Работа с различными архетипами, их проживанием, отработка дефектов их проявлений и вспоминания Силы через подобную работу проводится и в обычном и в Структурном Магических Театрах. Если же мы подходим ко все более абстрактным и масштабным архетипам, в том числе и к Богу, то такого рода работа лежит уже в области компетенции так называемого Постструктурного Магического Театра. Для ознакомления с этим методом нам потребуется понятийный аппарат семиотики. Мы сделаем небольшое отступление и приведем, с этой целью, отрывки из статьи В.Лебедько «О Слове, Которое было в Начале». Нам нужно разобраться с такими семиотическими понятиями, как код и лексикоды:
Напомним о том, что еще Будде приписывается высказывание, что у каждого из нас ежесекундно проносится не менее миллиона мыслей. Только девяносто девять и девять десятых, а то и еще больше из них не осознается нами. Все остальные мысли — в бессознательном. Да именно мысли. Выраженные языком, каждому слову которого соответствуют означаемые в виде той или иной совокупности картинок, звуков и ощущений. Удивительная интуиция Жака Лакана в середине двадцатого века позволила ему сделать следующее высказывание: «Бессознательное структурировано как язык».
Семиотика — это, можно сказать, некий способ рассмотрения всего, чего угодно, как сконструированного и функционирующего подобно языку. В этом «подобно» заключена вся суть метода. Все может быть описано как язык. Следовательно, семиотика — это перенос метафоры языка на любые, в том числе и неязыковые явления. Одним из принципов, на которых основывается семиотика, является расширение значения лингвистических терминов. Таким образом, метод семиотики — это рассмотрение чего угодно как метафоры языка или, говоря иначе, метафорическое описание чего угодно в качестве языка.
Хорошо. Вся эта басня началась еще с Хайдеггера, который утверждал, что Бытие говорит через нас посредством языка; не мы говорим на языке, но нас проговаривает язык. Это подхватил и Витгенштейн, и Лакан, и постмодернисты. Напомним банальное определение: у нас имеется некая связь означающего, то есть, некого звукоряда или написанного слова, с означаемым — тем комплексом смыслов — картинок, звуков и ощущений, которые появляются, когда мы слышим или читаем означающее. Например, означающему «яблоко» соответствует означаемое: образ этого фрукта, большого или маленького, красного или зеленого, кислого или сладкого. Так вот: означающее и означаемое связываются такой штукой, как код. При этом код — это простейший клей, связующий означающее с теми или иными означаемыми.
Что значит простейший? Это значит, что речь идет об однозначных сообщениях. Если мы говорим о фруктах, то яблоко и означает не что иное, как фрукт. Но, если мы будем говорить, например о «яблоке раздора», то тут мы имеем уже два порядка означаемых, которые связаны с означающим кодом и лексикодом. Лексикод — это код второго порядка.
А вот библейское яблоко мы можем осознавать и через код, что дает нам примитивное толкование, и через лексикод первого порядка, но, в принципе, это самое библейское яблоко может быть осознано и через лексикоды высших порядков, вплоть, наверное, до шестого.
Дело в том, что степень неоднозначности может быть разной. Например, какой-нибудь анекдот про Холмса и Ватсона, который сам по себе — неоднозначное сообщение, — будет по-разному понят человеком, который смотрел фильм с Ливановым и Соломиным, и тем, кто не смотрел. Особый смак анекдота будет доступен только тому, кто фильм смотрел. То есть, для того, кто смотрел фильм, означаемые будут связаны со всеми лексикодами и кодами, на которых держится и сюжет фильма, и игра актеров, и еще многие факторы. Здесь мы имеем лексикод второго порядка. Сюда же относится переживание поэзии и метафор. На этом уровне появляются уже не только образы, но и сложные комплексы телесных ощущений. Совокупность переживаний, которые вызываются символической поэзией и разного рода эзотерическими текстами базируются уже на лексикодах третьего порядка. Здесь можно опять вспомнить Хайдеггера, который на склоне лет ударился в эзотерику и стал изучать таких эзотерических поэтов как Гельдерин, Тракль, Рильке и Рембо.
