Накрывает собой и толкается. Плавно. Очень медленно. Заставляя изнывать и ждать. Давая насладиться каждым сантиметром, что неумолимо растягивает меня. Обхватывает моё лицо, покрывает его поцелуями и останавливается. Мы слишком тесно переплетены. Низ живота болезненно тянет, требуя продолжения. Но Асад не даёт сдвинуться. Он медлителен. И каждое его движение — словно качка в штиль. Лёгкий бриз.

— Ещё, Сад, пожалуйста, — хнычу, слепо касаясь его, желая большего. Медленно умираю от наслаждения, чувствуя, как под пальцами напрягаются мышцы. Как его движения становятся более рванными. Как он почти теряет контроль.

Провожу губами по шее, засос оставляю. Не специально, просто он там очень вкусный, что не могу сдержать порывы. И кажется, это становится спусковым крючком. Потому что Асад с рыком отстраняется на вытянутых руках. В глаза мои ошалевшие смотрит.

— Быстрее, Сад, — губы облизываю, сжимаю его плоть внутри себя сильнее.

Ледяная выдержка моего принца с треском ломается. Он переворачивает меня, тянет за бёдра, заставляя встать на колени. И я задыхаюсь от пронизывающе глубокого толчка.

— Да! — выкрикиваю громко, комкая в пальцах простынь и откидывая голову назад. Асад тут же перехватывает за подбородок, заставляя прогнуться сильнее. Заставляя биться об его пах ягодицами.

— Нормально, Лан? — несмотря на то что теряет голову, он волнуется. Старается замедлиться.

— Да, ещё, Асад! Пожалуйста! — лихорадочно шепчу сквозь стоны и вскрики. — Прошу, Асад.

И мой ледяной минтакиец отпускает полностью себя. Вбивается грубо, глубоко, на всю длину. Задевая неизведанные точки. Так остро, местами больно, но всё это меркнет по сравнению с тем, какое наслаждение с каждым движением топит меня. Всю выкручивает, ломает, крошит. И я разлетаюсь в крышесносном оргазме.

— Бездна! — стонет Асад, приходя к своему освобождению. Рвано толкается и падает сверху.

Немного отдышавшись, мужчина перекатывается, подтягивает моё вялое тельце на себя. Обнимает крепко. В волосы носом зарывается. Целует и гладит. Я затоплена эйфорией. Меня нет. Молнии под закрытыми веками ярко вспыхивают световыми червячками. В ушах сердце бьётся. Двигаться не могу. Наслаждаюсь вновь неспешной лаской.

— Ты сейчас самое прекрасное, что я видел, — признаётся моя теперь уже не совсем ледяная загадка, поймав мой мутный взгляд, и целует в губы.

— Согласен, — раздаётся тихий хриплый голос Ансера со стороны дверей. Дёрнувшись, разворачиваюсь, попадая в плен тёмных порочных глаз мужа. — Отошёл переговорить, а вы тут без меня веселитесь.

Краснею. Теснее вжимаюсь в Асада и не знаю, как реагировать. Нет, то, что они все друг друга приняли, я как бы уже поняла. Но я вот совершенно не готова к вот такой пикантной ситуации. И не знаю, как реагировать. Спрятаться? Расслабиться? Выгнать их обоих?

Пока анализирую этот момент и просчитываю пути отступления. Ансер скидывает часть вещей и забирается к нам. Настойчиво тянет на себя за голову и вгрызается в губы. И его не смущает, что я почти лежу на его брате. Как и не смущает то, что я не отвечаю на поцелуй.

Просто в ступор впадаю, а наглец пользуется заминкой, языком губы раздвигает, толкается настойчиво, прикусывает и зализывает. Всячески распаляет. И пальцы свои зарывает в волосы на затылке. Не давая отстраниться.

— Отпусти её, Сер! — прилетает холодный приказ от Асада.

Меня мягко тянут на другую сторону кровати. Благодарно всхлипнув, кутаюсь сильнее в простыню и сбегаю в санблок. Закрыв дверь на замок, прижимаюсь спиной и, жмурясь, стекаю на тёплый пол.

— Ты вообще границ не видишь? — невольно слышу тихий и грозный голос моего ледышки.

— Тон смени, — в голосе Ансера сквозят рычащие нотки. — Чего завёлся, не понимаю. Ревность проснулась?

— Вы со Старкаром просто форменные болваны, кроме своих желаний ничего не замечаете! — распаляется Асад и от его слов теплом в груди отдаёт. — Видел же, что испугалась, чего полез?!

