– Интересно, немец или еврей? По такой фамилии невозможно определить национальность.
Звонок телефона, раздавшийся ровно в десять, вслед за последним движением секундной стрелки, развеял мои сомнения относительно национальности таинственного Сабельфельда. Я решила, что он немец.
Я сняла трубку:
– Иванова слушает.
– Здравствуйте, Татьяна Александровна. Вас беспокоит Сабельфельд.
Выслушав последнюю рубленую фразу, я окончательно убедилась в своей правоте относительно национальности.
– Чему обязана, Владимир Иванович? И можете называть меня просто Таней.
– Очень приятно, Таня. Я надеюсь, госпожа Таня, вы не откажете в любезности и посетите презентацию?
– А по какому случаю моя скромная персона вас заинтересовала?
– Госпожа Таня, мне вас порекомендовал наш общий знакомый Курбатов Константин Федорович. У меня возникли кое-какие проблемы, и это не телефонный разговор. Я бы хотел с вами встретиться. И было бы замечательно, если бы это произошло сегодня. А презентация – прекрасная возможность для вас познакомиться с моим окружением.
Знакомиться с его окружением – не такое великое счастье для меня, как он воображает. Это раз. Вторая загвоздка в том, что с помощью названного им Кости я уже не так давно такое дело заполучила, что вспоминать не хочется. Оно оставило у меня чувство горечи, от которого я и по сей день еще не могла избавиться. И третье: это его настойчивое обращение «госпожа Таня» слишком уж подчеркивало пролетарское происхождение моей фамилии и звучало приблизительно так же, как Клеопатра Ивановна. Короче, все это мне не нравилось, и я огрызнулась.
– Да называйте меня просто Таней.
Владимир Иванович, заметив мое плохо скрываемое раздражение, сказал:
– Извините, Танечка. Так не могли бы вы уделить мне немного времени?
– Где бы вы хотели встретиться?
– Если вас не затруднит, Таня, приезжайте прямо сейчас в банк «Темпо».
– Хорошо, через час буду.
– Спасибо, Таня. Вы очень любезны.
– Вы тоже. До встречи.
Положив трубку, я задумчиво накрутила белокурый локон на палец и многозначительно произнесла:
– Да-а, дела-а. Прелесть. Пора проконсультироваться у магических косточек.
Магические косточки – мои верные друзья. Именно они являются для меня путеводной звездой во всех затруднительных ситуациях. По правилам гадания надо сконцентрировать внимание, задать интересующий тебя вопрос и бросить кости, а затем найти значение выпавшей комбинации в толкованиях. Если часто гадаешь, то толкования запоминаются сами собой. А я гадаю часто. И память у меня вполне достойна хорошего детектива.
Мне предстояло выяснить, что бы значило таинственное приглашение на банкет и во что для меня выльется встреча с Сабельфельдом?
Я достала замшевый мешочек и высыпала кости на журнальный столик. Перемешав их и задав свой вопрос с репликой: «Ну, милые, не подведите. Вперед!» – бросила кости на стол.
3 + 21 + 25 – «Вы займетесь благородной работой, даже если она будет незаметна для окружающих». Ясно. Можно уже совершенно не сомневаться, что продолжением банкета для меня будет работа.
Ну что ж. Сомненья прочь! Придется встретиться с этим самым Сабельфельдом.
Сварив себе кофе и выпив его не спеша – время еще было, – я открыла шкаф и задумалась. Кости горячих дел не сулили – можно обойтись без джинсов. Повертев в руках короткое черное платье-стрейч, я решила посоветоваться с наружным термометром. Он показывал минус одиннадцать. Годится. «Девятка» моя не позволит в сосульку превратиться.
Наштукатурив в меру фасад, я влезла в платье и взглянула в зеркало.
Не слабо. Прямо-таки супермодель с подиума. Мне нравится. Надеюсь, Сабельфельд не страдает консерватизмом. А если так, то впечатление произвести сумею. Ведь именно от него, заказчика, зависит теперь мое материальное благополучие.
Я надела шубку, взяла сумочку и бросила туда ключи от машины. Удачи тебе, лапонька, – сказала я своему отражению в зеркале у двери и вышла в неизвестность.
