— Не знаю, чем, но чувствую, что для нее это может обернуться бедой. Возможно, ее причина кроется в имени Ольвия Арэнт, — отозвался он.

— То есть ты хочешь, чтобы она именно сегодня не продавала сердце? — уточнил я, понимая, что у меня не получится отговорить эльфийку отказаться от продажи сердце вообще. Упоминание драконом графини лишь раздразнило мой интерес к грядущему и мои фантазии, и я задал еще один вопрос. — Можешь прояснить как это связано с Ольвией Арэнт?

— Желательно не продавать вообще. От него лучше избавиться — выкинуть. Но если для Ионы так важны деньги, хотя бы не продавайте его сегодня. Не спрашивай, почему — я так вижу, — задумчиво сказал Гирхзелл. — Как это связано с Ольвией Арэнт, не скажу. Я не вижу будущего — я лишь чувствую размытую угрозу. Но от того, что она для меня неопределенна, она не перестает быть угрозой. Это как грядущая буря с диким ветром и молниями: ты не можешь еще знать сколько молний она несет и какого они цвета, но точно знаешь, что в нее не нужно лететь.

— Хорошо, обещаю, что попытаюсь отговорить ее отложить продажу. А ты, Гирхзелл, можешь выполнить мою просьбу? Если сделаешь, о чем попрошу, мне станет гораздо проще переубедить Ионэль, — я снова открыл глаза, оглядывая местность, над которой мы летели.

— Какую просьбу? Сначала поясни, что от меня хочешь, — беззвучно произнес Гирхзелл.

Сейчас мне требовалось придумать действие, которое очень несвойственно для дракона, перевозящего людей. Глядя на фруктовые сады и деревеньку внизу, я перевел взгляд дальше, к блестящему на солнце озеру, небольшому, но довольно вытянутому, и тогда мне на ум пришла довольно забавная идея.

— Видишь то озеро, справа впереди? Хочу, чтобы ты подлетел к нему, резко снизился и пронесся над водой, касаясь ее лапами и поднимая побольше брызг, — ментально ответил я.

— Маг Райс, Ионэль называет тебя сумасшедшим. Она права. То, что ты просишь, это относится к глупым человеческим фантазиям, о которых ты говорил раньше? Или это обычная глупость без всяких фантазий? — усмехнулся дракон, но при этом замедлил полет.

— Зачем тебе понимать завихрения моего ума. Я же не пытаюсь понять, как работают твои крылья. Просто сделай это, Гирхзелл. Уверяю, от этой глупости будет много пользы! — повернув голову, я заметил, что эльфийка с каким-то подозрительным вниманием поглядывает на меня и шепнул ей: — Соскучилась, дорогая. Извини, но я еще не освободился, — и снова вошел во второе внимание, даже не расслышав ее возмущенный возглас.

— Зачем это? Объясни, маг! — настоял Гирхзелл. — Я не понимаю, какая может быть польза от глупости! Если я что-то делаю, то в этом должен быть смысл. Я не человек, чтобы делать что-то бессмысленное.

Глава 13

Не думай о яйцах

Моя затея вовсе не была глупа. Я не раскрыл ее суть сразу потому, что не хотел тратить время на ее объяснение. Но дракон был непреклонен, и пришлось объясниться.

— Все просто, мудрый Гирхзелл. Я скажу Ионе, что вошел с тобой в контакт и общаюсь. И что ты предостерег от продажи сердца сегодня. Эльфийка мне не поверит. Тогда я скажу ей так: «Смотри, сейчас я попрошу дракона, спуститься к озеру и пролететь так низко, чтобы всех намочило водными брызгами». В это Иона не поверит тем более. Но когда ты сделаешь, то… — здесь я мысленно улыбнулся, и переспросил: — То, что случится тогда, Гирхзелл?

— Тогда она поверит не только в то, что ты общаешься со мной, но и в то, что я предостерег не продавать сердце оборотня! Маг, ты вовсе не глуп! Ты большой хитрец, Райс Ирринд. Если бы у меня были деньги, я дал бы тебе 200 гинар. Догадаешься, зачем? — спросил дракон, еще более замедляя полет.

