Но в августе я не много смог вытрясти информации с Свинхувуда, когда тот приехал на пионерские олимпийские игры. Только то, что и так писала пресса. Что капиталисты пошли на уступки профсоюзной партии и сократили рабочий день, но многие по примеру «Хухта групп» ввели почасовую оплату, что вынудило многих рабочих вернутся к старому графику работы. Как говорится — поменяли шило на мыло. А мы теперь ещё и виноватыми окажемся.

Из-за этих всех событий, пионерской деятельности, обучения на оружейном заводе, происходящие в мире события и даже идущая в Китае война отошли на второй план. Я, начавший черновые наброски для написанию книги по вспомненному мной фильму «Расмус-бродяга», был вынужден отказаться от этого проекта после прочтения в литературном приложении к «Петербургскому листку» рассказа Александра Куприна «Белый пудель». Уж слишком схожие были сюжеты. И вернулся к попытке адаптировать «Войну в воздухе» Герберта Уэллса под детское повествование.

Новый король Швеции был вынужден признать независимость Норвегии, чем вызвал недовольство в стране и даже отставку правительства. В самой Норвегии, прошёл референдум о политическом устройстве нового государства. И совершенно неожиданно монархистов победили республиканцы, и теперь вся страна с увлечением готовилась к своим первым выборам президента.

А я готовился к новому учебному году. Мне шили новый мундир, так как я, за промелькнувшее лето, умудрился вытянутся так, что сравнялся ростом с дедом Кауко. Но до роста отца мне было ещё далеко. Пока что я своей макушкой упирался ему в подбородок. Но если я так вымахал в двенадцать лет, то следующим летом и отца догоню.

Глава 15

Глава 15

Сказать, что Бруно Циллиакус сильно расстроился, что занял второе место в марафоне, было нельзя. Скорее, он недоумевал из-за того, что упустил из виду Фреда Лорза. Раз за разом прокручивая в голове весь забег, он никак не мог вспомнить, что вообще видел этого североамериканского легкоатлета.

Для Бруно было полной неожиданностью приглашение в сборную княжества для участия в летних олимпийских играх в США. Он конечно мечтал, рано или поздно попасть на подобное международное мероприятие. Но и подумать не мог, что его, скромного школьного учителя по спортивной гимнастике, это коснётся так скоро.

Всего в финской команде было двадцать два человека, так или иначе связанных со спортом. Участие в этих играх было частной инициативой со стороны торгового дома «Стокманн и сыновья». Но и поддержанное на самом верху. Иного объяснения тому, что российский флаг на церемонии открытия перед их командой нёс довольно пожилой помощник посла в США барон Розен, он найти не мог. А вот табличку с надписью «Finlandia» доверили нести совсем юному борцу из команды, двадцатилетнему Юрьё Саарела.

Но прежде чем начались олимпийские игры и все участники сборной смогли показать свою силу и ловкость, им, согласно подписанного договора со Стокманнами, пришлось поучаствовать в международной выставке. Павильон Финляндии был выстроен в виде двух толстых крепостных башен. В одной располагался большой зал для игры в «монополию», одного из основных товаров привезённых на выставку Стокманнами. В другой — малые залы, где спортсменам и предстояло поработать за столиками с игрой в качестве учителей для местного персонала, благо переводчиков должно было предоставить посольство.

С самой игрой они познакомились во время плавания на пароходе. И надо сказать, что она очень увлекла всю команду. И после многочисленных тренировочных игр во время плавания, ни у кого из членов команды не возникло проблем с обучением нанятых североамериканцев.

В день открытия выставки состоялась грандиозная игра в большом зале, где весь пол представлял собой игровую зону, а в роли фишек выступали одетые в костюмы разного цвета специально обученные дети. В самой игре приняли участие различные банкиры и предприниматели. Игра, начавшаяся в обед, затянулась на несколько часов и ознаменовалась дракой между двумя американскими банкирами. Эта история тут же попала в прессу, что привлекло ещё больше посетителей.

За всё время выставки финский павильон оставался одним из самых посещаемых, уступая только «полигону», на котором проходили масштабные и многочасовые реконструкции сражений англо-бурской войны, и «человеческому зоопарку» с представителями туземных племён Африки и Океании. Кроме «монополии» в павильоне продавали «саамский лёд» — мороженное на палочке, покрытое шоколадом, а также разнообразные конструкторы.

— Поздравляю! Бруно! Ты первый! Теперь, золото твоё! — вывели Циллиакуса из воспоминаний обступившие его товарищи по команде.

— Как первый? — удивился Бруно. — А как же Фред Лорз?

— Этот американец оказался мошенником, его подвезли на автомобиле. Сейчас всё выяснилось. Пойдём, наверное будет перенаграждение, — схвативший его под локоток Вернер Ярвинен потащил Бруно в сторону суетившегося жюри по марафону.

— Ну, тебя я вряд ли смогу перегнать. Ведь у тебя уже две медали.

— Моё золото за сто метров и серебро за шестьдесят никак нельзя сравнивать с марафоном. Так что — вперёд, чемпион. И пистолет свой не забудь, — протянул он Бруно пояс с кобурой.

«Да, с пистолетом получилось неудобно» — подумал финский бегун, на ходу опоясываясь.

Тренируясь в беге в Гельсингфорсе, он постоянно брал с собой небольшой револьвер для отпугивания собак, которые нападали на бегунов не реже, чем на велосипедистов. Особо часто это случалось на островах Кулосаари и Мустиккамаа. И в поездку в США он оружие тоже взял.

Когда он готовился к марафону и на нанятой коляске тщательно изучал предполагаемый маршрут забега, то обнаружил множество стай бродячих собак. Вот и явился на старт с револьвером в кобуре на поясе. Жюри, недолго посовещавшись, разрешило оставить оружие для самообороны. Вообще, все сорок два километра маршрут проходил через семь холмов с утомительными подъёмами, во многих местах на пыльной трассе были рассыпаны камни, что подвергало риску получить травму, а кроме того, по этой дороге интенсивно двигался гужевой и автомобильный транспорт.

А источников воды было всего два. И вода там была очень плохая. Но эту проблему решил Франс Стокманн, расставив вдоль дороги через каждые пять километров по одному финскому спортсмену, из не участвующих в забеге, с запасом влажных полотенец и питьевой водой.

Согласно жеребьёвке финский атлет стартовал в самом крайнем ряду. Сразу за двумя босыми неграми и жизнерадостным кубинцем, вырядившимся будто на бал — в белой рубашке с кружевами. Весь первый ряд оккупировали американцы и греки. Во время старта возникла давка, из-за чего несколько человек упало, а один из греков получил вывих и не смог бежать.

Через первые десять километров с дистанции сошло ещё несколько человек. А бежавший впереди финна кубинец украл из стоящей на обочине машины несколько фруктов и отстал, явно намереваясь ими перекусить. На двадцатом километре, когда Бруно обогнал почти всех, кроме двух североамериканцев, за ними увязалось сразу две стаи собак. Один из американцев запаниковал и убежал куда-то вглубь кукурузных полей, уведя с собой одну из стай. А со второй стаей пришлось разбираться финскому бегуну. Для чего произвёл несколько выстрелов в сторону собак.

Американец, бежавший впереди, и которого весь маршрут сопровождали помощники на двух автомобилях, или испугался выстрелов, или отвлёкся на них. Из-за чего, видимо, и упал, чем сразу и воспользовался Бруно Циллиакус, уйдя в отрыв. Так он и бежал в одиночестве, шарахаясь от проезжающих автомобилей, пока не финишировал. Где с превеликим удивлением узнал, что он второй.