— Ваша честь! Перед нами ежанутая, блин, баба, погрязшая в ошуенной ереси. Она ни разу в жизни не сказала матерного слова!

Тут поднялся шум, все стали кричать:

— Смерть! Долой! В яму! В тюрьму! Мат- наша мать! — Оказывается, тут есть публика. И все такие огромные и страшные. Почему же я такая маленькая, как мышка?

Когда все замолчали, Сумеречный отхлебнул из бутылки и продолжил:

— Следственные действия показали, что она виновна! — Все опять одобрительно завопили.

Красноволосый Судья важно покивал и изрек:

— Обвиняемая, что ты можешь сказать в свое оправдание? Говори последнее слово.

Третье правило коммуникации: если начинаешь говорить, никому не позволяй прерывать твою речь! И я начала:

— Ваша честь! (Может, тут не так надо обращаться к суду?) Я не понимаю, по какому праву здесь происходит это судилище? Я и правда никогда не использую ненормативной лексики ни в устной речи, ни при письме. Считаю, что это не является жизненной необходимостью. Ваша честь! Не во всех языках и не во всех сообществах мат является табуированнным элементом культуры. Самое оскорбительно ругательство на балкарском языке, если я правильно помню, это «сен туар», что означает: «ты- козел». Оскорбительно? Это скорее похвала для мужика. Балкарцы обычно оскорбляют друг друга по-русски или по-грузински. Я знаю одно грязное грузинское ругательство, помню с юности, но никогда не произнесу его в разговоре с человеком, владеющим грузинским языком. Я умею материться по-английски, но тоже никогда не скажу это вслух. Наконец, я в достаточной степени владею чувашским языком, чтобы сказать что-нибудь оскорбительное. Но в этом добром языке тоже нет таких сильных ругательств, как в русском. — Я чувствую, что расту, все вокруг уменьшается, мой голос становится все громче. Меня пытаются остановить, все что-то кричат, у Судьи оба глаза стали круглые. Но меня уже не остановить!

— Ваша честь! Принцип, именуемый «Бритва Оккама», гласит: «Не умножай сущностей без надобности». В чем заключается надобность ненормативной лексики? В красивости слов? Но на чужом языке эти слова звучат еще красивее! (Я продолжаю увеличиваться, ой, как классно!) В ёмкости контента? Можно применить гораздо более ёмкие слова, включая медицинскую терминологию.

— Что такое звук? Это акустические вибрации! Ученые доказали, что вибрации бранных слов понижают общий уровень вибрации нашей планеты. А нам это надо? — Весь зал сжался и уменьшился до размеров книги, я расширяюсь, расширяюсь, я- Космос!

Просыпаюсь… Боже, что это было? Это предупреждение? Озарение? Толчок? Открываю «Словарь мата». Сплошь однокоренные слова. Говорят, что если мы произносим слова вслух, мы действуем на планетарную оболочку. А когда пишем? Как считают ученые?

А Судья-то был похож на кое-кого… И Прокурор… Мальчишки!

Галатей

Я историк, изучаю городские легенды. У каждого города они свои. Бывает, повторяются, ибо уникальных сюжетов не так много. Например, историю о Пигмалионе и Галатее примеряет на себя каждый второй скульптор. И тогда мы слышим рассказы об оживших моделях. Такую легенду о местном скульпторе я услышал в городе N, и мне очень захотелось познакомиться с этим ваятелем. «Людская молва, что морская волна» утверждал великий Грибоедов. Ну, и «язык до Киева доведёт» тоже вполне работает. Мне удалось найти легендарного скульптора. Им оказалась… женщина.

Не обыкновенная, а, как бы это приличнее выразиться, «корпулентная». Рост метр девяносто, вес— минимум центнер. Когда меня знакомили с Апполинарией, я страшно растерялся, почувствовав себя карликом. И это при том, что я — мужик среднего роста и крепкого телосложения. Апполинария подавила меня своей физической мощью и интеллектом. Кое-как обретя способность излагать мысли, я попросил её поведать о том, как она стала героиней легенды. Ниже привожу её рассказ.

