Смешок. Высокий и женственный.

Я стиснул зубы.

11:45.

Я врываюсь внутрь, подняв лом.

Рвота прочистила мне зубы еще до того, как за мной закрылась дверь.

"Кит" был привязан к кровати. Там, где должен был быть его живот, зияла большая кровавая дыра, петли блестящих кишок были вытащены и развешаны по всем четырем столбикам кровати, как рождественские гирлянды. Всевозможные слизистые выделения пропитали простыни и скопились на полу. Запах крови и дерьма был таким сильным, что меня снова вырвало.

Лина – сексуальная, сумасшедшая Лина – была обнажена и сидела на корточках у него на лице, жестко скакала верхом, ее руки сжались на спинке кровати, судя по звукам - она кончала.

Я уронил лом.

Спина Лины выгнулась, она вздрогнула и повернулась. Ее идеальные сиськи были покрыты кровью и темными частичками чего-то еще. Ее глаза были широко раскрыты, маниакальные, а ухмылка, исказившая ее лицо, напугала меня до чертиков.

Она переползла, как хищная кошка, через труп к изножью кровати.

- Привет, Джон.

- Лина... Господи...

Она присела на корточки, раздвинув бедра, одной рукой потирая запекшуюся кровь между ног.

- Иди сюда, Джон.

Я сделала шаг назад, чувствуя, как дверная ручка ударила меня по заднице.

- Не бойся. Я - безобидна.

- Безобидна? - я указал на беспорядок позади нее. - Это не безобидно.

- Он не жаловался. Он умер счастливым. Видишь?

Она потянулась назад и схватила парня за стояк, и будь я проклят, если он не был жестче, чем один из столбиков кровати. Лина начала поглаживать его, вверх и вниз.

- Все в порядке, Джон. Он сам напросился на это. Я сделал это для него.

Какой бы ужасной, отвратительной ни была вся эта сцена, я почувствовал, что начинаю реагировать.

- Иди сюда, Джонни. Иди к Лине.

Она слизнула что-то черное и липкое со своей верхней губы. Ее бедра вздымались в воздухе. У меня возникло непреодолимое желание убежать, покинуть квартиру, добежать до ближайшего бара и выпилить последние пять минут из своей памяти.

Но вместо этого я снял свои штаны.

Я трахнул Лину прямо там, на мертвом парне.

И позволь мне сказать вам, секс был о-о-очень горячим.

Перевод: Zanahorras

"СОГЛАШЕНИЕ"

Я написал этот рассказ в колледже и никогда не пытался опубликовать, потому что считал, что он слишком жесток. Но, продав несколько рассказов Эллери Куин, я так и не смог взломать родственную публикацию, "Альфред Хичкок" (Alfred Hitchcock). После нескольких отказов я отправил им его, и они его купили. Мне так понравилась последняя строчка, что я несколько раз использовал ее в других рассказах.

Хатсон закрыл глаза и тяжело сглотнул, пытаясь остановить потоотделение. На столе лежали две приличные кучки фишек на сумму тридцать тысяч долларов. Половина этих фишек принадлежала ему. Другая половина принадлежала причудливому, маленького роста, гангстеру в розовом костюме, который сидел напротив него.

- Поддерживаю, - сказал гангстер и положил в кучу еще фишек.

Его называли Коротышка Луи. Хатсон не знал его настоящей фамилии и не имел никакого реального желания еe узнать. Единственное, о чем он сейчас заботился - это выиграть эту партию. Он очень заботился об этом, потому что у Бернарда Хатсона не было денег, чтобы покрыть ставку. Семь часов назад у него было восемнадцать тысяч, но с тех пор он неуклонно терял и увеличивал свой кредит, потом снова терял и снова увеличивал. И сейчас, во что бы то ни стало, он должен сорвать этот банк.

Но если он этого не сделает, он будет должен тридцать тысяч долларов, которых у него нет, человеку, который не терпел благосклонности.

Когда Коротышка Луи играл, он всегда брал с собой двух здоровенных телохранителей. Эти телохранители работают по уникальному плану оплаты задолженности. Они наносят телесный вред проигравшему на столько, на сколько он задолжал. За неоплаченный долг в сто долларов, они ломают палец. За тысячу баксов ломают ногу. За тридцать же тысяч они, скорее всего, бросят вызов своему воображению.

