Евгений опустил лицо в раскрытые ладони, ощущая невероятную тяжесть от нахлынувших воспоминаний.

– Понимаю, – подтвердил Алексей, желая заполнить возникшую паузу.

– Можешь считать это попыткой искупления. Впервые я почувствовал такой прилив воодушевления, какой не испытывал за всю свою никчёмную жизнь. Но есть ещё кое-что. Мы бы никогда не зашли так далеко без твоей помощи. Даже в краткие периоды отчаяния твоя твёрдая уверенность в том, что наука может свернуть любые горы, придавала мне новых сил. Именно ты стал для меня той заветной ниточкой Ариадны.

– Что же, спасибо, – смутился Максимов, а потом добавил вполголоса: – Хотя моей уверенности остаётся всё меньше и меньше.

– Эх, жаль, что ты всего не помнишь, было бы легче, – мечтательно произнёс Евгений. – Как думаешь, почему при перестройке мира исчезают все люди, а я остаюсь?

– А кто сказал, что все? Ты просто не видел, или вовсе это твои личные ощущения. Мы же не знаем всех механизмов, – нудно ответил Алексей в своей привычной манере.

– Вот поэтому я продолжаю сюда приходить, за такими ответами, – рассмеялся Евгений.

Алексей тоже чуть заметно ухмыльнулся, налил кипятка в чашки и обратился к Новикову:

– Тебе сахар положить?

– Да, две ложки, пожалуйста, люблю чай послаще, – с дурашливой надменностью ответил он, положив ногу на ногу.

– Сию минуту, господин, – поддержал его игру Алексей.

Широко улыбаясь, Евгений откинулся на спинку невероятно мягкого дивана, закинул руки за голову и насладился внезапно возникшим островком спокойствия в бушующем вихре событий. Иногда, даже в самой тяжёлой ситуации, нужно время, чтобы выдохнуть.

Однако их скромное ребячество в такое время явно не пришлось Кате по душе. Когда она с горящими глазами вернулась в комнату отдыха, то застала их сидящими на диване и медленно попивающими ароматный чай. Она почувствовала себя оскорблённой их глупой бездеятельностью, хотя и сама не понимала, что ожидала увидеть.

– Вы что тут делаете?! – громко возмутилась она.

Евгений посмотрел на остатки чая в своей чашке, потом на бывшую жену и растерянно пожал плечами.

– Переводим дух, – ответил он отстранённо.

– Перевели? Молодцы! – нервно продолжала Катя. – А я вот уже обзвонила всех, кто вообще оказался доступен и у кого могут быть дозиметры. На нашу удачу, студентам моего курса они как раз были необходимы для недавней практики.

– Ого, и какие успехи? – очнулся Алексей, отставляя чашку в сторону.

– Ты знаешь, как было тяжело заставить их выйти из дома или просто попросить достать дозиметр, при этом не вдаваясь в детали? – не успокаивалась она. – А потом убеждать, что всё в порядке, бросать трубки. Люди и так живут в страхе, Лёша, а я…

Она чуть не заплакала, но чудом сохранила самообладание.

– Катя! – требовательно окликнул её Алексей, потом встал с дивана и приблизился на пару шагов. – Что ты узнала?

Некоторое время девушка просто стояла и громко сопела, крепко сжав губы, а потом всё-таки не сдержала слёз.

– Ты был прав, – прошептала она сдавленным голосом. – Оно повсюду.

Алексей быстро подошёл к своей жене, осторожно обнял её и крепко прижал к себе, пытаясь успокоить. Евгений стремительно допил последние капли уже невкусного и горького чая, сжал зубы и поспешно отвёл взгляд в сторону.

– Уровень радиации почти везде на одном уровне, – лепетала Катя, захлёбываясь словами. – Я поговорила с людьми из разных частей города. Даже смогла дозвониться до своего знакомого из другой части страны, у него тоже повышенный фон. Боюсь, что ты оказался прав, вся планета окружена радиоактивной сферой.

Катя уткнулась в плечо мужа, но тот настороженно прищурился, подался назад, а потом с серьёзным видом посмотрел на неё, продолжая держать за плечи.

– Почти везде? – уточнил он её странную оговорку.

– Да, в среднем везде один и тот же уровень радиоактивного фона, кроме… – Катя запнулась и нахмурила брови, почувствовав, как её накрывает неприятное озарение.

