Замолкаю, надеясь, что Макс подхватит, смотрю на него. Он молчит, в упор смотрит на меня, сверкая ярко молниями. Хочется закричать: Ну же, вспомни!

— На запотевшем зеркале? — неуверенно и хмурясь спрашивает.

Как я перепрыгиваю здоровяка Ансера, не знаю. Но я просто вылетаю из-за стола и оказываюсь на руках Макса. Хватаю его за щёки и целую в губы, нос, лоб. Просто целую. А он держит и хохочет, дурочкой меня называет. Это ведь вот совсем не показатель, ну вспомнил какой-то фрагмент, просто всплыло в его поврежденной головушке.

— А познакомились мы на ступеньках вуза, — бормочу прямо в губы, оглаживая надбровные дуги. — Ты подрался с теми ребятами, а я сбежала на экзамен.

— И я сорвал его тебе, вломившись в аудиторию, — хмурится Макс, киваю быстро-быстро.

— Хочу свидание, Макс. Наше, первое, — шепчу, подстёгивая его память.

— Мне нужна подсказка, — напрягается жених.

— Проливной дождь и я, мокрая, злая и грязная, — хихикаю, про себя подумав, что, если нужно, я все пять лет наших отношений вновь проживу. Каждый день. С ним. Каждую мелочь. Все наши ссоры и споры, даже недолгое расставание в самом начале.

— Ты меня зонтом побила за то, что я опоздал, — вспоминает Макс,

— Ещё раз побью с удовольствием! — чувствуя, что сейчас смех в слёзы превратится. Но мужчина не даёт развиться моей истерике, притягивает к себе и закрывает рот поцелуем. Сминает губы, прикусывает, ласкает, зализывает. И держит в своих объятьях крепко.

Глава 47

Я стою в комнате с зеркальным окном на всю стену. Сюда пришла, чтобы посмотреть, в каких условиях содержат Тамару. Рядом со мной Асад и Ансер. Старкар, конечно, хотел тоже пойти. Но, зная его вспыльчивый и непредсказуемый характер, уговорила остаться в медсанчасти и помочь Максу. В руки моего бывшего жениха попал нейрограф. Он с Рейгхартом и группой ученых собираются совершить обмен. Вернуть Зою и Лину. Очень ответственный момент. Я тоже хотела помочь, но тут выбор был: либо посмотреть на заключённую, либо поучаствовать в опытах.

За зеркальной стенкой пока пусто. Но комната совершенно обычная. Светлые стены, оббитые чем-то мягким. Как в психушке. Односпальная кровать в углу, рядом тумбочка. С другой стороны шкаф и небольшой обеденный стол со стулом. Визора нет, полки с книгами тоже. Вообще ничего из технологий. Томы тоже нет. Её увели на допрос.

За спиной открывается дверь в нашу комнатку. Вздрогнув, оборачиваюсь и удивлённо открываю рот. К нам заходит мама Старкара и рыжий мужчина в летах. Она тепло улыбается мне и переводит взгляд на братьев.

— Ансер, — выдыхает ласково женщина, и хамоватый здоровяк обнимает её. Стискивает в своих медвежьих объятьях. Она такая же маленькая рядом с ним. — Десять лет, негодник!

— Прости, Ба, закрутился немного, — извиняется мужчина и целует в щёку.

— Я вообще-то тоже твой внук, — впервые проявляет эмоции Асад и ревностно отбирает женщину из рук брата.

— Привет, мой хороший, — улыбается блондинка и целует его в обе щеки.

А потом вся компашка вспоминает обо мне. Я просто жмусь недалеко от них и стараюсь не сильно пялиться.

— Здравствуйте, — голос сел так не вовремя.

— Здравствуй, Света. Я Ангелина, — женщина хлопает братьев, те расступаются, и она добирается до меня.

— Очень приятно, — краснею. Вот чувствую, краснею.

— И мне, — выдыхает она и просто обнимает. Теряюсь немного, осторожно похлопываю по спине. — Спасибо.

— Я ничего не сделала.

— Ты вернула Ансера, — тихо шепчет она и, отстранившись, улыбается. Светло так, ласково. Тёплой ладонью накрывает щёку, — подарила крылья моему сыну.

— Ба, она сейчас плакать будет, — ворчит Сад и перетягивает к себе.

— Значит, поплачем вместе, — усмехается женщина и оборачивается на рыжего мужчину. Тот закатывает глаза и бубнит что-то себе под нос.

Нас отвлекает шум в соседней комнате. Я быстро поворачиваюсь, неосознанно переплетая пальцы с двумя братьями.