Хатсон вытер лоб рукавом и уставился на руку с картами, молясь, чтобы этого расклада было достаточно для выигрыша. Коротышка Луи вручил ему еще одну карту.

Когда игра только началась, все шесть стульев были заняты. Теперь, уже почти в пять часов утра, единственными оставшимися игроками были Хатсон и маленький гангстер. Оба воняли от пота и сигарет. Они сидели за большим деревянным карточным столом на чьей-то кухне, истощенные и с красными глазами.

Один из головорезов Луи, храпя, сидел на стуле в углу. Другой смотрел в грязное окно многоэтажки, пожарная лестница которой блокировала вид на город. У каждого из мужчин было больше шрамов на суставах, чем у Хатсона на всем его теле.

Страшные парни.

Хатсон взял карту и помолился, прежде чем взглянуть на нее.

Пятерка.

Это дало ему "Фулл Хаус"^[11], пятерки вместо троек. Хорошая комбинация. Очень хорошая комбинация.

- Твоя ставка, - рявкнул Луи.

Человек в розовом костюме имел крошечные херувимские черты и черные крысиные глаза, а его жалкие, маленькие, белокурые усики сидели на его верхней губе, словно щеточка. Хатсон присоединился к игре по предложению своего друга Рэя. Рэй ушел несколько часов назад, когда Хатсону еще фартило. Хатсон должен был уйти с ним. Но он не смог. И теперь он обнаружил, что бросает в кучку свои последние фишки на двести долларов, надеясь, что Коротышка Луи не поднимет ставку.

Но Коротышка Луи поднял.

- У меня кончились фишки, - сказал Хатсон.

- Но вы готовы играть дальше, верно?

Вопрос был спорным. Когда Луи предоставил первую ссуду, гангстер совершенно ясно дал понять, что, если Хатсон не сможет вернуть долг, он причинит ему боль.

- Я очень разборчив, когда дело доходит до долгов. Когда игра закончится, я хочу, чтобы все долги были оплачены в течение часа. Наличными. Если нет, мои мальчики будут наносить вам вред в зависимости от того, сколько вы мне должны. Это наше соглашение, и вы обязаны следовать этому договору.

- Я готов играть дальше.

Хатсон одолжил еще пятьсот долларов и попросил показать карты. У Коротышки Луи было четыре семерки^[12]. Это было лучше, чем "Фулл Хаус".

Хатсона вырвало на стол.

- Я так понимаю, я выиграл, - ухмыльнулся Коротышка Луи и его лицо засияло.

Хатсон вытер рот и уставился в угол комнаты, избегая взгляда Коротышки Луи.

- Я достану деньги, - пробормотал Хатсон, прекрасно понимая, что не сможет этого сделать.

- Звони, - встав, сказал Коротышка Луи и потянулся. - Роко, принеси этому человеку телефон.

В растерянности Роко поднял свою храпящую голову.

- Что, босс?

- Принеси этому парню телефон, чтобы он мог получить деньги, которые он мне должен.

Роко вскочил со стула и подошел к кухонному столу, схватил сотовый Коротышки Луи и принес Хатсону.

Хатсон посмотрел на Коротышку Луи, затем на Роко, затем снова на Коротышку Луи.

- Что вы имеете в виду? Зачем мне телефон? - наконец спросил Хатсон.

- Что вы имеете в виду? – передразнил Коротышка Луи высоким, ноющим голосом. A Роко, и другой бандит рассмеялись. - Ты же не думаешь, что я позволю тебе уйти отсюда?

- Вы говорили...

- Я говорил, что у тебя есть час, чтобы достать деньги. Я не говорил, что ты можешь уйти, чтобы принести их. Я все еще следую соглашению. Так что позвони кому-нибудь и попроси принести их сюда.

Хатсон снова почувствовал себя плохо.

- Tы выглядишь хреново, – нахмурился Коротошка Луи. - Хочешь антацидик^[13]?

Гангстеры снова захихикали.

- У меня... у меня нет никого, кому бы я мог позвонить, - запнулся Хатсон.

- Позвони своему приятелю, Рэю. Или, может, твоя мамаша сможет принести деньги.