— Она интереснее всех прочих, — сухо сказала я, а затем решила добавить. — Стиль оригинален, не похоже на ни одну другую работу.

Соня, которая все это время стояла, прикрыв табличку с именем автора, изумленно меня слушала, ловя каждое слово, дыхание и запинку. Меня это пугало и удивляло.

— А теперь посмотри на табличку, — Соня сделала маленький шажочек в сторону, открывая имя автора.

На табличке темными буквами и строгим шрифтом были написаны имя и фамилия моей подруги. Теперь мне стало понятно, почему Соня изучала все эти картины, почему привела меня именно в этот зал и светилась от радости, показывая свою работу.

— Не могла и подумать, что ты можешь так красиво рисовать! — я набросилась на подругу и начала ее обнимать, чуть не сшибив таблички вместе с висящими картинами.

Будь здесь авторы, они бы бросились на нас с кулаками.

— Да, спасибо, мне приятно, — Соня виновато и скромно улыбнулась, опустив глаза.

Любой художник хочет что-то показать на своей картине. Есть мысль и образ мира, который царит в душе творца. Что если этот мир не хороший для Сони? Возможно, она критикует мир в своей картине. Во мне разгорелось желание обдумать и понять замысел подруги.

Силуэт девушки, выполненный черным цветом, с самого начала дал понять, что Соня нарисовала саму себя. Длина волос, шея и изгибы лица, все это походило на подругу. Синий мир, который казался чем-то опасным заходил за края девушки, он поглощал ее.

Это хотела показаться Соня?

— Пойдем, послушаем поэзию. В отличие от этого тихого места, там повеселей, — подруга была довольна моей реакцией, а ничье другое мнение о ее работе, не волновало девушку.

— Давай, — задумчиво и таинственно произнесла я, продолжая размышлять над картиной.

Выходя из зала, с нами попрощался красивый и интеллигентный парень в водолазке.

В коридоре было все также много людей, но уже значительно меньше чем раньше. У каждого была своя компания, одиночек среди людей не было, а если и были, то они читали стихи.

Аккуратно взглянув во второй зал, я заметила сцену, на которой уже стоял ровесник. Парень читал свои стихи и желал понравиться людям. Кто-то слушал, сидя за стульями, а кто-то перешептывался.

— Пойдем? — спросила Соня.

— Да, недолго послушаем.

Прикрыв за собой дверь в зал, мы прошли мимо учеников школы. Посередине зала была парочка свободных мест, и мы последовали именно к ним.

Поутру муза требует яйцо,

Я разобью его ради нее,

Об сердце и влюбленные глаза свои,

Что гаснут как огни.

Парень продолжал читать стихи, которые он огромное количество раз читал перед зеркалом. Он волнуется, но старается держать себя в руках и жестикулировать.

Сев в самом центре зала, нам открывались все уголки и люди, что были в помещении. Само собой все было приближено к реальному театру. Этот зал как раз и используется для выступлений перед публикой. Разница с театром лишь в размахе, но качество погружения в атмосферу и культурный мир — на высшем уровне.

— Знаешь, что мне нравится? — шепотом говорила Соня, ее речь приглушалась выступающим парнем.

— Помещение? — предположила я.

— Нет, хотя оно тоже неплохое. Судя по стихам, авторов никто не ущемлял, они написали так, как хотели.

— Какие-то правила точно были, — предположила я.

— Скорее всего, отсутствие мата и пошлости. Это самые базовые правила перед несовершеннолетней публикой.

— Много кто из сверстников уже лишился девственности, — шепнула я подруге.

Соня дернулась и испугалась. Вся эта тема пошлости из ее любимых книг не представлялась ей возможной в реальной жизни. А если она и была, то являлась запретной и к любви не имела никакого отношения.

— Однажды я прибью твоего Алекса.

— А я и не про себя, — улыбнулась я, издеваясь над девушкой. — Не могу сказать, занимались ли мы «этим», или все же нет. Потом как-нибудь расскажу. Лучше обрати внимание на людей.

— Ты про то, что сюда никто не пришел со своей половинкой? — проявила наблюдательность Соня.

