласку он отвердел и завалился на бок.

— Нет, Брук! — крикнула Хильда. — Не поддавайся искушению! Они поглотят твою душу! Закрой глаза, отрешись, медитируй!.. Ах!..

Жрица хотела выкрикнуть больше слов поддержки, но по ляжке стеганули многохвостой плетью. Не успела Хильда отойти от первого удара, как со всех сторон посыпалось множество новых. Инкубы каждую секунду хлестали флогеррами по телу жрицы — такому беззащитному и открытому. Хлестали не сказать, что слабо, но всё же сдерживая силу, чтобы не поранить Хильду.

Через минуту на её руках, груди, животе, пятках и бёдрах появились красные пятна. А кто-то ещё периодически дёргал за хвост. Рогатая жрица сбивчиво молилась, но когда плетью ударили между ног, обращения к богине сорвалось на причудливый вопль, в котором перемешались страх, стыд и удовольствие.

В любое другое время нападение на Хильду было для Брука как красная тряпка для быка, однако сейчас всё его существо сузилось до демонических языков, которые увлажняли каждую пядь могучего тела.

Инкуб сунул пенис в ротовое отверстие намордника Рамми, пока другой демон удерживал её голову. Как девушка ни старалась плотнее сомкнуть губы, а головка члена всё равно разомкнула рот и проникла внутрь. Без всяких разогревов инкуб начал так быстро двигаться, что Рамми глаза выпучила от напряжения.

А демоница грубо дёргала цепь с эльфом Сидмоном.

— К ноге, мой пёс! — суккуб подтянула к себе Зверолова, так что он случайно вжался лицом в бедро. — Смотри, какой у тебя замечательный вид открывается на хозяйку снизу. А теперь со всем обожанием облизывай мои ноги и пальцы, как полагается делать любому «хорошему мальчику»!

Соски Лабдорис демоны сжали прищепками с кольцами. Затем повесили на них железные грузики с крючками. Чуть поболтав их, демоны цепляли новые тяжести.

— Проклятье! — выдохнула Лабдорис, когда таким же манером стали подвешивать груз к её половым губам.

Ансгар всё лежал без движений, не замечая ласк суккубов, словно труп, который для практики вскрывают подмастерья лекаря.

— Этот эльф будто кукла, — проворчала демоница.

— Значит, с ним нужны грубые ласки! — ответила ей подруга напротив, поводя когтистыми пальцами.

— Ах, за этим нельзя наблюдать равнодушно! — возбудилась Джильда.

По кивку женщины инкуб лёг перед ней на спину. Джильда нависла над ним на полусогнутых ногах и обхватила направленный вверх член.

— Вот одно из преимуществ, когда ты являешься приближённой госпожи Лакхесис! — хвалилась Джильда, теребя крайнюю плоть инкуба. — При случке с демонами не грозит одержимость и потеря воли. Можно совокупляться сколько хочешь!

Она с томным вздохом опустилась на член.

Суккубы продолжали целовать и облизывать Брука. Длинные языки обвивались вокруг стоячего члена и натягивали его кожу; гладили яйца.

Громко стонала Хильда, её отверстия то раскрывались, то смыкались вновь, вся промежность промокла от запретного удовольствия.

Инкуб всё глубже засовывал пенис в горло Рамми; демоница пинала копытом Сидмона, обзывая «блоховозом».