Тома заходит в помещение, садится на кровать и смотрит в пол. За ней появляется Стейбек и скрещивает руки на груди.

— Твоя дочь приехала, — тихо замечает он. И женщина тут же вскакивает. — Она не знает ничего о тебе. Придумаешь сама, почему тут находишься.

— Спасибо, Стей, — недовольно и нехотя бурчит девушка.

— Это не ради тебя, — хмыкает мужчина и смотрит прямо в зеркальную стену. Наверное, на жену. Проследив за взглядом кесаря, девушка тоже смотрит на нас.

— Здравствуйте, — раздаётся мелодичный голос, и Стей тут же отходит от проёма, пропуская ту самую брюнетку из вчерашнего видео. — Я получила эту карточку.

— Я вас оставлю, — кесарь перехватывает изумлённый, даже шокированный взгляд Томы, подмигивает и выходит.

— Сукин сын! — рявкает Старая, явно взбешенная, что её обвели вокруг пальца. Ведь конечности у женщины на месте.

— Отключай, Асад, и пойдёмте, — предлагает Геля.

— Ба, самое интересное только начинается, — ворчит Ансер, и я с ним согласна, любопытно же увидеть реакцию и воссоединение.

— Это личное, Сер. И у нас нет никакого права вторгаться в чужую семью. Отключай, — строго замечает блондинка и отворачивается.

— Ты слишком правильная, — усмехается рыжий и, приобняв женщину, выходит из комнаты.

В коридоре нас встречает хмурый кесарь. На нас он не смотрит, только на жену. Та же молча проходит мимо. Всем своим видом показывая, что злится на него. Стейбек не показывает свою горечь, ни единый мускул не дрожит, даже губы не поджимает. Но я замечаю потухший взгляд. Он ведь ради неё это сделал. Ради спасения.

— Ангелина! — окликаю её, женщина притормаживает и оборачивается. — Как только мы узнали о том, что вас похитили, я предложила ребятам совершить обмен. Меня на Вас. Ансер и Асад могут подтвердить. Но они даже не стали слушать этот план, а Стейбек послушал и согласился.

— Хорошая попытка, — усмехается кесарь.

— Помолчите, я ваш брак пытаюсь спасти! — затыкаю раздражённо. Брови мужчины удивлённо лезут на лоб.

— Вперёд, защитница, — хмыкает Стейбек, поднимая руки, будто сдаваясь.

— Он мне не нравится. С первой встречи, — заявляю блондинке. — Можно сказать, я его ненавижу.

— Ты защищаешь или закапываешь? — ворчит беззлобно Стей.

— Цыц! — шикаю, чтобы с мысли не сбивал. — Он не самый приятный человек. То есть рурк. Но его преданность семье дорогого стоит. Вы же знаете своего мужа лучше меня. Разве стал бы он рисковать будущим сына, если бы не просчитал всё до мельчайших деталей?

Блондинка переводит взгляд на кесаря, а я, хмыкнув своим мыслям, хватаю братьев и утягиваю в первый попавшийся кабинет. Там тоже как бы личное и интимное. Не будем присутствовать.

— Какая встреча, — раздаётся сбоку хриплый смешок. Резво отскочив, жмусь к Асаду и таращусь на вольготно устроившегося Эгорда. — Привет, лапуля. Ансер.

— Что ты тут делаешь? — напрягается брюнет.

— Жду кесаря, — отвечает Стервятник.

— Пойдём, — Асад распахивает дверь и выводит нас обратно. А там свёкор со свекровью целуются.

Мы очень тактично и тихо удаляемся к лифтам, и в кабине меня пробирает смех. Уткнувшись в плечо здоровяка, хихикаю. Будто собственных родителей застукала. Глупость такая. Хотя на самом деле я почему-то подумала, что тоже хочу пронести эту любовь через года со Старкаром. И чтобы он меня также сильно прижимал к себе даже через полвека.

***

Асад

Наблюдаю за Ланой и Ансером. Они опять переругиваются. Спорят о чём-то. От его грубости девушка вспыхивает и возмущённо бьёт по груди. А после, фыркнув, прячется под мой бок. Ищет защиты. Обнимаю её. Хрупкую. Боевую. Необыкновенную. Удивительную. Она вызывает массу эмоций. За всю свою жизнь не ощущал такого спектра. Досталось от родителей в двойном объёме. Минтакийцы, как и Ахернарцы, не очень сильны в эмоциональном плане. Они спокойны и рассудительны. А вот ахернарцы ещё и холодны. Все гены на мне отразились, хоть я и чистый минтакиец.