— Это не сложно, крылатый друг. Тем более ты об этом говорил раньше. Ты бы дал мне деньги, чтобы я снова составил тебе компанию в перелете хотя бы до следующей полетной башни, — ответил я, отмечая, что драконы в этом мире наивны, если судить по Гирхзеллу. — Ты желаешь этого потому, что тебе интересно говорить со мной. Возможно дело не во мне, а в том, что кроме меня не так много у тебя возможностей поболтать с кем-то еще. Но озеро все ближе, время утекает. Решай, исполнишь мою просьбу? Мне еще нужно успеть переговорить с Ионэль.

— Да! — отозвался дракон.

Я открыл глаза и обратился к Ионе:

— Скучала, детка? Вижу, тебе грустно без внимания магистра Райса.

— Волчонок! — эльфийка резко повернулась ко мне. — Почему я должна скучать тем более по тебе? Успокойся, я даже забыла, что ты здесь. Мне очень хорошо одной. Я получаю удовольствие от полета. Ветер, сила дракона и скорость — что может быть лучше? Мы летим, наверное, так быстро, как несется стрела, выпущенная в цель.

— Вообще, то мы летим сейчас медленнее, чем раньше. И знаешь почему? Потому, что все это время молчания, я говорил с Гирхзеллом, и попросил его замедлить полет, — сказал я, глядя как ветер треплет ее волнистые волосы, иногда обнажая острые ушки.

— Райс, ты же маг, а не сказочник. Не пытайся изменить свое ремесло — у тебя это не получится. Или ты так хочешь понравиться мне, что уже не знаешь, чтобы такое выдумать? — рассмеялась Ионэль.

— Дорогая, ты зря мне не веришь. Но я предвидел столь обидное недоверие, поэтому попросил дракона оказать небольшую услугу. Видишь то озеро, — я указал на длинное озерко, тянувшееся вдоль цепи холмов. — Гирхзелл спустится к нему по моей просьбе и пролетит так низко, чтобы задеть лапами воду и всем нам устроить маленькое купание. Ты же не против слегка промокнуть?

— Конечно, не против. Когда он это не сделает, я дерну тебя за нос. Я тебя больно потреплю за нос, чтобы ты больше не врал, — весело пообещала Иона. — Уговор? — она поставила левую ладонь вертикально, в соответствии с арленсийской традицией, предлагая заключить со мной пари. — Или сразу возьмешь сказанное назад?

— Хорошо, но если он это сделает, то ты исполнишь мое желание. Идет? — предложил я, тоже ставя ладонь вертикально, и тут же спохватился, на миг сжав ладонь и вытянув палец в сторону эльфийки: — Два желания. Извини, но уже собралось два.

— Хоть три! — отозвалась эльфийка и ударила своей ладонью мою, едва я подставил руку.

Иона забавляла меня: она бывает так горяча, когда уверенна в своей правоте, что теряет всякую осторожность. Вот теперь она наивно полагает, что ей удастся потаскать меня за нос.

— Ловлю на слове! Три! Три великолепных желания, Ионэль! — у меня даже дыхание остановилось, едва я представил какая ночь может ожидать нас, если я выпущу на свободу свои желания.

Тем временем дракон все заметнее снижался и совершенно очевидно направлялся к озеру. До берега осталось менее пяти лиг. Хозяин или тот, кто управлял полетом Гирхзелла — его называли возницей — начал прикрикивать на него. Я не видел этого человека за спинами сидевших впереди меня, но слышал его поначалу удивленные, а затем сердитые выкрики:

— Поднимайся! Поднимайся выше! Гирхзелл, что ты делаешь⁈ Ты чего дурачишься! Гирхзелл, нам не надо туда! Мы должны лететь на Вестейм! Да что же происходит с тобой⁈

Пассажиры, видя обеспокоенность возницы, испугались и зароптали. Буруху вскинул руки и взмолился Валлахату. А девушка справа от нас, сидевшая за гребнем дракона заплакала. Послышались выкрики, обращения к вознице, кто-то настойчиво требовал объяснить происходящее.

— Спокойно, господа! Это совсем не опасно! — вместо возницы решил объяснить я. — Гирхзелл всего лишь решил помыть лапы в озерной водице. Будет немного брызг, и потом мы сразу, без остановок полетим к Вестейму! Полетим еще быстрее! Вовремя прибудем в город! Верно я говорю, Гирхзелл?

Я не ожидал, что дракон ответит, но он ответил: зарычал так же громко, как это было на полетной башне. Вибрация от этого могучего звука пошла по его коже и передалась каждому из нас, кому-то холодным ужасом, а кому-то радостью.