Тут мы имеем парадокс: с одной стороны существуют тексты, которые расширяют сознание до третьего лексикода, а с другой стороны, если сознание человека уже расширено до возможности воспринимать третий и дальнейшие лексикоды, то он и кулинарную книгу сможет прочитать, как эзотерический текст или поэму. О лексикодах четвертого, пятого и шестого уровня говорить трудно. Можно лишь отметить, что с каждым новым уровнем лексикода мы имеем все более сложно закрученные означаемые — образы, звуки и ощущения. И — все более абстрактные. Так вот, теперь о Слове. О Боге. Если на первом уровне — уровне кода, Бог представляется старичком, сидящим на облаке, или, в лучшем случае, изображением иконы, то на уровне шестого лексикода — это предельное переживание всей совокупности человеческого опыта.
Например, икона является означающим, которое для одного человека может означать просто рисунок, а для другого — огромный комплекс переживаний. Икона, как знак, как язык.
И не только икона, но и что угодно. Здесь и проявляется основная посылка семиотики о перенесении метафоры языка на любое явление. Про икону: если возле иконы мы переживаем сильные телесные ощущения, какие-то потоки внутри идут, то мы воспринимаем ее на уровне, как минимум, второго уровня лексикода. Ну, а когда происходят чудесные исцеления, то тут задействуются лексикоды четвертого или пятого порядков…
Итак, мы вооружены понятием кода и лексикодов и готовы говорить о Постструктурном Магическом Театре.
А. Минченков и Н. Елпидифоров, развивая модель личности Р. Дилтса (НЛП), вводят семь так называемых логических уровней: 1-уровень окружения, 2-уровень поведения, 3-уровень навыков, 4- уровень убеждений, 5-уровень космограммы или индивидуальной парадигмы, 6-уровень глобального взаимодействия, 7-уровень проекции Абсолюта (А. Минченков, Н. Елпидифоров «Методы структурной психосоматики»).
В том случае, если корни проблемы, заявляемые участником Магического Театра, лежат в глубоких пластах сознания, а именно в деформациях 5 и 6 логических уровней, а также, если в запросе человека чувствуется необходимость обращения к абстрактным архетипам (Бог, Абсолют, Ничто и др.), мы используем модель кода и лексикодов. Пяти или шести участникам Театра передаются состояния кода и, соответственно, четырех или пяти лексикодов (до шестого лексикода дело пока не доходило). Далее происходит взаимодействие с архетипами, а «актеры», занятые в состояниях кода и лексикодов являются индикаторами происходящего — при грамотном взаимодействии с архетипами состояния «кода» и «лексикодов» существенно меняются — это может быть глубокое расслабление, разогрев, ощущение нисхождения благости на смену напряжениям, которые проявились при первичной передаче состояний. При этом происходит очищение базы языка, снятие деформаций и вспоминание Силы, задействованной в архетипах. Такой процесс, высвобождающий огромное количество Силы, существенно преображает структуру человека и переводит его на новый уровень осознания. Это те процессы, в которых человек обретает контакт со своим Предназначением и глубоким осознанием того, какие виды имеет на него Сила. Обычно, человек подходит к такой форме работы далеко не сразу, постепенно расчищая завалы Силы в горизонтальном и вертикальном слоях и, частично, в архетипическом.
В случае, если бы запрос человека «тянул» на 7 логический уровень и мы бы использовали все 6 лексикодов, была бы возможна полная трансформация базы языка и освобождение Силы, поддерживающей проекции Бога. Стало бы возможно осознание, о котором, например, писал суфийский поэт 12 века Аль-Фарид:
«И та, кому в священной тишине
молился я, сама молилась мне…
Перед собой склонялся я в мольбе,
