– А что делают его дочки на картинке? – спросила Анна и снова приподнялась в кровати, чтобы заглянуть в книжку.

– Они прядут нить судьбы.

– Судьбы? Это как? – спросила Анна и уставилась на отца большими и жутко любопытными карими глазами, в глубине которых можно было разглядеть своё отражение.

– Не в прямом смысле, золотце, легенды всегда иносказательные.

– Какие-какие?

– Писатели очень любят в красивых образах рассказывать о сложных вещах, чтобы любой читатель понял. Вот смотри, тут написано, что у каждого человека есть своя нить судьбы, которую начинают прясть после его рождения три дочери Хаоса: Лахесис, Клото и Атропос. Именно они отвечают за наши судьбы, следят за тем, кем мы станем, как проживём свои жизни.

– За мной они тоже следят? – испуганно спросила Анна и натянула одеяло до носа.

– Нет, конечно, это же сказки, легенды. Древние люди плохо понимали, как устроено всё вокруг. У них не было таких школ, как у нас, и поэтому объясняли себе мир, как могли.

– А я пойду в школу? – неожиданно поинтересовалась дочка. – Хочу знать, как устроен мир.

– Конечно, пойдёшь, скоро, а сейчас давай папа тебе расскажет, как его понимали древние греки, – улыбнулся Евгений. – Итак, богиня Лахесис – первая сестра, она назначала жребий ещё до рождения человека, определяла его дальнейшую судьбу и следила за её исполнением. Она как бы разматывала отмеренный клубок человеческой жизни со всеми её невзгодами, превратностями судьбы, отмеряла всё, что нам суждено преодолеть. Поэтому её часто изображали с меркой и весами. Ещё её называли мойрой прошлого, или предстоящего. Она пропускала через себя ту нить, которую будет прясть на веретене её сестра Клото. Вот, смотри. – Евгений повернул книгу к дочери и ткнул пальцем в одну из нарисованных женщин: – Это Лахесис, а вот эта, с веретеном, – Клото.

– Угу, – ответила Анна, выглядывая из-под одеяла, и, кажется, совсем не понимая сути, просто хлопала глазами.

– Вторая сестра Клото – это мойра настоящего. Она непосредственно прядёт нить судьбы, буквально нанизывая события настоящего времени на жизнь человека. А вот третья сестра – Атропос…

Евгений запнулся, когда в очередной раз произнёс это имя, у него вдруг закружилась голова, а зрение помутилось. Он прикрыл глаза, ощущая новый прилив пугающего шума в голове, но теперь сквозь слабо различимый шёпот он услышал ясные и громкие слова, торжественно возвещающие: «Знакомьтесь – Атропос!» Евгений сразу узнал этот голос, ведь он был… его. Он часто задышал, ощущая, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Вдруг он почувствовал нежное прикосновение и услышал тревожный тонкий голосок, вырывающий его обратно в реальность.

– Папа, с тобой всё в порядке? – испуганно спросила Анна, осторожно потрясая отца за запястье.

– Да-да, не волнуйся, немного голова закружилась, сейчас пройдёт. Наверное, мне тоже нужно поспать.

– Хорошо, только что там с третьей сестрой? Ты так и не сказал, – согласилась девочка, делая вид, что ей интересно.

Евгений с некоторым опасением опустил взгляд в книгу и глубоко вдохнул.

– «Атропос – мойра будущего, – продолжил он читать, всеми силами пытаясь сдержать незримую плотину внутри своего разума. – Неотвратимая, неумолимая, она неуклонно ждёт своего времени с ножницами в руках, чтобы перерезать нить нашей жизни».

Новиков прервал чтение и со странным, пугающим чувством уставился на иллюстрацию, с каждой секундой становившейся всё более жуткой.

– Мне страшно, папа, – взмолилась Анна, заползая всё глубже под одеяло. – Они злые и нехорошие. Давай больше никогда не будем про них читать?

– Не бойся, милая, они же не существуют. Это просто глупая сказка, – попытался успокоить её Евгений.

