Он был в длинной цветастой юбке, придерживал одной рукой грудного ребёнка, а тремя другими полоскал в тазу бельё. Неужели это и есть их женщины? Кто-то что-то упоминал, что у них нет полового диморфизма.

— Вы бы не делать глазеть по сторонам, — посоветовал стрелец. — Здесь не любить чужак, а память у скра — сами знать какая.

— Какая?

— Хорошее, — странно посмотрев на меня, ответил он.

Прохожие останавливались, расступались перед моим Илоном Маском, но поглядывали, как мне казалось, больше с интересом, чем с агрессией. Кто-то попытался ухватиться за хвост, но стрелец угрожающе махнул палкой. Путь мы закончили на небольшой площади перед рынком. Здесь вырисовывалось что-то вроде центра их гарлема, здания стояли повыше, народ ходил побогаче одетый, но тут и там все так же слышались драки, ругань, периодически переходящая в потасовки. Редкие солдаты-гмонни, прохаживающиеся между рядами, а также десяток цепных скар-рабов, одетых в белые набедренные повязки, даже не обращали на это внимания.

Здание комендатуры было огорожено длинными, в несколько метров шириной рядами колючек на дороге — я уже видел такие в городе, и только теперь понял, что это — это была защита от мурлангов. Илон Маск затормозил прямо перед ними. Подошедший второй гмонни, видимо, напарник первого протянул руку, требуя выдать поводья.

— Его хоть накормят? — спросил я.

По глупости я даже не удосужился спросить, чем их кормят.

— Найдем пару веток, — кивнул стрелец.

Стойла были достаточно просторные, двухэтажные, и я понадеялся, что Илонмаску будет в них комфортно. Мой же провожающий проводил меня внутрь, через пару коридоров.

Я ожидал увидеть саркофаг с голыми стенами и дыркой в углу, но увидел, скорее, что-то напоминавшее ультра-дешёвый номер хостела. Нормальная кровать, унитаз за шторкой, столик, одним словом, меня проводили в VIP-камеру. Только вот низкие, цокольные окна с решётками и видом куда-то в подворотню не сильно поднимали настроение.

— Бывшее камера для пленное офицер, — пояснил стрелец. — А решётки на окно — для ваш безопасность.

— Обожаю эту фразу! — осклабился я. — И долго мне там сидеть?

— Запрос отправим в город, как машина будет. Машина будет — отправим запрос, машина не будет — не отправим.

— Ясно, что ничего не ясно. А будет что пожрать?

— Не понимать.

— Есть. Питаться. Кушать.

Гмонни понимающе кивнул.

— Есть вечер будем.

— Ладно. Блин, сейчас хочется. Ладно, придумаю что-нибудь.

— Стучите, — зачем-то сказал солдат и вышел.

Вид у него был немного растерянный и даже какой-то извиняющийся — мол, правила, что поделать. Ну, особого страха я от закрывающиеся решетчатой двери камеры-одиночки я не испытал — во-первых, ждать явно предполагалось недолго, а запасной план у меня точно был. Но звонить пока «техподдержке» я не собирался.

— Эй! Браток. Ты там? — послышался тихий голос из коридора.

Я заглянул в коридор и увидел чуть наискосок такую же дверь, в которой виднелось лицо подозрительного парня-рутенийца — с перебитым носом, в поношенном армейском кителе без погон.

— Ага.

— Говорят… — парень хитро прищурился. — Неделя в тюрьме — это много…

— … А на воле мало, — продолжил я выражение, в глубокой юности подсмотренное где-то в «пацанских» пабликах.

— Слушай! За что повязали? — парень заметно оживился.

— За незаконное пересечение забора.

— Ты от Рины? Одет как они обычно…

— Наверное, — на всякий случай сказал я.

— Наши классно шарахнули сегодня, говорят! У электростанции. Так его, этих вырабатывателей.

Тут я понял, что сказал пароль какого-то подпольного общества. Надо будет сообщить начальству.

— Ну и когда лама придёт в следующий раз? — спросил парень.

— А откуда я знаю, что тебе можно доверять? — сымпровизировал я.

Парень тут же потерял интерес к разговору и отошёл от решётки. Я последовал его примеру, уселся на тахту и первым делом проверил оставшиеся мана-тонны:

[97/10]

Следом — вспомнил алгоритм стакана воды.

