Завтрак проходит вполне по-семейному. Мужчины общаются между собой. Старкар за мной ухаживает. Как и всегда, наваливает всего и побольше и следит, чтобы съела. Троица: Марс, Фэрис и Атлас подтрунивают, подкалывают и всячески драконят друг друга. Ансер ест молча, только с коммуникатором своим не расстаётся. Что-то строчит одной рукой, хмурится, злится. Асад с Регором слушают, зачем Максу генетик понадобился. И, чёрт возьми, это так мило, тепло и по-домашнему, что ли. Хочется, чтобы всегда так было, чтобы братья за одним столом проводили семейные посиделки. Вчера Асад рассказал об их взаимоотношениях. И я поняла одно: они редко встречаются, редко видятся, не говоря уже о дружеских семейных завтраках.

— Ты подумала? — вырывает из тёплых фантазий грубоватый голос Ансера.

— Нет, мне ещё нужно поговорить, — давлю я, стреляя глазами в Регора и Макса, которые вот именно сейчас перестали обсуждать свои дела и внимательно смотрят на нас.

— Времени нет, Малая, — брюнет кидает свой коммуникатор на середину стола, а там картинка какая-то. Не разобрать. Вытягиваю шею, пытаясь прочесть.

Старкар перехватывает гаджет, сжимает зубы и резко вскакивает. Да, блин, что там?! Тяну его за руку, хочу сама прочесть. Мужчина разжимает сведенные судорогой пальцы, и коммуникатор легко попадает в мои руки.

Две фотографии. Моя. И красивой женщины лет сорока–пятидесяти. Тоже блондинка, и мы чем-то с ней похожи. И одно единственное слово, будь оно неладно — «Нейрограф».

— Я не понимаю? — бормочу, поднимая взгляд.

— У Томы моя мама, — одной фразой выбивает весь воздух из лёгких Старкар.

Глава 36

Спокойный семейный завтрак превращается в один сплошной кошмар. Семейство Кхалари–Леоновых обрывает телефоны родственников. Троица: Атлас, Фэрис и Марс спешно улетают. Регора забирает Асад, чтобы скоординировать отряд эмиссара и флот коммодора. Старкар мечется, словно зверь в клетке. А я чувствую себя раздавленной, почти уничтоженной. Сижу, вжимаясь в спинку стула, не мешаю им думать и не представляю, зачем Томе мама Стара. Они ведь подругами были. Асад вчера рассказывал, как его бабушка оберегала старушку, относилась как к сестре и потакала ей.

Ансер опускается на корточки возле меня и протягивает армиллу. Черную. И герб другой, не лилия. Лев, что ли? Красивый зверь. И подходит этому брюнету.

— Примешь? Станешь невестой? Решай быстрее, малая, время больше не на нашей стороне.

— Это поможет вернуть твою бабушку? — хриплю, дрожащими пальцами касаясь оттиска.

— Одну проблему заткнёт точно, – хмыкает невесело мужчина. Я — проблема. С первого дня своего появления стала проблемой всей галактики. Сначала привела репликанта, а потом нейрограф отдала. Стейбек был прав в желании уничтожить дроида и всё, что с ним связано.

— Это её разозлит, и я боюсь, она причинит вред вашей… — закусываю губу и отворачиваюсь, не хочу даже думать об этом.

— Она блефует, слышишь?! Ничего она не сделает бабушке. Лишь вытягивает Стервятников в игру. Но мы переиграем Тому, выиграем время, чтобы деды нашли свою Вейлу, — Ансер отвлекается на вибрирующий ком, грязно матерится. — Быстро: да или нет?

Моё да словно бомба взрывается, оглушая присутствующих. Но вот смотрю я только на удивлённого Макса. Ищу хоть какой-нибудь отблеск боли, ревности, тоски. Ничего, лишь удивление. И, сглотнув, губы слегка поджал. От горечи раздражаясь будто.

— Умничка, — хмыкает Ансер, сам надевает свой браслет на свободную руку, оставляет быстрый поцелуй на губах и тянет за собой. — Старкар, пошли. Сейчас.

Быстро отдавая приказы, мужчина в спешке затакливает в лифт и поднимается в командный центр. А там, за окном космос. И окна тут никто не занавесил. Дурацкие мысли в голове. Не о том я думаю.

— Соберись, Малая, — просит Ансер, стирая дорожки слёз мозолистыми пальцами. — Сейчас ты должна выглядеть счастливой и уверенной в себе. У нас сеанс связи. Понимаешь, про что я?

