- Изверги!

Старец сжал губы, желая сплюнуть, но удержал себя, не решившись осквернить разорённое капище.

Неспешно шагая меж выгоревших кострищ, он не опасался внезапного нападения – лес за многие верста отсюда был пуст. Случившееся произошло несколько дней назад, и тати давно покинули ненавистное место, желая получить обещанную князем награду.

Заныло под ложечкой.

Старцу нестерпимо захотелось навестить обезумившего правителя, а значит: вновь вступить в стольный град покорителем и освободителем. Он мотнул головой – в одну реку не войти дважды. То, что смог он сделал - посадил потомка Сокола на престол. Остальное не его забота. Давешний зарок, данный в смертный час, требовал иного. Старец не мог ослушаться.

Нужно было найти того, кто помогал княжеским гридням находить потаённые капища. Но старцу до сих пор не удавалось сделать это – лиходеи каждый раз умудрялись опережать его на несколько дней.

И вот опять! Путник сжал кулаки. К горлу подступила горячая волна, хотелось крушить и сметать всё на своём пути. Вместе этого он подошёл к центральной яме – единственное, что напоминало о некогда стоящем тут чуре. Изображение Праотца выкорчевали, а в яму испражнялись, да столь усердно, что едкий душок до сих пор бил в нос, перебивая чад кострищ. Но память о предках не в ямах, где стояли изваяния и не в самих изваяниях. Память оставалась в людях, а сила пращуров в земле, на которой живут их потомки.

Среди выжженной травы, выруленных на опушке деревьях, которые так же покидали в костры, практически в центре пепелища возвышался единственный не затоптанный росток дуба, едва достающий до колена путника. Старец подошёл к символу возрождения, который сумел пережить случившееся поругание, присел подле ростка и с уважением проговорил:

- Молодец, сумел выстоять!

Морщинистые пальцы бережно стёрли пепел с листвы, росток качнулся к незваному гостю, словно натерпевшийся бед малыш, желавший прильнуть к груди взрослого и разрыдаться. Старик взволнованно посмотрел на мелькавшую меж деревьев тень – волчица что-то унюхала. Затем снял с плеча худую котомку, неспешно развязал, распахнул края плаща и, достав нож из ножен на поясе, выудил из котомки краюху хлеба, отрезав горбушку, затем бережно положил её подле ростка.

- Угостись, сиротинушка. Расти, помни и неси память следующим поколениям.

Нараспев проговорил он, после чего поспешно вернул нож на пояс, а оставшийся хлеб в котомку. Бегло пробежав взглядом по уничтоженному капищу, осмотрев подлесок, старик не увидел волчицы, которая с момента спасения не отходила от человека ни на шаг, кроме времени охоты. Но сейчас было не до охоты. Точнее, им нужно было выследить татей, а не гоняться по леса за зверем.

Раздавшийся издали вой заставил старика пошатнуться. Донёсшийся до старика волчий зов не сулил ничего хорошего. На его памяти волчица никогда не выла, тем тревожнее была разносящаяся по округе песнь.

Странник рванул с места. От напускной дряхлости не осталось и следа. По лесу бежал не старик, а умудрённый опытом воин, легко огибающий деревья и перепрыгивающий кочки и поваленные стволы, то и дело норовящие зацепит полы плаща.

В уши ударил звук несуществующего рога, всплески далёких волн заставляли ускорить шаг, рёв давно мёртвой дружины за спиной и лязг их обнажённых мечей будоражили кровь, вынудили её вскипать. Всё как встарь.

Желая вырваться из навалившегося на плечи морока воспоминаний, бегун ускорился. Он уже давно не предводитель ратей, молва о приближении которых заставляла дрожать от страха самых смелых отчаянных рубак - врагов, которые при нынешнем князе расплодились на земле предков.

Вой повторился. Через несколько ударов сердца ему ответили несколько далёких голосов. Вот те рас, странник нахмурился – волчьей стаи ему ещё не хватало. Конечно, с полученным даром он не боялся лесного зверя, находя язык с любой тварью, но зов спутницы говорил о крайней необычности происходящего, и стая серых братьев могла оказаться совсем некстати.

