Они встретились взглядами и поняли- обоим плохо, муторно и "сухо". Ползун с трудом переодевался, Евсей же стоял возле своего шкафчика, медленно "водил жалом" и изо всех сил пытался сохранить равновесие. Получалось не очень. Его пошвыривало из стороны в сторону и только рука, мёртвой хваткой вцепившаяся в ручку дверцы, удерживала его в вертикальном положении. Он был в состоянии, которое называется-"птица-перепил". Вяло открыв рот, Евсей выдавил из себя:

– Ну что, Буратино, по рублику и в школу не пойдём?

До сих пор не пойму, почему плотников называют Буратино? Ведь работал папа Карло. Ну, в крайнем случае, Джузеппе. Буратино- это же "изделие", хоть и "одушевлённое". Ползун молча кивнул, соглашаясь. Евсей продолжил после паузы:

– Сейчас к бабке одной зайдём, поменяем полотенчик, вот и отпразднуем.

Ползун замотал головой:

– Нет. Сначала, в магазин на проспект, там надо стекло вставить. Боюсь, потом не сможем.

Евсей, соглашаясь, махнул молча рукой.

Вышли. Подошли к столярке. На столе уже ждало нарезанное со вчерашнего дня стекло. Взяли его очень осторожно и поставив вертикально, понесли. Стекло было большим. Примерно- два на полтора. Тяжёлое. Пройдя по двору метров пятьдесят, они поменялись. Снова взяли стеклянное полотно и понесли дальше.

Порыв ветра налетел, как водится в таких случаях, неожиданно. Он ударил этому своеобразному парусу чётко в бок! "Стеклянная команда" очень медленно, без единого звука, с глупым выражением своих лиц, начала заваливаться. Порыв усилился, скорость падения увеличилась и два "сухопутных яхтсмена", всё с теми же глупыми, полупьяными улыбками совершили "полуоверкиль", с дребезгом воткнувшись в асфальт…

Наш народ, на любой случай придумает поговорку. Одна из них сработала на все сто процентов. А именно -"Везёт дуракам и пьяницам". Ни единого пореза!

Постояв немного на карачках, наша парочка, с диким трудом поднялась и направилась назад. Ползун был мужиком запасливым. На столе лежал ещё один лист, такого же размера. Вышел Геша и молча стал наблюдать. Парочка с кряхтеньем взяла второй лист и пошла, еле переставляя ноги, к куче битого стекла. Геша, всё также молча, подошёл к столу и быстренько нарезал ещё одно стекло. По заданным габаритам, благо, бумажка с размерами лежала на столе, придавленная куском кирпича.

На этот раз, "стеклянная команда" осилила метров семьдесят, пока внезапно налетевший порыв ветра не повторил своё безобразие и парочка, всё так же пьяно- глупо улыбаясь не завалилась на тот же бок! Снова-куча битого стекла, и ни одного пореза! Назад они топали уже походками бомжей- очень медленно переваливаясь с ноги на ногу и переставляя их вперёд на длину ступни. Дошли. Ползун тупо уставился на "свежий"лист. Повернулся к Евсею и изрёк:

– Я же два нарезал.

Евсей молча махнул рукой, мол- "мне всё уже фиолетово".

Они взяли третий лист… Всё происходило как в замедленной съёмке. Поймав равновесие, встав твёрдо, пара "зашла на третий круг". Шли они ещё медленней, чем во второй заход. Осилив метров девяносто, они были, буквально сметены, очередным порывом ветра. На сей раз, упали быстро. Шквал налетел мощный и резкий.

Стояли на четырёх костях, как два больших кобеля. Даже задами крутили, пытаясь встать, но ноги уже отказывались принимать нормальное человеческое положение- "стоя". Затем, как по команде, не сговариваясь, развернулись в сторону газона и в этом положении, на карачках, медленно дошли до травы. Переползли бордюрный камень и упали на травку. В данный момент, им было всё равно. Они чертовски устали…

 К бабке пошли завтра… Но об этом-в следующий раз.

