Дорогой читатель,

"Меня зовут Пинк" — приквел к "Морально испорченной", и в нем рассказывается о зарождающихся отношениях между Тео и Бьянкой. Все заканчивается клифхэнгером. Пожалуйста, имейте в виду, что в нем содержатся зрелые темы и триггеры, которые могут расстроить некоторых читателей.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ О ТРИГГЕРАХ: диссоциальное расстройство личности, применение оружия, насилие, кровь, манипуляции, черный юмор, зависимость.

Бьянка

Шестнадцать лет

— Вытри кровь с лица, малышка. — Я поворачиваю голову и вижу Дрю, — моего наставника, который смотрит на меня, нахмурившись. Он показывает на мой лоб прямо над глазом. Закатав рукав блузки, я промокаю кожу, красная жидкость впитывается в материал.

— Закончили? — кивает он, ворча, затем поворачивается, глядя в сторону дома.

— Ты не должна быть здесь. Тебя могут поймать, — упоминает он, засунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках.

— Мне стало любопытно, — говорю я и делаю несколько шагов, чтобы найти лучший ракурс. — Я хочу посмотреть, из-за чего весь сыр-бор с этими вечеринками.

— Вот, значит, как? — Он приподнимает бровь, его глаза путешествуют по моему телу, в них мелькает удовольствие. Только что закончив задание, я нахожусь в полной боевой готовности. Я одета в черный комбинезон — черный помогает замаскировать кровь — а на каждом бедре висят пистолеты в кобурах.

Я пожимаю плечами.

— Это просто любопытство. — Он качает головой, прекрасно зная, что мое настроение диктует, что я делаю, независимо от последствий.

— Удовлетвори свое любопытство побыстрее и иди переодевайся. Сегодня у него важные гости. Гости, которые могут быть недовольны остатками крови на твоей одежде.

Я смеюсь над его комментарием, подходя ближе к дому. Когда мне удается заглянуть в бальный зал, я останавливаюсь. Наклонив голову и прищурив глаза, я изучаю гостей. Когда я вижу людей, расхаживающих вокруг, как олицетворение добродетели, я кривлюсь от отвращения, потому что знаю, насколько они испорчены. Мой взгляд следит за одним сенатором, который, как я слышала, имеет склонность жестоко обращаться со своими проститутками. Я обхватываю рукоятку пистолета пальцами, у меня чешутся руки от желания пристрелить его. Щелчок, и негодяй исчез бы. Я почти довожу задуманное до конца, но кое-что привлекает мое внимание.

Входит молодой человек, вовлекая сенатора в разговор. Что бы он ему ни говорил, судя по кислому выражению лица сенатора, это явно что-то нехорошее. Он выглядит абсолютно взбешенным и, бросив несколько раздраженных слов, уходит, оставляя молодого человека одного, отчего мне открывается полный обзор на него, — и о-ля-ля, с ним все хорошо… Он изо всех сил пытается скрыть ухмылку, угрожающую исказить его черты, и меня переполняет восторг.

Делаю еще один шаг.

Теперь я еще ближе к окну и знаю, что иду навстречу опасности, мое безрассудство растет с каждой секундой. Но этот… этот мужчина. Я продолжаю изучать его, следя взглядом за его движениями и наблюдая за его взаимодействием с остальными гостями.

Это странно. Раньше я никогда не замечала таких мужчин, а сейчас… все мое тело словно гудит от переполняющей напряженности. Я недовольна, потому что знаю, что причина этого в том, что этот мужчина не рядом со мной, что он не обращает на меня внимания и не прикасается ко мне. Я сосредотачиваюсь на нем, и в тот момент, когда он поднимает глаза, глядя вдаль, у меня перехватывает дыхание. Как будто он смотрит на меня, хотя я знаю, что он меня не видит. Но я чувствую его пристальный взгляд, его напряженность, и дрожь пробегает по спине.

— Малыш, пора идти, — послышался голос у меня за спиной, но я подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

— Что? — Он хмурится, подходит и встает рядом со мной. Я все еще сосредоточена на этом великолепном представителе мужского пола, и обнаружила, что мне не хочется делиться им ни с кем. — На что ты смотришь? — Он не уходит, поэтому я говорю первое, что приходит на ум: — Его. Я хочу его.