— Ты явно ничего не смыслишь в чужих эмоциях, Сад. Иди других лечи, тоже мне, моралист нашёлся, — хмыкает Ансер и явно подходит к моей двери. Раздаётся тихий стук: — Лапуль, выходи, ещё слишком рано.

Больше не слушаю их, включив душ, прячусь в кабине. Остудив голову и слегка успокоившись, кутаюсь обратно в простыню и выхожу. Нет смысла прятаться. Да и не жалею ни о чём. Они в равной степени мои. Как и оставшиеся там дома женихи. И ведь сама себе дала установку: брать от жизни всё самое лучшее. К чему тогда нервы себе мотать?

Осматриваю полутёмную комнату. Асада нет. Ансер дремлет, прислонившись к спинке кровати. Как только я выхожу, глаза открывает и хищно скользит взглядом по голым плечам да ключицам.

— Прекрати! — шиплю, ёжусь от этих взглядов.

— Иди ко мне, Малая, — мягко зовёт брюнет. Закатив глаза, подхожу. Сильнее кутаюсь в накидку, присаживаясь рядом, меня тут же тянут под свой бок. Ансер не лапает, что радует. Но тяжёлой ладонью бедро придавливает. Будто обозначая: сбежать не даст. — Испугалась?

— Нет, — качаю головой со вздохом. Разбора полётов не избежать. И решаю сменить тему: — Когда домой полетим?

— Когда будешь готова. Можем весь месяц до торжества тут прятаться и игнорировать всех. На линкоре есть все самое необходимое. Стар и остальные уже в курсе, где нас искать, прилетят вскоре, — пожимает плечами Ансер.

— А мы можем попросить твоего деда расписать нас без шума и пыли? Как он сделал с тобой и Старкаром? — тяжко вздыхаю, понимая, что месяц прятаться — такое себе решение. Не хочу вносить раздор в семью моих мальчишек.

— Что, блять? — матерится здоровяк, роняя меня и нависая.

— Хватит материться, Сер! — возмущённо бью по бицепсу. — Неприятно мне, знаешь ли.

— Прости, лапуль. Но у меня, кажется, слуховые галлюцинации! Не ты ли мне мозг трахала тем, что свадьбы не было? Праздника хотела, цветы там, клятвы и регистрацию? — почти ласково рычит брюнет.

Оттолкнув, поднимаюсь и плечи распрямляю. Окидываю его равнодушным взглядом, губы поджимаю.

— Я мозг твой трахала, ты меня. Равноправие, Ансер! — холодно выплёвываю сквозь зубы и, развернувшись, выхожу из каюты. И плевать, что в одной простыне! Я ужасно зла!

Глава 57

Далеко уйти не получается, сразу же за дверью собственной каюты ударяюсь носом об грудь Марса. Принц успевает сориентироваться и придерживает за локти. Он хмурится, осматривает меня и молча снимает сначала косуху, а после и футболку. Без лишних слов надевает на меня свою футболку, а куртку накидывает на голое тело.

Простыня соскальзывает прямо к нашим ногам. Благо одежда Марса для меня огромная. С моими-то лилипутскими габаритами. Вздрагиваю, слыша открывающуюся за спиной дверь. Ансер выходит к нам. И в небольшом коридоре сразу воздух накаляется. Марс к себе притягивает, заставляет буквально носом биться об свою голую грудь.

— Он тебя обидел? — тихо спрашивает младший принц, отвлекая от своего атлетически сложенного тела, которое выглядывает из-под косухи.

— Не лезь, Марс! — шипит Ансер и тянет за плечо, чтобы к себе развернуть.

Дёрнув корпусом, бочком выбираюсь между ними и иду по пустынному коридору. Не успеваю сделать даже трёх шагов, принц подхватывает на руки. И под тихий мат старшего уносит к подъёмнику.

— Не молчи, Огонёк, — Марс ставит меня на собственные ботинки, чтобы на железном полу не стояла. Придерживает за талию и волосы за ухо заправляет. Ласково так. Что совершенно не свойственно ему. — Скажи, я ему рожу начищу.

— Когда ты прилетел? — перевожу тему и, царапая голый торс, под куртку лезу. Обнимаю. Согреться хочу. А он горячий. Краснокожий. Жаром пышет. Настоящий Марс.

— Пару минут назад, — шумно вздыхает, пятернёй в волосы зарывается, кожу на затылке массирует и, кажется, усиливает температуру своего тела. Щёку печет, и воздух буквально искрится.

— А остальные?

— Волну сдерживают. Мама немного злится, что мы прячем тебя от неё и что папарацци нас преследуют. Ты есть не хочешь? Я зверски голоден, — перепрыгивает с темы на тему мужчина.