Я прямо ошалел от удивления. Это было ни что иное, как самый настоящий, суровый и беспощадный трэш-метал на орочьем, то есть, на языке скра. Вокалист перемежал пение громким фырканьем, чем-то вроде горлового пения и какими-то духовыми инструментами, но типично-металлические барабаны и электрогитары ни с чем нельзя был спутать.

— Погоди, тут пришли, — сказала она кому-то. — Строй пока левую стену. О, привет. Круто, первый раз тебя вижу. Меня Маркунда зовут. Чего пришёл?

— Ты… ты что такое слушаешь! Дашь тоже?

— Валяй, — она протянула руку, я достал и показал из кармана планшет. — Из Грани группа, «Чрево Чупакабры». Всё, закачала тебе.

— Спасибо. Круто. Мне для дежурства аккумулятор нужно. Сканировать буду область на оружие.

Она махнула рукой, красный аметист слетел с полки и лег мне в руку.

— Кристалл под самоперенос нужно?

— Под телепортацию? Наверное.

— Ну и словечки у вас там на Агао. Вечером верни. Да, слушай, я бы переспала с тобой с радостью. Может, ещё получится когда-нибудь. Но меня старик убъёт.

— Да блин! Я даже и не спрашивал ничего такого!

Повышенный интерес к себе уже начинал немного пугать. На обратном пути забежал в столовую и прихватил два горячих блюда в небольших не то контейнерах, не то кастрюлях и разжился сумкой через плечо — и то, и другое выдали гмонни-слуги. Вернулся в коттедж, прикончил одно из блюд — оказалось чем-то вроде гуляша из неизвестного мяса — и приступил к работе.

* * *

Расположившись на диване напротив экрана, я сначала я ознакомился с картой, почитал энциклопедию. Для меня явилось открытием, насколько большим был Северный Материк. Планета Скрадо была чуть меньше Земли, и две трети её поверхности покрывали ледяные шапки. Но за счёт того, что океаны были сравнительно небольшие, свободная от ледника часть суши оказалась всего чуть меньше земной. Тимьяния по площади почти равнялась Украине, Деспотат Шабук — Казахстану, а Королевство Ала — Австралии. При этом население этих стран было куда меньше перечисленных аналогов и распределялось неравномерно, вдоль крупнейших магистралей и по южным побережьям. Границы на севере были весьма условные, и широченная полоса ничейной или спорной земли, сопоставимая по площадью с Сибирью, тянулась вдоль всего ледяного щита. И вот там-то мне и следовало сканировать местность. Леса, поймы рек, четыре деревни, заброшенный город гмонни-гамунц — и всё это на территории с какую-нибудь Швейцарию.

Изучив Алгоритм и найдя там переменную для трансляции, я назначил выводить результаты поиска на экран перед диваном. Подготовился, собрался и внимательно зачитал Алгоритм.

В голове замелькали тысячи, десятки тысяч образов предметов. Луки, мечи, арбалеты, палки, грабли, оглобли, странные колёса, обручи, какие-то куклы, черепа, броня — всё это проносилось перед глазами со скоростью в пару сотен в секунду. Сначала казалось, что голова готова взорваться от объема информации, но потом я расслабился, и неожиданно поток прекратился, как бывает с неприятным сном после пробуждения. Первой мыслью было, что Алгоритм сломался и прекратил работу, но через пару минут я понял, что он просто «ушел выполняться в фон» и вполне работает.

На экране отобразилась большая шипастая противопехотная мина, прикопанная в соломе в сарае. Я покрутил рукой, как в трехмерном редакторе, разглядывая с разных сторон. Вроде бы, все сходилось — оружие, другой технологической эпохи, следовательно, надо от неё избавиться.

Зачитал Алгоритм, который мигом перенёс мину в загадочную «метку 22», а поиск снова продолжился. Снова картинки, мельтешение, которое заняло ещё с десяток минут. В перерыве я сподобился включить музыку с планшета. Сильно булькало, динамик оказался плохенький, а ничего похожего на наушники или разъём я не обнаружил, но стало несколько веселее. Вскоре на экране снова отобразился странный предмет — гильза здоровенного снаряда, использующаяся кем-то как ваза для цветов. Её я решил оставить. Следом, сразу же — тут же обнаружилась еще пара гильз и один неразорвавшийся снаряд, все это я благополучно утилизировал.