[Алгоритмын Импортларга Бер Стакан Cу]

[Сайларга урын]

[Чакыртырга Cтакан Cу]

Признаться, получилось с третьего раза — хоть и вызубрил, но в окончаниях до сих пор путался. В качестве места, в которое приземлить предмет выбрал свою руку, и — вуаля! — стакан ловко приземлился к руке. Гранёный, обычный, с прохладной чистейшей водой. Попробовал — привкус у воды был, то есть не дистиллят, что, в общем-то, хорошо. Начал пить залпом, поднял глаза, и тут увидел в окне напротив пригнувшихся и с интересом — и даже с испугом меня разглядывающих двух молодых Скра, с длинными косичками, похожими на дреды. Один — или одна? — из них что-то беспрестанно повторял. Я прислушался и прочитал по губам:

— Кну Кха! Кну Кха.

Хозяин душ, понял я. Они нашли Хозяина душ.

Глава 14

Кну Кха!

[82/10]

Я пожалел, что не знаю, кто это такой — Хозяин Душ. Захотелось почитать что-то вроде инструкций по прикладному религиоведению, чтобы хотя бы знать, какие у местных народов культы. Впрочем, скоро наши гляделки через стекло закончились. Двух подростков отогнали стрельцы, мне стало скучно, и я обнаружил под столом весьма потрепанную книженцию.

[Увлша Корковень]

[«Изобретательный под-кунц Нод Тохик из Кибаргука»]

Перевод на рутенийский.

Название показалось похожим на что-то знакомое, я принялся листать, и вскоре догадался. В главном герое — немолодом гмонни-землевладельце, странствующим верхом на мурланге по кличке Тнанисор угадывался вполне знакомый образ печального рыцаря. Только вот другие персонажи слегка отличались — спутником был обедневший купец из Рурляндии по имени Окихито, передвигающемся на шестиногой ламе, племянница носила редкое для гмонни имя Марусья, ключницей была скра, а воображаемая возлюбленная была не благочестивой, а, скорее, наоборот, похотливой. Да и боролся главный герой не с ветряными мельницами, а с вполне реальными великанами. А заканчивалось каждая глава совсем неуместными пьяными оргиями с кучей доступных гмоннийских — и не только — женщин, неизвестно откуда появляющимися из-за ближайшего угла.

Чтение было не безынтересным, но я забросил его на третьей главе, окончательно убедившись, что история ходит по кругу. Один португальский автор в шестнадцатом веке написал пародию на средневековые романы, второй — перевел на русский язык, а третий, совсем другого биологического вида, адаптировал Дона Кихота под реалии собственного мира. Которую, в свою очередь, обратно перевели на человеческий язык.

Снова захотелось есть. Постучал по двери, крикнул:

— Эй! Когда обед?

Тишина.

— Обедом меня накормите!

Неожиданно подал голос сосед-сиделец — я-то подумал, что он совсем решил молчать.

— Если тебе сидеть тут недолго, то и не покормят никаким обедом. Вечером токмо. Я сразу смекнул, что ты подсадной, и никакой ты не от Рины. Ничего тебе не скажу.

Ничего не поделать, пришлось прибегнуть к консультации коллеги. Звонить Тизири не стал, набрал Серафимиона.

— Слушай, я вообще-то сегодня не дежурю… — начал он, но я оборвал.

— Привет, я быстро! Слышал, есть же какое-то цеховое питание, которое бесплатное, напомни Алгоритм?

— А, тут все просто.

Завершив звонок, я, в очередной раз еле сдерживая смех вперемешку с умилением, проговорил следующее:

[Алгоритмны импортлау Эчпочмак]

[Сайларга урын]

[Execибэру Эчпочмак]

Сочный, жирноватый треугольник плюхнулся прямо в ладонь, я с жадностью его слопал — мясо было вполне настоящим, без всякого привкуса искусственности или чего-либо, хоть и не вполне знакомым. Закончив трапезу, захотелось запить, я снова вызвал стакан воды. Выпил и уже приготовился поставить рядом на окно, ко второму такому же пустому, как вдруг увидел, как за окном, с противоположной стороны переулка на меня таращатся уже не две, а целых пять пар глаз. Трое детских и двое взрослых, один накаченный мужик и худая, с обвислой кожей и редкими волосами старуха — тут я почти был уверен в поле. Все наблюдали с живейшим интересом, а затем, завидев мой взгляд, тут же улепётнули куда-то в сторону рынка.