Банк «Темпо» – солидное трехэтажное здание, чередование бетона и стекла, находится в центральном районе Тарасова. К его филенчатым дверям с массивными сверкающими ручками ведет широкая, от угла до угла, лестница. Одним словом, посетителям нет никакой возможности столкнуться лбами.
Но это в том случае, если они пришли в банк пешком. А вот перед несчастными автомобилистами владельцы банка поставили архисложную задачу. Стоянка тут была запрещена. Но знак запрета сопровождался пометкой «Кроме служебных машин». Безрезультатно покрутившись, я, набравшись наглости, самовольно определила свою «девятку» в разряд служебных и таким образом решила проблему. Ведь не на чай же меня пригласили сюда. Мне предложат, насколько я поняла, работу, надеюсь, не слишком пыльную. А потому мой автомобиль автоматически подпадал под разряд служебных. Если кто-то решит иначе – его личные трудности.
Двери были двойными. Пройдя через одни, я безуспешно пыталась открыть вторые. Напрасный труд. Тут из конуры охранника вопросил густой бас:
– По какому вопросу, гражданочка?
– К Сабельфельду на аудиенцию, – съязвила я.
– Минуточку.
Охранник, проконсультировавшись со своим великим и могучим Гудвином по внутреннему телефону, произнес:
– Проходите, пожалуйста.
Я стояла и ждала, когда дверь откроется. Мне напомнили:
– Проходите.
Я нажала ручку. На сей раз дверь открылась. По всей видимости, она оснащена электрическим замком.
Да уж… Доверяют же здесь своим клиентам. Придя сделать вклад или забрать свои кровные, они обязаны отчитываться перед этим солдафоном в конуре. Мило. Очень мило. Я бы из принципа свои сбережения в эту контору не понесла.
Пройдя в здание банка, я бегло окинула взором обстановку – сила привычки. Или эффект двадцать пятого кадра. То есть серия промелькнувших сцен и героев позже извлекается из недр памяти, вентилируется серым веществом и раскладывается по полочкам.
Аккуратненькие служащие, одетые в одинаковые синие фирменные костюмчики с карточками, сообщающими фамилию, имя, отчество; дама в собольей шубе, лет тридцати на вид, мило беседующая с юным очаровательным созданием; несколько клиентов, осуществляющих денежные операции; роскошная офисная мебель; со вкусом подобранные зеленые насаждения в кашпо, в количестве, абсолютно точно просчитанном для того, чтобы не нарушить гармонию, – все это я охватила взором разом, ни на чем не задерживая взгляд.
Навстречу мне спешила миловидная девушка в фирменном костюме. И юбочка была выше колен. Я мысленно похвалила себя за сообразительность.
– Здравствуйте. Вы – госпожа Иванова?
– Да, это я.
– Пройдемте, пожалуйста. Владимир Иванович вас давно ждет.
Я взглянула на часы. Было одиннадцать десять. Действительно, их шеф с его пунктуальностью все жданки съел, наверное.
Кабинет хозяина был под стать всему заведению. Все строго, но со вкусом. Шикарная мебель, несколько телефонов, селекторная связь, кондиционер.
Девушка, сопровождавшая меня до кабинета высокопоставленной особы, открыла мне дверь:
– Проходите, пожалуйста.
Когда дверь за мной закрылась, я произнесла:
– Здравствуйте, Владимир Иванович. Я – Татьяна Иванова. Явилась по вашему желанию…
Хозяин кабинета, приятный, импозантный мужчина с проседью в темных волосах и пронзительными синими глазами, улыбаясь, указал мне на стул с резной спинкой.
– Здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста.
Я села. Хозяин кабинета – на вид ему было лет пятьдесят с небольшим – сказал:
– Таня, чрезвычайные обстоятельства вынудили меня прибегнуть к услугам частного детектива.
Да и так было ясно, что не моя неотразимая внешность привела к тому, что меня пригласили на бал. Дела. Суета сует. Хотя, по-моему, моя фигура, облаченная в облегающее платье, произвела на него впечатление.
– Какие обстоятельства? – Я оторвала его от интересного занятия – пристального изучения моей персоны.
