Голос мужа в трубке звучит фальшиво, он кажется таким наглым и неприятным, что я морщусь. Запись разговора включена, но я почти уверена, что он ничего интересного мне не скажет.

- У меня всё отлично. И сказать мне тебе нечего. И гопников своих от меня подальше убери, второй раз тебе так не повезет.

У меня теперь охрана, о которой я ему не расскажу, а еще теперь я хожу только в проверенные места с проверенными людьми.

- Не понимаю о чем ты, ерунду какую-то говоришь. Не билась головой в последнее время?

Он посмеивается, и я тут же касаюсь шишки на своей голове. Нет, сама не билась, а вот бить – били. Интересно, это точно он? Ведет себя так, как если бы был виноват.

- Это никак тебя не касается. Запугать меня не получится, счета не разблокируют, пока не решится вопрос имущества, кредиты сами себя не выплатят. Я-то выплыву, а ты? С убыточным рестораном, без квартиры… Поспите первое время в машине, наверное? А что, это выход.

- А вот это уже тебя не касается, Эмма. Твое дело – смотреть по сторонам и быть очень осторожной.

Ну, это точно он. Похоже на угрозу и отсылку к недавнему инциденту.

- Моё дело – жить счастливо, наконец, без балласта в виде тебя.

Конечно, ничего он эдакого не сказал, но и плевать. Я буду максимально осторожна. И теперь я не одна. И Егор в следующем нашем разговоре это подтверждает. Поразительно, день важных разговоров какой-то.

- Мне кажется, тебе надо открыть свой бизнес. Какое-нибудь кафе или малюсенький цех, где ты будешь печь свои торты. Что думаешь?

- Думаю, что пока я не получила развод, ничего и делать не буду, - пожимаю плечами я, и беру моего сурового лесоруба з руку. Мы гуляем по набережной, потому что погода отличная, облачность уступила место теплому весеннему солнцу.

- Ну, ты получишь его через пару недель. Присмотрись пока, поищи помещение, - Егор пинает меня мягко, заботливо, но я знаю, что это всё равно пинок. Все правильно, я же горела кондитерским дело, не мог же удар по голове вытряхнуть из меня всё это.

- Егор, я пока даже не знаю, сколько у меня останется денег, - признаюсь я. Ведь это правда, квартира у меня есть, но жилье бы и тут купить, а ценник тут не особо меньше, чем в столице. Что останется, уйдет на ремонт, а остаток – резерв, заначка на черный день, которую я пока планомерно проедаю.

- Если проблема только в этом, я с радостью проспонсирую твой бизнес. Потому что ты талантливый кондитер, - говорит он уверенно. – И мы встречаемся.

Последнюю фразу он говорит очень быстро. Молниеносно, даже немного неразборчиво.

- Э… а мы встречаемся? – наверное, со стороны я выгляжу растерянной. Ну да, мы много времени проводим вместе, обнимаемся и целуемся, но такое громкое слово «встречаться» я еще даже в своей голове не использовала. А он вот озвучил. Прямо, как я и хотела еще совсем недавно. Вот оно, подтверждение.

- Конечно.

Его ответ звучит как аксиома, он в нем явно очень уверен. А я пока пытаюсь собрать мысли в кучу.

Железный дровосек превращается в щедрого феодала и пытается дать мне денег, даже не пытаясь скрыть факт, что причина в том, что мы встречаемся. Встречаемся! Отлично звучит. Пора мне книги писать, не иначе, ведь какие хитросплетения мне тут судьба готовит. Грех не записать!

- Егор, я не готова брать у тебя деньги, - неуверенно произношу я. Все-таки мы не так давно знакомы, чтобы я уже тянула из него деньги. Чем я тогда лучше его голддигерш?

- Давай ты сначала подумаешь, а потом уже начнешь отказываться, ладно?

- Хорошо. Пойдем уже, сладкую вату хочу, умираю.

Но, на самом деле, я знаю ответ. Я лучше как минимум тем, что денег не просила, он сам мне их предложил. Ну и всем остальным я тоже лучше, отбросим лишнюю скромность.

И вообще, эта сахарная вата – верх моих гастрономических удовольствий на сегодня. А особенно хороша она на губах моего парня.

Глава 18.

Мывстречаемся. Какое классное слово! С каждой нашей встречей я всё больше понимаю, что это мой человек. Мой мужчина, вот ровно тот, что мне нужен. Хмурый железный дровосек, в объятиях которого мне так спокойно.

Да, нападение не обошлось просто так, я еще несколько дней просыпаюсь в холодном поту, мне снятся кошмары и это ужасно. Но каждое утро меня встречает море, солнце и знание, что сегодня я опять увижу Егора. Мужчину, в которого я влюблена. Себе я уже призналась, а вот ему пока нет, не могу себя заставить. После Марка это… странно.

Сегодня тот самый день, когда весенние дожди внезапно возвращаются, хотя солнце уже не первый день брало контроль над погодой. Именно сегодня дождь начинается внезапно, вне всяких прогнозов и ожиданий. На улице очень тепло, я в рубашке и джинсах, волосы сегодня распущены, пушатся и кудрявятся пуще прежнего. И дождь, честно говоря, немного спутывает мои планы.

Я уже несколько дней хочу сходить и посмотреть на тот самый домик на набережной. Он красивый и ужасно старый, но вид на море там – ошеломляющий. Я уже почти вижу, как открываю там кафе.

Да, да. После нападения я переосмыслила всю свою жизнь окончательно.

Я не хочу обратно в большой город. Я хочу осесть у моря и открыть маленькое кафе с лучшими в городе пирожными. Я хочу делать красивые торты по своим эскизам, варить ароматный кофе и пить его под крышей открытой веранды. И я всё это могу.

Только я хочу сделать это сама, ведь тогда я буду точно знать, что это дело только моё. Я докажу самой себе, что я чего-то стою и сама по себе, без помощи.

Хотя эту помощь Егор всё время старается мне казать. И если с охраной я согласилась (но в моей ситуации, надо быть дурой, чтобы отказаться), то деньги на кафе я брать не хочу.

Ну, неправильно это! Хотя Лидия Петровна фыркает, что нужно даваться мужчине позаботиться о себе и подарить подарок, если он хочет, когда он хочет и какой он хочет. Но подарить кафе – это слишком.

С Егором мы встречаемся уже у набережной и буквально бежим под крышу веранды того самого домика, что занимает мои мысли уже долгое время.

- Я такой красивой тебя еще не видел, - выдыхает Егор вдруг. И смотрит на меня так, что колени подгибаются.

Мои щеки горят, губы влажно блестят, потому что дурацкая привычка их облизывать, когда нервничаю, никуда не делась. Волосы растрепались, намокли и завились так сильно, что это уже почти неприлично. Но я так счастлива, что это всё вообще не важно. Важно совсем другое.

- Какая красота ходила у меня под носом несколько недель, а я и не замечал. И теперь вот каждый день ты всё красивее и красивее. Куда уж больше, Эмма? Остановись, - говорит он и проводит большим пальцем по моей щеке в незамысловатой ласке.

Надо же. Вместо рябой и лохматой, я опять оказываюсь красивой. Он говорит, что мои волосы – пожар, веснушки – созвездия, а глаза – Марианская впадина, тонуть в них и тонуть. И мне, может, посмеяться бы, может, фыркнуть в ответ на такие странные слова, где-то банальные, но вместо этого я млею и мнусь.