Любой парень не придет на такое мероприятие со своей девушкой. В зале, на публике, его сверстники проявляли и показывали свои творческие навыки. Многие работы очень хорошие. Это опасность, вдруг девушка заинтересуется кем-то из выступающих? Поэтому все парочки сейчас были либо в первом зале или в коридорах школы. Самое лучшее место, когда все ученики стягиваются на мероприятие, это коридор. В нем пусто, никто не тревожит. Можно целоваться сколько влезет.

Жаль Алекс заболел.

Надо будет в скором времени навестить его, «иная» Челси сходит с ума, не видя «моего» парня. Если мы с ней по сути своей одинаковые люди, хоть и немного разные личности, Алекс может быть «нашим» парнем?

Ну, уж нет, он может быть парнем только одной девушки.

А если двух сразу — то я прибью его.

— Кажется, он закончил, — подумала Соня.

Сделав пару шагов к самому краю сцены, ученик поклонился под аплодисменты. Мы также присоединились и начали хлопать. Большинство из присутствующих аплодировало. Некоторые ученики (фанаты или друзья) встали со своих мест.

Легкое покраснение, смущение и медленный, но уверенный уход со сцены. Следом за ним последовал другой парень. Черная одежда, волосы, частично скрывающие лицо, одинокий и мертвый взгляд.

Это был Хьюи.

Взглянув на Соню, которая слегка приоткрыла рот и глаза, можно было понять, что она в шоке. Никто из нас не ожидал выступления одноклассников. Прошлые годы мало кто из «наших» выходил на сцену. Однако у нашей школы, таких было больше чем у Южной.

Кто-то из парней на заднем ряду начал разговаривать. Их тема для разговора была явно щепетильной, ведь каждый в зале мог услышать их голос. Это значит, они будут мешать выступлению Хьюи.

Попросить, чтобы они помолчали?

Боюсь ссориться, кто-нибудь другой более подкованный в таких делах разберется. Но никто ничего не делал, тогда ситуацию в свои руки решила взять Соня.

— Помолчите, пожалуйста, дайте человеку выступить! — с повышенным голосом сказала Соня.

Ученики Южной школы не решились сказать что-либо девушке, поэтому послушно закрыли рты и уставились на Хьюи. Парень на сцене заметил поступок Сони и еле заметно улыбнулся, глаза его стали более живыми.

— Молодец, — шепнула я на ушко подруге.

Новенький нашей школы подошел ближе к концу сцены и осмотрел зал. За мгновение он удивился размахам публики, но не подал виду. До этого ему не приходилось читать свое творчество перед людьми.

Набрав воздуха, Хьюи начал читать свой стих.

Пришла чудесная весна

Встречает белым лепестком она

Высоким взглядом в небеса

К глубоким чувствам рвет она!

Когда мы слушали выступление, я заметила волнение Сони. Моя подруга переживала за Хьюи, будто была там, на сцене, а множество глаз смотрели только на нее.

Муза заставила любить весну

В столь одинокую пору

Ее теплая улыбка

Во снах трогает как пытка

Это было нечто личное, глубокое для самого Хьюи. Парень перестал волноваться и начала ходить по залу, теперь все слушали его. Он приковал внимание людей к выступлению.

Мечтая о судьбе

Все вспоминаю о тебе

Я раб этих мгновений

И их горьких побуждений

Хьюи переживал, не находил себе места, думая о прошлой жизни. Его далекая любовь все еще волнует сердце. Одиночество, горе, вот что я чувствовала благодаря парню.

Запомнил ту весну из-за тебя

Только радостью живя

Но теперь спустя года

Не привыкну никогда

Выступление с каждым четверостишием набирало темп. Хьюи читал все эмоциональнее, живее, ведь сам погрузился в свои чувства. Заканчивая стих, он сбавил темп и выдержал короткую паузу, прежде чем высказать последнюю строку.

Зал короткое время не знал что делать. Некоторые даже спросили «надо ведь похлопать?». Слушатели, проникаясь стихотворением, ушли глубоко в себя, а вернулись спустя полминуты.