Можно было бы обойти поляну по краю и отправиться дальше, но я решил ненадолго остаться. Во-первых, погода стояла отличная, солнце припекало, ветерок освежал, и я чувствовал прямо-таки неодолимую потребность посидеть какое-то время среди этого великолепия. Ну а во-вторых, кроме родственника и его розового медицинского помощника, в этом мире мне довелось встретить совсем немного людей (строго говоря – тех военных, которые волокли меня в медицинский блок). Постояв пару минут и решив, что никому не помешаю, я присел стоящую с края поляны скамеечку с высокой спинкой, и принялся наблюдать за игрой.

Скамейка, несмотря на деревянные планки, оказалась необычайно удобной, казалось, дерево само подстраивается под все изгибы моей задницы и спины, вот так сидел бы и не вставал.

На корте страсти накалялись. Раздосадованная неудачами блондинка все чаще мазала, занося мяч за пределы корта. Ее напарница смеялась и выкрикивала явно что-то обидное на непонятном мне языке, от чего блондинка злилась еще больше. Подачи перешли к брюнетке, и тут блондинке улыбнулась удача, она наконец-то дотянулась ракеткой до мячика, и с радостным воплем жахнула по искрящемуся мячу.

Прямо в мою сторону.

Ну как так можно было так промазать, подумал я, разглядывая выжженное отверстие в спинке скамейки сантиметрах в десяти от моего плеча. Сквозь него отлично было видно траву, часть ствола дерева, росшего за скамейкой, цветочки. Сердце гулко ударило несколько раз и замерло, индикатор на запястье немного изменил цветовой оттенок. Я внезапно понял, что еще чуть-чуть, и мои приключения на этом могли закончиться. Неприятное чувство холода появилось внизу живота, напрочь убивая просыпающегося червяка и его потребности. Но тут надпочечники впрыснули адреналин в кровь, голова сразу стала работать лучше, расслабленность исчезла вместе с чувством страха, и артериальное давление слегка подскочило.

У меня такое с детства бывает – иногда, если назревает что-то опасное, паникую, пытаюсь всеми силами этого избежать, трушу отчаянно, прям аж башню сносит от мнительности и возникающих в голове вариантов неблагоприятного развития событий, но уж если момент невозврата прошел, голова становится ясной, чувство страха проходит, а решительность и способность трезво мыслить наоборот – возвращаются и усиливаются.

Девушки наконец-то заметили меня, брюнетка, с недовольным видом подбрасывая на ладони еще один такой же искрящийся мяч, что-то приказала блондинке. Та с таким же недовольным видом направилась в мою сторону, поигрывая ракеткой, словно битой. Не дожидаясь, пока аборигенка подойдет вплотную, поднялся со скамейки и с не менее недовольным видом пошел ей навстречу.

Не доходя пары шагов, блондинка остановилась, я последовал ее примеру – может, тут так принято, близко не подходить, личное пространство и возможность для маневра есть.

– Ты кто такой? – не слишком любезно спросила теннисистка. – Кто позволил тебе здесь ходить?

На некоторые вопросы лучше не отвечать. Как раз вот на такие – ответил, значит тот, кто задал его, имел право спрашивать. Я молча стоял и смотрел на нее. Блондинке это явно не понравилось.

– Что молчишь, не умеешь разговаривать? Тупой, да? На кухне работаешь? Садовник? – Она все больше заводилась, сделав шаг вперед и тыча в меня ракеткой. Я явно ее раздражал. – Отвечай, когда тебя спрашивают, иначе пожалеешь.

Если не вспоминать о теннисном мячике, пробившем с легкостью спинку каменной скамьи, то выглядела моя собеседница со всем этим ее грозным видом и насупленной мордашкой очень забавно.

– Уже пожалел, – совершенно искренне ответил я и отобрал у нее ракетку. Все равно пользоваться ей не умеет. – Слушай, давай потом поговорим, у меня тут дела, так что вечером приходи.

– Куда? – оторопела она.

– Посидим, чаю попьём,– аккуратно обходя девушку, предложил я. – Можешь даже подругу свою привести.

– А зачем нам подруга?

– Вот именно, – окончательно поставив в тупик блондинку, согласился я. – Помешает только.