– Кроме? – настойчиво повторил Алексей, теряя терпение.

– Кроме нашего института. Почему-то чем ближе к нему, тем больше начинает возрастать уровень радиации, причём резко.

После этих слов Алексей резко отскочил назад будто ошпаренный, а его глаза округлились от той лавины осознания, что обрушилась на него в одночасье.

– Не может быть, это же немыслимо, – сказал он, подавляя в себе истеричную усмешку, несвойственную его тихому нраву. – Всё это время ответы лежали прямо у наших ног. Как мы могли не замечать?

– Подожди, ты о чём? – удивилась Катя, вытирая слёзы рукавом своего пиджака и размазывая тушь по всему лицу.

– Ну как же, теория наложения реальности! – воскликнул он, указывая на доску. – В её эпицентре, там, где происходит цепная реакция и взрыв изменений, там неизбежно возникнет повышенная концентрация радиоактивных изотопов.

– А следовательно, и фон будет выше, чем в остальных местах, – подтвердила Катя, ощущая, как и к ней подбирается та же бездна пугающих открытый. – Ты хочешь сказать, что центр наложения пришёлся именно на наш институт, всё случилось именно здесь?

Алексей щёлкнул пальцами в подтверждении её слов, пребывая в полном восхищении от своей догадки:

– Или этому помогли случиться!

Тут уже не выдержал Евгений. Он тоже вскочил с места и встревоженно уставился на обоих учёных.

– Так-так, подождите, я всё правильно понял? – встрял он в их разговор. – Вы хотите сказать, что, пока мы тратили столько времени впустую на поиск виновных, они всё это время были здесь? Так это всё-таки ты виноват и твой проклятый институт?!

Евгений гневно указал пальцем на Алексея, отчего тот невольно вздрогнул.

– Прекратите! Это какая-то бессмыслица, – заверещала Катя. – Хорошо, допустим, что эпицентр чего бы то ни было находится здесь, но… Лёш, с чего ты вообще решил, что это сделано намеренно? Возможно, это просто совпадение.

– Нет, я не верю в такие совпадения, – противился Алексей. – Ты знаешь, какими исследованиями занимается наш институт?

– Да никакими, и уже давно. В исследовательских центрах проводят сплошные конференции и выставки. Нам бюджет серьёзно сократили много лет назад, куда уж там. А сейчас… сам понимаешь.

– Это ты про новые, современные корпуса. А в старых лабораториях?

– В каких ещё старых? – искренне удивилась Катя, но потом пришла в замешательство от собственных мыслей.

– Ты чего? Старый исследовательский центр за нашим институтом. Там же высоченный бетонный забор. Как ты могла забыть про него? – поразился Алексей её странному беспамятству. – Это же легендарное место, именно там когда-то разрабатывали ядерное оружие. У нас целый музей посвящён его достижениям в холле института. Уж где взяться странному излучению, то только там.

– Иронично, – язвительно заметил Евгений. – Я смотрю, вы всегда были на острие прогресса по уничтожению человечества.

Он оценил Алексея презрительным взглядом и вернулся к окну, будто надеялся там встретить группу учёных-заговорщиков в белых халатах, но увидел всё ту же непроглядную темноту, разрезаемую потоками ливня. А вот Максимов испугался не на шутку, наблюдая за тем, как растерянность на лице его возлюбленной жены быстро сменяется страхом. Она действительно не помнила о старом центре, хотя каждый день проходила мимо его забора по пути на кафедру, наблюдала экспонаты при входе, да и в целом прекрасно знала историю института, где проработала всю жизнь. «Как такое возможно?» – думал Алексей и не находил ответа. Хотя у него закрадывались некоторые подозрения, но мысли о них пугали не меньше предстоящих открытий.

– Да, старый центр, точно, – сказала Катя очень неуверенно, с большим трудом доставая воспоминания из глубин подсознания. – Так он наверняка давно закрыт и заброшен. Неудивительно, что я о нём забыла.

– Хм, что-то я тоже не могу вспомнить, что там разрабатывали в последний раз. Странно… – Алексей почесал голову и посмотрел наверх, пытаясь разворошить повреждённую и измученную память. – А мы не можем ни у кого выведать? Например, у ректора?