Скользя меж деревьев, совсем не запыхавшийся путник, отметил подступающую к горлу тревогу. Ершистый ком не позволял, как следует вздохнуть, сбивая дыхание. Это больше нервировало, чем мешало бегу. Хуже было то, что подобное предчувствие никогда не приходило просто так. Через десяток шагов бегун убедился в этом.

Едва не упав, споткнувшись на невесть откуда выпрыгнувшей кочке, странник запоздало понял, что усиливающийся смрад – это запах смерти.

Громкий звук, раздавшегося за кустами воя говорил о том, что он добежал, хотя и не понимал куда. Старик продрался сквозь заросли и уставился в жёлтые глаза волчицы. Одновременно с этим к горлу подкатила тошнота от того, что он мельком увидел за спиной зверя, шерсть которого стояла дыбом.

Книга 1. Хозяйка морока. Часть 3-4

- Давно ты тут? - не сводя взгляда со стоявшего в полумраке ребенка, ласково проговорил майор, затылком ощущая, как напрягся его спутник, готовый в любой момент наплевать на осторожность и выбить запирающую вход решётку.

Рыжеволосая девочка с двумя косичками натянула неровную улыбку и пожала плечиками.

- Я не помню…

- И чем ты тут питалась? – выпалил капитан, за что тут же получил тычок локтем в живот.

При этих словах девочка поспешно спрятала испачканные руки за спину.

- Искала припасы в подвале.

- И не боязно было? – вновь вторгся в разговор крепыш-водитель, тут же получив повторный удар локтём, гораздо сильнее первого, вынудивший на время прикусить язык.

- Боязно? - девочка вопросительно покосилась на лежащие на полу трупы.

- Они, - майор кивнул в сторону мертвецов. – Появились тут до твоего прихода или после.

Девочка шмыгнула и потупила очи. Через десяток секунд она с опаской вымолвила:

- Я не помню…

Всем видом показывая, что вот-вот разрыдается, она непрестанно шмыгала носом, не обращая особого внимания на останки павших в бою воинов, будто мертвецы для неё само собой разумеешься, часть подвального хлама, не более.

И без того хмурый майор посмурнел ещё сильнее. Он цокнул языком, окончательно не веря, что вышел на след, по которому шёл уже очень и очень давно.

- На твоей памяти сюда кто-то заходил?

Девочка тут же прекратила сопеть и, распахнув очи, поспешно закивала, отчего её косички заплясали извивающимися змейками.

- Заходили, заходили, и не один раз.

- А как они вошли? – майор сощурился, следя за каждым движением юной собеседницы.

- А так и вошли - через решётку.

- Выходит, она не заперта.

- Нет же!

Девочка подалась вперёд, желая поскорее показать непонятливым взрослым, что калитка действительно отворяется, но майор, бросив украдкой взгляд на амбарный замок, поспешно остановил её жестом:

- Остановить! Не нужно.

- Девочка замерла.

- Лучше расскажи, что было после того, как они вошли.

- После? - она сжала губы и прикрыла одно веко. – После, после, после… - она едва не запрыгала на одной ноге, столь яростно пыталась пробиться сквозь завесу памяти, но так и не сумела этого сделать. – А я не помню, - с удивлением для самой себя выпалила она.

- Совсем не помнишь? – левая ладонь майора невзначай легла на рукоять пистолета, обойма которого носила в себе заговорённые пули с особой начинкой.

- Ну, - протянула девочка. – Я, кажется, в тот момент нашла, что-то из съестного и ела где-то в уголке.

- Сможешь показать, где?

- Там, - она махнула в стороны тьмы по правую руку от себя. – Или там… - на этот раз она указала на мрак перстами левой ручки.

- Не помнишь?

- Не-а.

Девочка смущённо улыбнулась. Покусав губу, она поспешно выпалила:

- Вы отвезёте меня к маме и папе.

Глядя на переполненные надеждой глаза ребёнка, майор одёрнул себя, мысленно велев сохранять бдительность и не поддаваться чарам милой крохи. На первый взгляд милой. И только на первый.

- Отведём, - вмешался в разговор пришедший в себя капитан, старавшийся держаться чуть поодаль командира, зашептав так, чтобы слышал только майор. – Может, её того?