Дальше понеслось — странная боевая кираса, припрятанная под фиолетовой елью, шестиствольный пулемет с пулеметными лентами, гранаты, обломки ракет, обломки вертолета-дрона с непонятным вооружением и большой контейнер, до верха забитый сухпайками. «В живых» оставил только последнее, перенеся их в метку 22, остальное — уничтожил.

Что-то подсказывало, что это и есть следы того самого заплутавшего отряда Тимьянии, о которых предупреждал Серафимион. Но как им удалось забраться так далеко на север, за три тысячи километров от границ?

Минутой спустя я понял, как они там оказались. Экран показал мне широкую просеку, вытоптанную в лесотундре. Тонкие деревья и древовидные папоротники и были сдавлены, выкорчеваны и примяты массивным туловищем гигантской шагающей крепости. Десяток метров в ширину, три десятка в длину, высотой в четыре этажа, с четырьмя башнями и кучей орудий, огромный шагающий танк покоился на шести слоновьих ногах и попирал своим клиновидным носом утес.

Немного посомневавшись, я собрал сумку. Взял книгу с Алгоритмами, все найденные на чердаке камни, кристаллы, взятые у Маркунды, а также обед в контейнере. Произнес телепортационный Алгоритм, и в качестве объекта направил его на себя. Потребовалось дополнительное подтверждение, я подтвердил, сознание моргнуло… и я свалился на жёсткую лесную подстилку.

Поднялся, размял кости. Подташнивало, живот крутило. Суставы ломило, как во время простуды, сердце зашлось в ритме, голова кружилась. Было заметно холоднее, между редкими низкорослыми деревьями гулял холодный ветер, дующий с севера. Тут же пришёл звонок откуда-то — звонил Серафимион.

— У меня сработал триггер-оповещалка, ты куда-то ушёл с места? Ох, мать…

Видимо, он увидел крепость. Я присел на ближайшее поваленное бревно, растёр ноги.

— Я первый раз телепортировался. Это всегда также больно?

— Почти всегда, да. Слушай, эту штуку нужно уничтожить. И проследить маршрут, может, где-то осталось. Сам сможешь?

— Может, не надо, а? Такой клёвый?

— Это самоходный танк-крепость «Единорог-3»! Их всего было сделано сто с небольшим штук. Мы почти все вычислили и уничтожили, осталось то ли восемь, то ли девять. Он очень опасный. Тут ядерный реактор внутри. И боекомплект, возможно. Старик велит всё уничтожать.

Я поднялся, подошёл ближе.

— Блин, ну он реально — очень крутой. Понимаешь, у меня нет своего жилья. Коттедж, как сказали — временный.

— Разве это жильё? И что ты как маленький. Напечатай денег и купи особняк в каком-нибудь городе, где есть человеческая диаспора, — усмехнулся Серафимион. — У меня по усадьбе в десяти городах. Слуги, прочее — есть управляющий, нашёл грамотного гмонни, он всем занимается. Зачем тебе эта колымага?

— Ну, она крутая же. В общем, долго не задерживайся — у тебя ещё всего одна десятая территории обследована. К тому же, тут лучше в принципе не задерживаться.

— Да знаю, знаю, — кивнул я.

Звонок завершился. Я взобрался повыше и посмотрел вдаль, за просеку. Там виднелись красивые, покрытые снегом пики гор. С противоположной стороны, у горизонта виднелась большая белая полоса, идущая от края до края, которую я тоже сначала принял за горы. Но секундой спустя понял — это тот самый ледниковый щит, под которым покоится две трети поверхности планеты. Я стоял почти на самом краю обитаемого мира.

Местность напоминала Скандинавию, только с привкусом чего-то инопланетного или мифического. Казалось, что сейчас из-за куста вылезет страшный людоед-йотун, потом прибежит восьми, или хотя бы шестиногий волк, который сожрёт солнце, и наступит конец времён. Я спустился, заглянул вниз, между массивных ног затихшего гиганта. Там была груда поваленных деревьев и кустов — такое впечатление, что машина смела их, как бульдозер, и припечатала к утёсу. При этом всё выглядело так, как будто «Единорог-3» оказался здесь не так давно, от силы пару месяцев. Бока, хоть и пыльные, и грязные, ещё не покрылись ржавчиной и мхом.