* * *

— Да, я скульптор. Причём, опытный. Да, я создаю изваяния, то бишь ваяю. Использую любой материал. Но особенно мне приятно работать с глиной. Потом можно повторить скульптуру в бронзе, латуни — в любом материале.

В окрестностях нашего города есть месторождение белой глины, которая по качеству превосходит многие другие скульптурные материалы. Об этом месторождении ходят слухи, что глина там «живая». Утверждают, что некоторые изваяния, вылепленные из этой глины, оживают буквально. Я, конечно, никогда не верила подобным досужим вымыслам. Но, возможно, была не права. Помните детские сказки? Они ведь не на пустом месте появляются.

«А не слепить ли нам из снега внучку»? — как-то подумали бездетные старик со старухой и вылепили Снегурочку. Всем известно, как печально закончилась эта история.

«А не изваять ли мне жениха»? — однажды подумала я. Мне уже было под тридцать, но у меня никогда не случалось отношений с мужчинами. Сами понимаете — почему. Я же видела, как вы испугались, даже не пытайтесь возражать, это нормальная реакция на мою внешность.

Заказов у меня в то время не было, а руки требовали действия.

Я вылепила его, моего Галатея. («Ну, если у Пигмалиона была Галатея, то пусть у меня будет Галатей», — решила я). Работа шла легко, потому что от души и для души. Галатей вышел чудесный. Красавец-мужчина просто. Правда, глины у меня на большую фигуру не хватило, поэтому получился невысокий мужичок, метра полтора. Зато пропорционально сложенный, с рельефными мышцами. Я по анатомическому атласу его лепила, натурщика даже искать не стала.

Потом работа навалилась, заказы, поэтому стоял мой Галатей в углу мастерской, укрытый мокрой тканью, чтобы глина не рассохлась. Время от времени я подходила и любовалась своей работой. Никому не показывала, потому что там ещё доработка требовалась, и мне хотелось отлить Галатея в бронзе. Но тогда бы глиняная модель пропала: такова технология отливки. А мне почему-то было жалко эту статую, Галатей казался мне живым.

Дальше со мной начали происходить странные события. Я не могу объяснить причин. Возможно, «кукуха поехала», как говорит современная молодёжь.

Начну с того, что однажды, когда я осталась на ночь в мастерской (иногда такое практиковалось и раньше), мне приснился эротический сон, а утром, когда я проснулась на диване, рядом со мной лежал Галатей. Слегка помятый местами. Никого в мастерской не было, дверь была закрыта на засов. Я поправила скульптуру и вернула Галатея на место, вспоминая сон. Никогда прежде я не испытывала подобных ощущений, даже воспоминание о них сильно возбуждало. Я решила снова остаться в мастерской, но не спать. Напилась кофе, лежала с открытыми глазами, пытаясь читать. Но под утро не выдержала— упала в объятия Морфея. Всё произошло, как и в первый раз.

Решив больше не экспериментировать с эротикой, я стала уходить на ночь домой. Меня всё время тянуло остаться в мастерской, но я твёрдо решила этого не повторять.

Как-то раз, придя утром на работу, я по заведённому ритуалу пошла «поздороваться» с Галатеем. Но его на месте не оказалось. Куда он исчез, осталось загадкой. Я в полицию обратилась с заявлением о похищении статуи. Криминалисты не нашли никаких следов. Но через неделю ко мне в мастерскую робко постучался одетый в лохмотья молодой человек, который не разговаривал, а только смотрел на меня большими карими глазами. Я его сразу узнала: Галатей! Живой.

Человек без документов у нас не может существовать легально. Мне пришлось вновь обратиться в полицию. Они хотели забрать Галатея куда-то, но я не отдала. Написала расписку, что беру ответственность. Пусть выясняют. А я пока учу это чучело уму-разуму. Это же чистый лист! Понятно, что версию ожившей статуи я не озвучивала: можно угодить в дурдом.

Апполинария закончила свой рассказ и позвала: «Галатей»! Тут же появился симпатичный невысокий юноша. Он улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, обнял Апполинарию и прижался к её могучей груди. Это были конкретно мужские объятья.