Волосы ее, достающие, когда распущены, до пят, сейчас тяжелым узлом покоились на затылке, а спереди были уложены в плотный высокий валик - такая прическа носила устрашающее название сягума - «красный медведь», но считалась весьма модной среди высокородных барышень; белокожая, с точеным носиком, рот, пожалуй, маловат, что, впрочем, ее не портило, она мало напоминала образцовую красавицу, если разбирать ее черты одну за другой, но в ее голосе слышалась звонкая свежесть, взгляд, обращенный к людям, излучал тепло, а гибкий стан придавал ее позам привлекательную живость - глядеть на нее было радостно и приятно; молодые посетители веселого квартала поговаривали, что не прочь бы увидать ее года эдак через три, облаченную уже в просторное летнее кимоно цвета хурмы с птицами и бабочками, с широким под грудью поясом из плотного черного атласа в белую крапинку, называемого «день и ночь», обутую в высоченные даже по здешним меркам лакированные скамеечки-сандалии гэта; звалась она Мидори из Дайкокуя, родилась на Кисю, отчего говорила чуть необычно, странно произнося слова, что, впрочем, тоже казалось очаровательным, но пуще всего привлекал людей ее поистине золотой нрав; не стоит дивиться странной для малышки увесистости ее детского кошелька - старшая сестра достигла высокого положения в древнейшем ремесле, управительница заведения, мамка яритэ, и служки при важных гейшах, лебезя перед успешливой товаркой, задаривали ее младшую сестренку деньгами: «купи себе красивую куклу» или «вот тебе на мячик»; это вошло в привычку, и девочке даже в голову не приходило благодарить за такое, она с легкостью поворачивалась и одаривала всех двадцать одноклассниц резиновыми мячиками; она благодетельствовала знакомую продавщицу в писчебумажной лавке, скупая залежавшиеся игрушки; подобное каждодневное и ежевечернее мотовство девочке вовсе не по годам и не к лицу: известно, к чему оно приводит, но родители смотрели на все сквозь пальцы и почему-то не бранили дочь; странно, что с подобным баловством мирился владелец заведения; когда-то именно он купил и привез сюда старшую сестру, и вышло так, что следом и отец с матерью да младшая дочь облачились в дорожное платье и двинулись в наши края, рассчитывая разжиться деньгами; теперь они состоят домоправителями у местного начальника, мать обшивает гейш, а отец ведет счета третьесортного «веселого дома»; они отправили Мидори в школу, где она обучилась музыке и шитью; время после школы целиком принадлежит самой Мидори, и она делит его между комнатой сестры в заведении и улицей; дни напролет она внимает звукам сямисэна и голосу барабана, любуется изящными гейшами в лиловых и ярко-красных нарядах; поначалу девочки с улицы к ее досаде насмехались над ней, «новенькой» в их веселом квартале, «деревенщиной» по-ихнему, будто бы она носит с кимоно на легкой подкладке неподходящий воротничок цвета глицинии; тогда она три дня и три ночи рыдала, не переставая; теперь она сама вдоволь насмешничает над всеми по поводу неотесанности, редко кто находится ответить на ее язвительные шуточки; друзья-приятели давно уже нудили, что двадцатого, мол, праздник, и они должны придумать что-то необычное, какую-нибудь штуку учудить; «пусть каждый придумает что-то свое, а потом все вместе выберем лучшее, я заплачу любые деньги, если потребуется», - заявила она, в своей безграничной широте отметая все препятствия - королева-благодетельница детской компании не в пример взрослым щедра и решительна; «давайте сыграем веселый фарс, найдем лавочку, чтобы прохожим с улицы нас видно было» - «дурак ты, уж лучше сладить священный паланкин, украсить его изнутри, как в Кабата, вот будет здорово! тяжело, конечно, но мы стерпим»; «Яттёи-яттёи13 », - беззаботно пел какой-то паренек, обвязав голову полотенцем; «а мы, значит, не у дел» - «вы думаете, Мидори прямо жутко интересно смотреть на вашу шумную суету» - «да мы хотим для тебя что-нибудь интересное сделать»; несколько девчонок намекнули, что не будут участвовать в празднике, собираются в театр Токивадза; Сёта-ро повел из стороны в сторону своими красивыми глазами: «А не устроить ли нам сеанс волшебного фонаря? Кое-что из необходимого есть у меня дома, Мидори докупит остальное. Соберемся в писчебумажной лавке, я стану показывать картинки, а Сангоро выступит рассказчиком; как тебе, Мидори, здорово, а? Малыш Сан говорит - обхохочешься, можно и его самого через фонарь показать»; на том и порешили; Сётаро тотчас принялся носиться, как посоленный, добывая нужные приспособления; к утру слух о затее достиг «задворочных».

Бил барабан; он грохотал и там, где в обычные дни непрерывно звучал вездесущий сямисэн, а в праздник-то тем более; такого шума целый год не бывает, вот только в день Петуха; до чего же забавно наблюдать за состязанием соседних святилищ Мисима и Онотэру! команды из Ёкомоти и приречных кварталов - все в одеждах из хлопка маока с иероглифом - командной эмблемой; ворчуны жалуются: мол, нынче все хуже, чем было в прошлом году; участники кичатся друг перед другом шириной крашенных в желтый цвет лент для подвязки рукавов; детишки без устали охотятся за новыми игрушками - здесь и куклы Дарума14 , совы, собаки из папье-маше - иные уже насобирали до дюжины; вот они побежали куда-то - замелькали белые носочки, зазвенели у них за спиной большие и малые колокольцы; Сётаро из Тана-ка сторонился толпы; его бледно-желтая в красную полоску форменная курточка с эмблемой фирмы на лацканах, темно-синий рабочий фартук и белая повязка с узлом на затылке при внимательном взгляде сильно отличались от одежды окружающих - чего стоили бледно-желтый с голубым пояс, высшей выделки и окраски шелковый креп тиримэн, яркие эмблемы; цветок из праздничной гирлянды, украшавшей повозку даси, он воткнул сзади в узел головной повязки; его деревянные сандалии с ремешком исправно отбивали заданный праздничный ритм, но сам он не присоединялся ни к одной из свистящих флейтами и гремящих барабанами музыкальных команд; вечернее празднество текло без неожиданностей; и в этот вечер единственного в году дня двенадцать ребят собрались в писчебумажной лавке, только Мидори опаздывала, видно, прихорашивалась, и Сётаро, поджидая ее, то и дело нетерпеливо бегал за ворота, волнуясь, что ее еще нет: «Сходи-ка за ней, Сан-горо! Бывал в Дайкокуя? Ты просто из садика позови "Мидори!" - она услышит, поторопи ее». - «Ладно! Ты только мой фонарь посторожи, а то чуть отойдешь, свечку и свистнут». - «Что за жадина! - возмутился его младший товарищ, - давно бы сбегал уже!» - «Вмиг обернусь, что твой Дзиродзаэмон, мужик из Сано15 !» - «Смотрите все! Среди нас - бог-Быстробег Идатэн16 !» - закричали все.