* * *

Ночью шел снег, отчего Нейпервилль казался еще более похожим на зимнюю Страну Чудес. Лицу Уэстона было приятно ощущать холод. Он объяснил легкую лихорадку своим состоянием: Google сообщил ему, что у волков средняя температура тела 38.

Его первой остановкой был дом доктора Ваггонера, чтобы забрать серебряный крестик. Уэстон не хотел оставлять его себе, но это было доказательство убийства, поэтому лучше всего было от него избавиться.

Медсестра вручила ему конверт.

- Bы собираетесь надеть его? - спросила она, сверкнув глазами.

- Не сейчас.

Но когда он вышел на улицу, то все-таки открыл конверт, чтобы взглянуть. Это действительно было серебро. Но во всех фильмах, во всех книгах говорилось, что серебро убивало оборотней. Уэстон глубоко вздохнул и высыпал его на ладонь. Он не обожeг его кожу. Или так было только с вампирами?

Он поднес его к лицу, готовый коснуться языком, когда вспомнил, где он был. Кроме того, он уже прошeл через его организм, не убив его. Очевидно, легенды были неверны.

Он сунул крестик в карман пальто и пошел в город, в сторону пекарни. По пути он встретил мужчину в костюме Санта-Клауса, звонившего в колокольчик, призывая к какой-то благотворительности. Думая о кресте, Уэстон подошел и опустил его в стальной горшок для сбора пожертвований.

- Осторожно, - пробормотал Санта низким и зловещим голосом.

Уэстон не был уверен, что правильно расслышал.

- Простите?

- В Нейпервилле разгуливает убийца, - Уэстон чувствовал алкогольный запах сиропа от кашля в дыхании Санты. - И не обычный убийца. Выходит только в полнолуние.

- Э-э-э, спасибо за предупреждение.

Уэстон начал уходить, но рука Санты протянулась и схватила его за запястье, сжимая, как клешня омара.

- Непослушные мальчишки получают по заслугам, - нараспев произнес Санта.

- Э-э-э... Ладно...

Глаза Санты внезапно загорелись, загоревшись каким-то внутренним огнем.

- Они будут разорваны на части! Их головы будут отделены от их нечестивых тел! Сожжены дотла на священной земле! СОЖЖЕНЫ! СОООООЖЖЖЖЖЖЖЕЕЕННННЫЫЫЫЫ!!!!!

Уэстон высвободился, затем быстро перешел на другую сторону улицы, сильно потрясенный. Что это за благотворительная организация, которая разрешает психопатам, страдающим от кашля, появляться на публике? Разве не было какого-то процесса отбора добровольцев?

Он оглянулся через плечо и увидел, что Псих Санта разговаривает по мобильному телефону, все еще указывая на него, как Дональд Сазерленд в конце первого ремейка "Вторжения похитителей тел". От этого у Уэстона мурашки побежали по коже.

Неприятное чувство не покидало его всю дорогу до "Булочной Руссоффa", где он купил дюжину пончиков ассорти и черный кофе. Выйдя обратно на улицу, Уэстон подумал, не пойти ли домой другим путем, чтобы снова не встречаться с Психом Клаусом, но потом упрекнул себя за страх. В конце концов, он был оборотнем. Чего ему было бояться? Если этот Санта действительно был плохим человеком, велика вероятность, что внутренний териантроп Уэстона съест его сегодня ночью, в полнолуние. Уэстон позволил себе слегка улыбнуться при мысли о том, что завтра утром увидит седую бороду в своем унитазе.

Поэтому он собрался с духом и пошел домой обычным путем. Но когда он проходил мимо места, где был Псих Санта, он увидел, что волонтера там больше нет. Сумасшедший Клаус собрал свои пожертвования и ушел.

Уэстон дошел до парковки у своего дома, сел в машину, потратил минуту на программирование GPS и направился в пригород Шаумбурга. Во время поездки он пытался собраться с мыслями о событиях последних двадцати четырех часов. Но не мог сосредоточиться. Перед глазами все время стояло лицо Санты. В ушах продолжали звучать его угрозы. Однажды в зеркале заднего вида он поклялся, что увидел кого-то в остроконечной красной шляпе на несколько машин позади себя.

- Ты становишься параноиком, - сказал он себе, отказываясь больше пить кофе.

