– Говори только кратко. И даже не думай заболтать меня! – строго сказала эльфийка.

– Хорошо. Очень кратко – к истории. Я обучал этого оборотня, как контролировать превращения, чтобы не становиться зверем на пике эмоций или в ночи Двоелуния, когда этого делать не хотелось бы. Подробностей пересказывать не буду – тебе это не интересно. Это милое существо по моему заданию делал особые упражнения и у него случилось превращение. В момент превращения на нем разорвалась одежда. Так часто бывает, потому что меняется форма тела и его объем в некоторых местах. А потом, когда оборотень вернулся в человеческое состояние, от случившегося его пробрало сильное потрясение. Голое тело била жуткая дрожь. Этот оборотень была женщиной, – я замолчал, подбирая слова так, чтобы они не слишком задели эльфийку. – Я обнял ее, старясь унять трепет этой несчастной, дать ей понять, что она не одна и мы вместе справимся с потрясением после первого, жуткого для нее опыта.

– И как, справились? – Иона вырвалась из моих рук. – Конечно этом оборотнем была несчастная графиня Арэнт! Верно, Райс? И нет смысла спрашивать, что случилось с ее голым, несчастным телом! Сукин ты сын! Ненавижу тебя! – она выхватила Эрок и поднесла острие к моему подбородку. – Больше у нас с тобой ничего не будет! Ясно, мистер Райс? Ничего и никогда! Мастер!.. Мастер хитрого совращения! Облизывайся по мне сколько хочешь – никогда ты меня не получишь! Я очень ошиблась в тебе. Думала, ты неопытный, наивный мальчик и мне было тебя жалко, я шла навстречу, а теперь понимаю, ты вовсе не мальчик!

– А кто я? – признаться, я ожидал от Ионы еще более пламенной вспышки.

– Ты – чудовище! Хитрое чудовище! – выпалила она.

– Ионэль, дорогая, не сердись. Ты же сама понимаешь, что это не так. И в произошедшем не только моя вина. Во‑первых, ты ушла от меня. И что мне оставалось делать? Всю жизнь вздыхать по тебе, не касаясь другой женщины? Во‑вторых, ты сама позволила кое‑что с капитаном Волраном. Давай будем справедливы и добры друг к другу, – я взял ее руку.

Чуть успокоившись, эльфийка убрала клинок в ножны и сказала:

– Все, обо мне забудь, в постель ты меня не затянешь. Но ссориться в этот раз не будем. Я может быть даже не стала больше с тобой разговаривать, но придется ради Яркуса. Ты должен ему помочь. Научи его всему с этими превращениями. Обещай, что поможешь.

– Обещаю, обязательно помогу, если это будет возможно, и он сам того пожелает. Между нами мир? – я заглянул в ее глаза, видя, что она остывает.

– Шет с тобой. Мир, – согласилась она.

– Тогда идем, пока мой кошелек не убежал куда‑нибудь. Сейчас ты поймешь, что я не врал, когда говорил, что выиграл у Юрлака. И собираюсь выиграть второй раз, – я направился к дальнему краю барной стойки. Салгор, увидев это, было встал, но я жестом вернул ученика на место.

Когда мы подошли к Юрлаку, тот глядя на меня точно волк, хрустнул крупными кулаками и прорычал:

– Зря пришел сюда. Как тот раз уже не сбежишь. Тебе придется отдать все, что у меня взял. Я пока добрый: готов считать, что брал ты у меня взаймы. Значит, отдашь вполовину больше.

Его головорезы с мрачной усмешкой смотрели на меня.

– Вот как? – я разыграл изумление. – Я‑то думал наши прошлые разногласия исчерпаны. Шел предложить тебе сыграть по‑приятельски в «Гору». Юрлак, не злись, вдруг в этот раз тебе повезет?

– В «Гору»? – он осклабился, переглянувшись со своими. – А кто еще будет играть? Твоя эльфийка, что ли?

– Я со своим учеником. Он здесь рядом, чай пьет. Ты и еще кто пожелает, – предложил я.

– Как тебя звать, маг? – Юрлак встал, отряхивая свой темно‑зеленый колет от хлебных крошек. Слово «маг» он произнес я показным пренебрежением.

– Это имеет значение, отжимала? – я не скрывал удовольствия, когда он едва не зарычал от того, что я его так назвал, и продолжил: – Может называть меня господин Райсмар Ирринд. Или мастер Ирринд.