— Не дави на неё! Она не обязана участвовать в твоём спектакле, — рычит Старкар, догоняя нас. Вот только не смотрит на меня. Понимаю прекрасно, его на части разрывает. Это ведь мама. Самое святое. Чёрт. Не плакать.

— Я смогу, Стар, — касаюсь его руки. — Моя помада была у тебя. Ну, та, помнишь? Она нужна мне. И пять минут, чтобы собраться.

— Асад, на выход. Освободите кабину. Регор, ты тоже! — раздаёт указания Ансер, пока мы со Старкаром боремся взглядами.

— Мы начнём, подойдёшь, — сдаётся блондин и передаёт мне из внутреннего кармана обычную красную помаду. Он её после случая в санблоке себе забрал и всё время носил, говоря: вдруг мне захочется вновь поиграть в шпионов.

Сбегаю от них в каюту. Быстро умываюсь холодной водой. Никогда не видела и не знакома с мамой Старкара. Но ради неё готова на многое, готова даже обменять себя. В сумке Регора нахожу чуть помятое платье с короткими рукавами и переодеваюсь. Жаль, нет украшений и шпилек. Ну да, кто ж знал, что придётся вместо побегов от бандитов изображать невесту бандитов. Привожу себя в порядок, крашу губы красной помадой и слегка смазываю, волосы немного треплю. И возвращаюсь к мужчинам.

Останавливаюсь на пороге, замечая, что Стар и Ансер вальяжно сидят в креслах и общаются с голограммой незнакомца. Блондин ловит мой взгляд, и в его глазах вспыхивают искорки. Но он не улыбается, как делал это всегда.

— Ничего я тебе не должен! Ты нарушил кодекс, Сер! — громыхает голограмма незнакомца.

— Тем, что встретил Вейлу? — насмешливо и спокойно отвечает Ансер и, заметив меня, расплывается в улыбке. Манит пальцем. Голограмма тут же разворачивается в мою сторону.

Расправив плечи, натягиваю улыбку, киваю незнакомцу и подхожу к двум родственникам. Не знаю, как поступить. Свободного кресла нет. Просто встать между ними? Или сесть на подлокотник. Пока я перебираю варианты, Ансер грубовато перехватывает за талию и сажает на колени. За спиной слышу отчётливый скрип зубов. Старкар злится.

— Ансер! — вскрикиваю, упираясь в плечи.

— Тише, лапуля, сейчас перетрём с Эгордом и покричишь моё имя в другой тональности, — урчит брюнет, лаская коленку под подолом. Поджимаю губы, теперь я злюсь. Давлю возмущение на корню, перехватываю наглые пальцы и переплетаю наши руки.

Этот Эгорд переключается на незнакомый язык. Намеренно. Видимо, чтобы я их не подслушивала. Больно надо! Закатываю глаза и стараюсь не обращать внимания на ласковые поглаживания моей филейной части одного оборзевшего бандита. Смотрю на его смуглые пальцы, что держат мои белоснежные. Такой контраст. И ладонь у него большая, и пальцы длинные. Я вообще рядом с ним крошечная.

Он замечает мой интерес и смещает пальцы к армилле, мягко жмёт её, подсвечивая рисунок необычного льва и привлекая внимание незнакомца. Тянет выше и целует в запястье, касаясь кожи языком.

Заправляю за ухо волосы и взгляд опускаю, будто вправду смущаюсь.

— Поцелуй меня, — выдыхает он очень тихо в висок. Поворачиваю голову и целую. Ансер не ждёт, сам раздвигает губы и толкается языком в рот. Кусается и тут же зализывает. Поцелуй длится недолго, пока мужчины не замолкают. Тут же, оторвавшись от меня, он как ни в чём не бывало продолжает: — Цену не набивай, Эгорд. Хочешь войны — будет. Но выстоишь ли?

Ерзаю на коленях Ансера, он замолкает, хмурится и переводит на меня взгляд. Глажу по щеке, стираю с губ помаду и разворачиваюсь лицом к Старкару. Хочу видеть его, хочу понять, насколько этот наш спектакль отдалил меня от него. Блондин переплетает наши пальцы и слегка сжимает их.

— Ты меня знаешь, в долгу не останусь… — продолжает диалог Ансер.

— Вейлой поделишься? — с каркающим смешком выплёвывает бандит неприятной наружности.

Кожей ощущаю его липкий взгляд. Резковато поворачиваюсь, заглядывая в глаза. Интересно, а молнии у голограммы появляются? Мужчина пристально смотрит на меня с застывшей кривой улыбкой. Мои «женихи» напрягаются, хватка становится жёстче. Спрыгиваю легко с колен и подхожу ближе к голограмме.