Я не знаю, кто он, но одну вещь я знаю точно.

Он мой.

И я сделаю все возможное, чтобы он стал моим.

***

Теодор Гастингс, двадцать четыре года, недавно окончил университет в Квантико, Вирджиния. Я узнала о нем все — на бумаге. Но кто ты такой, Тео?

Кто ты на самом деле?

Я улыбаюсь про себя, складывая лист и кладя его обратно в папку. Достаю фотографии, которые предоставил нанятый мной частный детектив, и просматриваю их. Карие глаза, искрящиеся теплом, притягивают меня к себе, удерживая в плену. Дело не только в том, что он привлекателен, с его короткими темными волосами и полными, соблазнительными губами. Нет, дело не только в этом. В его глазах я вижу то, чего мне не хватает, — сочувствие. Я вижу все, чем хочу быть, но не могу.

Прикасаюсь пальцами к его лицу на фотографии. Он спаситель. Он работает волонтером в двух приютах для бездомных и еще в одном приюте для животных. Ему нравится тратить свое время на помощь людям.

Он моя полная противоположность.

Черт, он, вероятно, сажает за решетку таких людей, как я — хладнокровных и бесчувственных. Тех, кто безжалостно убивает и наслаждается тем, как жизнь покидает тело.

Я знала, кем была задолго до того, как мне поставили диагноз диссоциальное расстройство личности¹, и даже тогда я лишь пожала плечами и продолжила двигаться дальше. Но сейчас… сейчас это может оказаться проблемой. Потому что Тео никогда бы добровольно не связался с преступницей.

Готова поспорить, ему нравятся застенчивые, жеманные девушки. Но как только я думаю о нем с другой девушкой, красная пелена ярости застилает мои глаза. Нет… этого не может случится. Но в то же время я также достаточно умна, чтобы понимать, что он не заинтересуется в ком-то вроде меня.

Мне нужно изменить стратегию — изучить его привычки и предпочтения, и сделать из себя женщину его мечты. И при этом, все конкурентки должны держаться подальше от него.

Мой план не может быть осуществлен в одночастье. Мне, вероятно, понадобится время, чтобы создать другую личность и проникнуть в его мир так незаметно, что он никогда ничего не заподозрит.

Потому что я не просто хочу его.

Я хочу оставить его себе.

Навсегда.

Бьянка

Девятнадцать лет

— Можешь начинать. — Я киваю женщине и сажусь. Кресло расположено параллельно кровати, и такой угол обеспечивает прекрасный обзор. Чуть приподнимаю пистолет, чтобы они увидели, что я не шучу; я откидываюсь назад и устраиваюсь поудобнее.

Женщина падает на колени, ее руки дрожат, борясь с застежкой брюк мужчины. Я закатываю глаза на ее очевидную тревогу и бросаю взгляд на часы. Владу это не понравится.

— Быстрее! — огрызаюсь я, думая, что уже потратила достаточно времени на угрозы. Если она продолжит в том же духе, Влад придет в ярость, и все будет напрасно.

— Д-д-да, — бормочет она и, наконец, вынимает его член из штанов. Удивительно, но он твердый. С другой стороны, учитывая его возраст, он, вероятно, принял таблетку чего-то. Я жестом указываю ей продолжать.

Она опускает голову и, открыв рот, вбирает его в себя. Я прищуриваюсь, пытаясь рассмотреть ее технику. Я внимательно наблюдая за ней, как вдруг распахивается дверь.

— Би, почему так долго? — стонет Влад, входя в комнату и запирая за собой дверь. Он бросает один взгляд на кровать, затем его глаза находят меня, прежде чем покачать головой.

— У него был тет-а-тет с проституткой. — Я пожимаю плечами, указывая на пару на середине полового акта.

— И что? — Он выгибает бровь, держа в руке кинжал и игриво вращая им в воздухе. — Чего ты ждешь? — раздраженно спрашивает он. Я знала, что мне следовало быть более лаконичной в своих угрозах, чтобы ускорить ход событий. Влад не из терпеливых.

— Разве ты не видишь? — я встаю, обхожу кровать и указываю на скорчившиеся фигуры, — это моя возможность поучиться у профессионала. Мисс… — я смотрю на нее.