Открыв дверь в подземелье, я не стал брать факела, лежавшие в ящике внизу. Теперь у меня в арсенале имелась довольно удобная магия. Сложив ладони лодочкой, активировал «Светляка». Маленький шарик теплого света возник между ладоней и воспарил к потолку. Я задал ему установку лететь впереди меня на пять шагов и направился по знакомому ходу к реке.

После второго поворота впереди показался отблеск факела, донеслись чьи‑то голоса.

* * *

– У тебя здесь красиво, – Салгор остановился, едва войдя в ее дворик, оглядывая клумбу под окном небольшого деревянного домика. Она была полна ярких цветов, да и сам домик выглядел мило, точно игрушечный. – Именно так он представлял дома эльфов в Элатриле.

– Ты совсем не правильно представлял! – Талонэль рассмеялась, звонко, точно серебряный колокольчик. – Элатриль – большая страна, и дома там разные. Есть огромные, темные, страшнее, чем ваша крепость Алктур. Но мне приятно, что тебе здесь нравится.

– Я никогда не дружил с эльфийкой. Даже разговаривал с ними очень мало. За всю жизнь гораздо меньше, чем мы говорим сегодня с тобой, – Салгор снова остановился, а этот раз в нерешительности у порога. Талонэль нравилась ему настолько, что его пробирал трепет. Сейчас он чувствовал робость, которая в общем‑то несвойственна ему. С детства среди сверстников он отличался отвагой и уверенностью, но, если дело касалось девушки… Здесь в нем что‑то сразу менялось. Вот и сейчас молодой маг опасался сделать что‑то не так, сказать какую‑то глупость. Опасался произвести на эльфийку не то впечатление, которое хотелось ему.

– Теперь ты можешь говорить с эльфийкой сколько угодно. Проходи, Сал. Можно я буду называть тебя «Сал», как это делает мастер Ирринд? – она взяла его за руку, теплую, приятную, по‑юному нежную. Этот мальчишка‑маг был будто прямая противоположность Зейрону, и Талонэль подумала, что если она увлечется им, то мысли о вампире оставят ее гораздо скорее и разрыв с этим кровопийцей она переживет легче. А увлечься она вполне могла, потому что уже чувствовала, как манит ее к нему. Какое‑то особое влечение: как существу, похожему на саму Талонэль; влечение к его юности, трогательной наивности в некоторых вопросах; и влечение к нему как к мужчине, пока не раскрывшегося и не познавшего себя.

– Да, мне так нравится. А можно я буду называть тебя Тали? – Салгор поставил на стол корзину с продуктами, которые они купили по пути на Южном рынке.

– Можно. Я сейчас сделаю чай – уже время к ужину, – эльфийка задержалась у окна, глядя на заходящее за деревья солнце и думая, что скоро стемнеет. Как лучше поступить ей? Она очень хотела, чтобы Салгор остался на ночь. Но если придет Зейрон, то тогда может случиться беда. Можно, конечно, понадежнее запереть двери, придвинуть к ним шкаф. В случае опасности спрятать Салгора в погребе – Зейрон не знал, о люке, прикрытом ковриком.

– У меня очень хороший чай из элатрильских трав – такие не продают на рынке, – продолжила она, выкладывая из корзины сыр, томаты и алусинские кабачки, крошечные и очень вкусные, если их есть сырыми. Еще теплый хлеб, пахнущий так, что Талонэль хотелось отломить кусочек, но она сдержалась. – Я вот чего опасаюсь, Сал. Скоро стемнеет, а после темноты ходить по этим местам небезопасно. Очень хотела бы, чтобы ты остался у меня, но может прийти Зейрон.

– Я тебя не брошу. Было бы правильным, если бы ты взяла свои вещи и хотя бы на время переселилась в город. Прошу, давай так и сделаем утром. Я отдам тебе свою комнату в «Вечерней Звезде», – говоря это Салгор, подумал, что сам может на какое‑то время вернуться в ночлежку в Румусе. Но при этом он лелеял надежду, что его подруга согласится разделить с ним комнату в таверне. Правда такое сказать ей он пока не решался.

– Хорошо. Мне нравится, как ты придумал. Мы так и сделаем. Я не против пожить немного в городе. Заберу собой все туники, которые остались, и будем мне работа, выручу за них немного денег чтобы… – она не договорила.