Девушка обернулась к оставшейся на корте брюнетке, явно ища поддержки, но та не торопилась её поддержать, достала откуда-то ярко-оранжевый фрукт и откусывала от него по маленькому кусочку, явно растягивая удовольствие и всем своим видом показывая, что все происходящее ее совершенно не касается. Любят женщины подставлять своих подруг, этого у них не отнимешь, натура такая бабская.

– Пожалуй пойду, очень был рад встрече, очень, – попытался я избавить блондинку от когнитивного диссонанса, аккуратно кладя ракетку на скамейку. Обошел девушку, направляясь по краю корта к противоположной опушке, где вроде бы виднелась такая же дорожка. Да и пунктир как раз туда вел. – Хотя, может быть, ты скажешь, как пройти в библиотеку?

– Со вторым уровнем доступа тебе туда вход закрыт, – подала наконец голос брюнетка, приблизившись к нам. – Так что советую выбрать какую-то другую цель. Ты ведь куда-то шел?

– Ищу, где поесть, – повинился я, слыша недовольное сопение за плечом. – Очень кушать хочется. Хотя бы пельменей.

Сзади последовал едкий комментарий о плебейской еде. Прям спинным мозгом почувствовал, что еще немного, и огребу ракеткой.

– Тебе туда, – брюнетка махнула рукой как раз в сторону дорожки, потеряв ко мне всякий интерес. – Илани, ты уже узнала все что хотела? Тогда возвращайся на место, продолжим.

– И что, мы вот так отпустим этого наглеца, – голос сзади сочился бешенством. И правда, нехорошо я поступил.

– Илани, простите, если вдруг вас обидел. – Я обернулся, слегка поклонился блондинке. –Слегка растерялся, когда вы попытались меня тут шариком убить, но буквально на секунду. А сейчас вижу, что вы случайно и не со зла.

Илани потрясла головой, видимо, редкие мысли в кучку собирала, брюнетка что-то там хрюкала себе, вернувшись к фрукту, так что ответа дожидаться я не стал, сразу видно – прощен, и поспешил к разрыву дорожки.

С одной стороны, нельзя бросаться всякими опасными мячиками в незнакомых людей, а с другой, я тоже хорош, даже не спросил разрешения посмотреть на игру. Хотя кто знает, какие здесь правила поведения, может быть, я им смертельное оскорбление нанес и по тонкому льду прошелся. Прямо по ниточке. В некоторых странах жену чужую с открытым лицом увидишь и все, насильник. И это у нас, а здесь могут быть совсем другие, еще более строгие правила. Увидел в мини-юбке – голову с плеч. На топик взглянул – подвешивание за тестикулы над муравейником.

Вот что стоило мне сразу извиниться и уйти, нет ведь, решил блеснуть остроумием, шутками, которые и на моей родине не все поймут, а тут и подавно, все никак не повзрослею, четвертый десяток уже, а веду себя иногда как пацан. Разозлил ни в чем не повинную девчушку, надо будет потом как-нибудь загладить вину, при случае.

Ну вот прямо спиной чувствовал два взгляда, пока не скрылся за деревьями – один злой, а другой насмешливый. Брюнетка та еще язва, и на дядю Толю чем-то похожа, не иначе как родственница. А ведь значит и моя тоже, но не кровная, можно и подкатить.

До местной столовой я дошел буквально за пару минут, без приключений и опасностей. Привычно уже приложив светившийся прежним зеленым цветом симлинк к оранжевому кругу, и миновав холл с пустыми диванчиками, по ходу пунктирной линии оказался в небольшом, метров сто – сто пятьдесят квадратных, помещении, заставленном обычными пластиковыми столами и стульями. Вместо окон экран во всю стену показывал техмерные картины природы, явно не из этих мест – море, острова, пальмы, девушки в купальниках и без. Легкая эротика сопровождалась тихим, едва слышным наигрышем на клавишных, очень мелодичным.

Народу практически не было, за столиком в левом дальнем углу сидела компания из трех мужчин и одной девушки, они пили какой-то ядовито-оранжевый напиток из одного большого стеклянного кувшина, по очереди, прямо из горла, что-то громко обсуждали и смеялись. Все они были в однотипной форме без погон, видимо, из одной военной части. Хотя откуда мне знать, как тут принято, может быть это повседневная одежда, а военная форма как раз на мне. Бирюзовая рубашка – никак не ниже полковника, полагаю. Кремовые брюки – авиация, кроссовки – тяжелый штурмовик, симлинк за запястье – диверсант с легендой.