Все равно он поехал немного быстрее.

Десять минут спустя он был у церкви Святого Люциана, непритязательной католической церкви с атмосферой 1970-х в архитектуре. Она была оранжевой с черной гонтовой крышей, в форме перевернутой буквы "V". Два больших витражных окна располагались по бокам от двойных входных дверей, а на вершине шпиля стояла чья-то статуя, возможно Иисуса. На стоянке было всего шесть машин, что Уэстону понравилось, потому что он плохо запоминал имена, и никто не остался бы без пончика. Он припарковался за внедорожником и глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы. Было 10:46.

- Сомневаюсь, что что-то получится.

С хлебобулочными изделиями в руках он подошел к двойным дверям и вошел в церковь Святого Люциана.

В церкви было темно, тихо. Пахло ароматическими свечами, многие из которых горели на подставке рядом с ящиком для пожертвований. Уэстон посмотрел вдоль прохода, на алтарь, но никого не увидел. Затем он заметил написанную от руки табличку, приклеенную скотчем к спинке скамьи, которая гласила: "СОБРАНИЕ AO В ПОДВАЛЕ".

Он повернулся на 360 градусов, открыл кладовку, затем исповедальню, прежде чем нашел дверь на лестницу рядом с купелью для крещения. Бетонная лестница не была освещена, но внизу он услышал голоса. Уэстон спускался, и чем ниже он спускался, тем становилось теплее. Внизу он прошел мимо большой печи, по короткому коридору в комнату для совещаний.

Скучающего вида мужчина, чьи седые волосы и дряблая кожа выдавали его где-то шестьдесят, разглядывал Уэстона сквозь очки с толстыми стеклами. На нем были джинсы и выцветший свитер с высоким воротом. По его позе и строгой стрижке Уэстон предположил, что он бывший военный. Он стоял на страже у двери, не давая Уэстону заглянуть внутрь.

- Извините, сэр. Это частная встреча.

Разговоры в комнате прекратились.

- Это AO, верно?

- Да. Но только по приглашению.

Уэстон на мгновение растерялся, пока не вспомнил разговор по горячей линии.

- Тэлбот, - сказал он.

- Тэл... что?

- Тэлбот. Разве это не пароль?

- Нет.

- Это пароль прошлой недели, - сказал кто-то из присутствующих.

- Извини, приятель, - cтарик сложил руки на груди. - Этот пароль был на прошлой неделе.

- Это то, что мне сказали использовать.

- Кто?

- Женщина с горячей линии АO. Тина, или Лена, или как ее там...

- Извини. Не могу тебя впустить.

- Я принес вам пончики, - oн покорно поднял коробку.

Cтарик забрал их.

- Спасибо.

- Так я могу войти?

- Нет.

Уэстон не знал, что делать. Он мог бы перезвонить на горячую линию, но у него не было под рукой номера. Ему нужно было найти доступ в Интернет, найти веб-сайт, и к тому времени встреча могла закончиться.

- Послушай, - Уэстон понизил голос. - Ты должен впустить меня. Я - театралтроп.

Несколько смешков из зала.

- Значит ли это, что с восходом луны ты начинаешь ставить Шекспира? - спросил кто-то.

Снова смех. Уэстон осознал, что он сказал.

- Териантроп, - поправил он. - Я - Нейпервилльский Потрошитель.

- Мне все равно, будь ты хоть матерью Терезой. Ты не войдешь без правильного пароля.

Уэстон щелкнул пальцами.

- Зела. Ее звали Зела. Она белкотелка. Ей нравится грызть...

Старик оставался бесстрастным.

- Я имею в виду, она сказала, что она оборотень-белка. Она грызет орехи.

- Я позвоню Зеле, - это был женский голос.

Уэстон ждал, гадая, что он будет делать, если его прогонят. Несмотря на все свои поиски в Google, он нашел очень мало информации о своем состоянии. Ему нужно было поговорить с этими людьми, чтобы понять, что происходит. И научиться справляться с этим.

- С ним все в порядке, - сказала женщина. - Зела дала ему неправильный пароль. Хотя сказала, что он в некотором роде придурок.

Старик пристально посмотрел на Уэстона.

- Мы не допускаем болтунов на собраниях AO. Понял?