– Мастер Ирринд? Звучит глуповато. Ты себя со стороны видел? – он подошел ко мне вплотную, набычился, глядя в мои глаза.

Я глаза не отвел. Уж в подобных гляделках вряд ли кому меня по силам одолеть. Ведь здесь дело в отваге и воле. А если человеческая воля подкреплена волей мага, то она значительно усиливается.

– Как мы будем решать разногласия, которые непременно возникнут во время игры или после нее? – грозно спросил он, отведя взгляд. – Ты рассчитываешь снова использовать свою хитрую магию? Если так, то мы используем стрелы. Мои парни превратят тебя в ежа, если ты только посмеешь что‑то здесь колдовать.

– Не надо здесь устанавливать свои правила. Ты меня знаешь, Юрлак. И думаю, догадываешься, чего стоят мои стрелы! – вспыхнула Ионэль оттесняя меня плечом.

– Успокойся, остроухая. Ты не в игре. Этот Райсмар, твой друг или… – он не договорил, прислушиваясь к тому, что кто‑то из его парней шепнул ему на ухо. Кивнул и сказал, снова обращаясь к эльфийке: – Если хочешь обсуждать правила, то входи в игру, рискуй своими денежками.

– Мы говорим сейчас не об игре, а о том, как будут решаться разногласия после игры! – резко сказала Тетива Ночи. – Я видела, как ты их решаешь! Имей в виду, с Райсмаром у тебя так не получится!

– Разногласия, эльфийка, это тоже игра. Или входи в игру или не мешай, – прорычал Юрлак.

– Все в порядке, дорогая. За меня не беспокойся. Правила будут такие, какие устроят меня, – сказал я и, стараясь перекричать гомон в зале, подозвал ученика: – Эй, Салгор, подойди.

– Райс, не смей без меня начинать игру! Я скоро подойду, – она притянула меня за воротник и шепнула. – У меня нет лука. Но Борода знает, где взять. Если у них в самом деле есть стрелки, то надо преподать им урок.

– Ты великолепна, в тебе дух самого Эббела! Но, – я придержал ее: – Наш с тобой спор никто не отменял: пять поцелуев, если я выиграю.

Иона лишь фыркнула, вырвала руку и поспешила к Яркусу.

– Чего она убежала? Я не имею ничего против эльфийских денежек, – рассмеялся Юрлак. – Этот что ли твой ученик? Тоже маг? – он поморщился, оглядывая подошедшего Салгора. – Какое убожество…

– Салгор – маг и ученик великого мастера Ирринда, – представляясь, он отвесил легкий поклон, не обращая на слова Юрлака. – Как я понимаю, речь об игре.

– О ней самой и том, что будет с вами потом, – сострил парень по правую руку от главного отжималы.

– Предлагаю такие правила: любые разногласия решаются только на улице. Зачем нам все ломать и крушить в столь приятном месте? – на мои слова Юрлак кивнул, и я продолжил. – Если дело дойдет до решения разногласий…

– Оно точно дойдет, – с ухмылкой пообещал главный отжимала.

– То я обязуюсь не использовать на улице магию до тех пор, пока кто‑то из вас не нарушит принятые правила или не обидит моего ученика. До этих пор моим оружием будет только эта палка, – я взял посох из рук Салгора и оглядел, толпу, постепенно собиравшуюся вокруг нас. – Ты же, Юрлак, должен сразу сказать сколько людей выступит против нас с твоей стороны. Или ты настолько силен и отважен, что желаешь решить разногласия со мной один на один?

Последние мои слова крепко его задели. Он побагровел.

– Ты кто такой, чтобы рассуждать о моей смелости⁈ Мои люди всегда со мной, и я решаю, сколько их будет! – прорычал он.

– В таком случае, я решаю, сколько из них останется в живых, если мне, что‑то не понравится, – ответил я, понимая, что правила, которые я пытаюсь обозначить, становятся очень размытыми.

– Играем в три косточки. Кто выбросит 18, тот выиграл и забирает все у проигравших, – дернув плечами, Юрлак скрестил руки на груди.

Я понял его замысел: взять можно будет не только то, что окажется в ставках на столе, но и обобрать противника начисто. Даже стянуть с него штаны. Что ж, наглая, тупая самоуверенность может обернуться против него самого. Этот негодяй привык, что ему все сходит с рук и прошлый урок от меня он считает случайностью, жаждет реванша. Хорошо, посмотрим, чего он дождется.