– Деньги заработаю я, – прервал он ее. – Я же маг. Правда начинающий. Но в городе найдется работа и для меня.

– Сал, ты такой молодой. Очень молодой, – эльфийка смотрела на него с умилением. – Вот сколько тебе лет? Правду скажи.

– Мне уже восемнадцать. Я совсем не мальчишка, – уверенно произнес он.

– Правда? У тебя уже были девушки? – видя его заминку Талонэль добавила: – Хотя бы одна?

– Ну я был слишком занят, работал… – уклончиво ответил он.

– Ты целовался хоть раз? – эльфийке захотелось рассмеяться. При чем в ее порыве была вовсе не насмешка над этим мальчиком, а чистое выражение радости, что он такой юный, наивный, простой. Ему 18! Да по эльфийским меркам он совсем ребенок!

– Почти нет, – Салгор почувствовал себя неловко, отвернулся, кровь прилила к лицу.

– Сал, что значит «почти нет»? Как можно почти не целоваться? – Талонэль подошла к нему вплотную, касаясь груди мага своей небольшой, похожей на остренькие холмики. – Ну‑ка посмотри на меня? Хочу знать всю правду о тебе.

Он подчинился, посмотрел в ее светлые, голубые глаза, которые были рядом. Их даже не портили тени под нижними веками, придававшие Талонэль болезненный вид. Салгор понимал, что так она выглядит из‑за Зейрон – проклятого вампира, пьющего ее жизнь.

Талонэль смотрела на него с минуту, будто изучая лицо мага, изгладывая прямо в зрачки. Затем потянулась к Салгору и прижалась своими губами к его, при этом руки эльфийки сложились на спине совсем сбитого с толка мальчишки. Раздался звук поцелуя.

– А сейчас, Салгор, ты целовался? – спросила она, не отпуская его.

– Да… Сейчас это было… – он произнес это шепотом, сдерживая себя. Иначе эти слова Салгор мог бы прокричать – настолько необычно было произошедшее. И сердце билось в груди часто‑часто. – Можно еще раз, Талонэль? – спросил он.

– Да. Только теперь это сделай сам. Представь, что девушка перед тобой – твоя добыча. У тебя не должно быть вопроса можно или нельзя. Просто делай все так, как ты бы этого хотел, – эльфийка прикрыла глаза и теснее прижалась к нему.

Салгор обнял ее. Поцеловал сначала в щеку, потом в краешек губ. Потом в губы, наклонив голову чуть набок, сливаясь с ее ртом. Почувствовав ее язык, вздрогнул от неожиданности и необычных ощущений.

– Рот и губы расслаблены, но при этом полны желания, – шепнула ему Талонэль. – Руки, дай им больше свободы.

– Да, моя принцесса. Так, можно? – он положил ладони на ее ягодицы.

– Девушка всегда добыча. У добычи не спрашивают, – пояснила эльфийка, чувствуя, как его член, большой, твердый давит на живот. Так быстро и неожиданно она раздразнила этого мальчишку и завелась сама! Талонэль испугалась, что тело сейчас перестанет слушать ее, и она позволит Салгору все. Совсем все. Может даже сама подтолкнет к этому.

– Ты прекрасна, Тали! Не думал, что это может быть так! Боги! – шептал он, целуя ее в губы, ладони юного мага то сжимали ее ягодицы, то с жаром гладили спину.

Губы Салгора опустились ниже, впились в шею эльфийки. На какой‑то миг он испугался этого, подумав, что такой поцелуй напомнит его подруге вампира, память о котором она желала стереть. Тогда Салгор опустился еще ниже, целуя эльфийку в ключицу, потираясь подбородком о ее небольшую, остренькую грудь. Под тонкой тканью туники сосок отвердел, и маг поймал его губами, сжал прямо через ткань.

– Ты очень горячий, мой мальчик! Сал, я боюсь!.. – простонала Талонэль. – Я боюсь сгореть! Твое тело – огонь! Поцелуи – пламя! – шептала она, лаская его спину, запуская пальцы в густые, темные волосы.

– Я хочу видеть твое тело! – часто дыша воскликнул маг. – Очень хочу! – помня слова эльфийки, что девушка в такие минуты – добыча, решительно и высоко поднял низ ее туники.