Утром, Евсей с Ползуном, придя на работу, были вызваны на ковёр. Представ пред светлы очи начальницы участка, они, переминаясь с ноги на ногу, ковыряя в носах пальцами и не издавая ни звука, выслушали всё… Ну, почти всё… Смысл сказанного был таковым, что если на земном шаре вымрут все, то и тогда, мастер участка- "Миллион раз подумает, брать таких дебилов на работу или нет! Таких придурков, ухандокавших девять (!?) квадратных метров стекла, толщиной в четыре миллиметра, надо ещё умудриться найти"! На что Евсей "выкаркал" из себя хриплым вороньим голосом:

– Что вот, мол, уже нашла.

Услышав в ответ:

– Не умничай, академик сливных бачков, – Евсей заткнулся…

 Вышли они на крылечко и Евсей скомандовал:

– К бабке!

По пути, пара зашла в магазин и затарилась пивком. Ушли на задворки и приступили к поглощению пенного напитка. Пиво"не брало", душа требовала чего- то по- забористей. Взяли…

Часа через два, Евсей с Ползуном позвонили в дверь. Бабуля открыла и увидев Евсея, который зашёл в коридор и держась руками за стену пошёл в сторону санузла, задала резонный вопрос:

– Евсей Иванович, а вы в состоянии работать?

На что Евсей, с трудом подняв голову, ответил:

– Это моё обычное рабочее состояние.

Глянув себе за плечо, он скомандовал:

– Буратиныч, заноси!

Ползун внёс новый полотенцесушитель.

 Забежавший "на пару секунд" Геша, прыская от смеха, решил помочь и отключил стояковые краны на полотенчик. Затем, взял ключ и "откинув" старый, поставил его на пол в ванной. Ушёл.

 Евсей зашёл в туалет и уставился на краны. Он, конечно, понимал, что надо что- то делать, но в каком порядке и что именно, до него не доходило. Раздался голос Ползуна:

– И чё дальше?

Евсей напряг мозг, как только мог и серое вещество стало выдавать, в режиме стробоскопа, весь процесс. Евсей очнулся. Загнав "деревяшкина" в ванную и показав ему, как надо держать новый полотенчик, он вернулся в туалет. Там, уперевшись лбом в стояковую трубу, Евсей задремал. Благо, что горячая вода была отключена и поэтому, в стояке бежала холодная. Проводилась обычная предсезонная профилактика.

Ползуну надоело держать полотенчик на весу, прислонив его к отверстиям и он решил заглянуть в "дырочку". Увиденное "потрясло его до глубины души". Евсей, эта "пьяная скотина", дрых самым наглым образом, уперевшись лбом в трубу. Даже похрапывал. Ползун заорал в отверстие в стене:

– Рота! Подъём! Тревога!

Евсей в армии служил… Танкистом… И эти команды запомнил на всю жизнь… Лучше бы Ползун не орал… Себе же хуже сделал. Евсей подлетел вверх, как ошпаренный! Ногой сшиб сливной бачок и вода ливанула на пол. Локтём, он совершенно случайно задел рычажок-маховик одного из стояковых кранов и открыл его… Как мы помним-Ползун смотрел "в дырочку в стене". Струя, в девять атмосфер, плевком шибанула в "деревяшкин глаз"! Вместе  с новым полотенчиком, Ползуна швырнуло точнёхонько в "корыто"! По пути, он задел мойдодыр и зеркало со звоном долбанулось об пол! Так, как зеркало подсвечивалось верхним светом, то и планка со светильниками отправилась в полёт по адресу,– корыто, Ползун. А ведь свет-то, горел… А струя- то не прекращалась… А Ползун-  то… В общем, долбануло его внушительно. Их счастье-автомат сработал и отключил питание, а то, Ползун точно на "электростуле" попрыгал бы.