– Честно-честно?

– Конечно же, ведь мы что…?

– Мы никогда не врём! – закончили они почти хором и засмеялись.

– То-то же, – добавил Евгений и дурашливо ткнул пальцем в кончик её носа.

– Это хорошо. Я бы не хотела, чтобы мной управляли какие-то страшные тёти, – насупившись, сказала Анна.

– Я тоже, милая. Мы никому не позволим управлять нашими жизнями.

– А вдруг они всё-таки существуют? – не унималась девочка.

Евгений широко улыбнулся, глядя в её испуганные глаза.

– Не волнуйся, я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.

Не успел он насладиться отблеском счастья на лице маленькой девочки, как свет в доме быстро моргнул. Евгений закрыл книгу и с подозрением уставился на торшер у кровати, который весь вечер освещал комнату мягким и тёплым светом. Тут же где-то вдалеке раздался приглушённый, но раскатистый звук взрыва. Он с каждой секундой нарастал, приближался угрожающей и разрушительной волной. Ещё пара секунд и весь дом затрясся, стены заходили ходуном, книги начали падать с полок, а торшер упал и разбился, погружая комнату в зловещую полутьму. Анна громко вскрикнула и закрыла глаза руками.

– Папа, что это! Это они? Сёстры? Или злой колдун? Папа, мне страшно, – верещала девочка и не могла успокоиться.

– Аня? Аня? Милая, ты меня слышишь? – заголосил Евгений, пытаясь отнять её руки от лица, чтобы посмотреть в глаза.

– Папа! – девочка громко заплакала.

– Солнышко, лезь пока под кровать, быстрее!

– Мне страшно! – продолжала повторять Анна.

– Я здесь, я рядом, не бойся.

Евгений одним рывком стащил дочь с кровати, не до конца отдавая отчёт своим действиям. Он не знал, что происходит, откуда это землетрясение, бежать ли им на улицу или прятаться. А что, если дом сейчас рухнет? Новиков пытался о таком не думать, его охватил приступ паники, он был напуган не меньше маленькой девочки. Все его мысли были о том, как подальше спрятать свою главную ценность в жизни и не смог придумать ничего лучше, чем с силой затолкать плачущего ребёнка под кровать, а сам тем временем бросился к окну, чтобы узнать, что случилось. Но только он приблизился к подоконнику, как снова почувствовал знакомый удар невидимой волны, прошедшей сквозь него и тут же всё прекратилось. Землетрясение утихло, но вместе с ним пропал и весь свет в посёлке, даже обычное зарево от огней города, которое он наблюдал каждый вечер, исчезло с горизонта, лишь тотальная тьма, тишина и ни единой живой души. Будто никто и не заметил таинственного взрыва и тряски, чуть не разрушившей весь дом.

«Куда подевались все люди» – подумал Евгений, одновременно ощущая, как нарастающее беспокойство, уже готово поглотить его целиком, и только огромная доза лекарства не позволяла этой лавине обрушиться на его разум. Единственное, что хоть немного развевало тьму на улице и в комнате, это свет от загадочного свечения в небе, которое стало гораздо ярче и активнее, словно настоящий радужный шторм разразился над городом.

Тишина. Обволакивающая, пугающая, неживая. Мир будто перестал существовать. Пребывая в шоке от происходящего, Евгений не сразу понял, что тишина забрала не только внешние звуки, но и вместе с ними пропала главная путеводная звёздочка, связывающая с реальностью. Плач его маленькой дочки растворился эхом по комнате, впитался в стены, а дом встречал теперь угрожающим безмолвием. Евгений обернулся и со страхом осмотрел комнату.

– Аня? – тихо позвал он, а потом повторил уже гораздо громче. – Аня?!

Он бросился обратно к кровати, заглянул под неё, но там было пусто. Евгения обдало жаром, в голове зашумело, а сердце заходилось в бешеном ритме. Он вскочил на ноги и закружился на месте.

– Аня, солнышко, пожалуйста, ответь мне, где ты? Умоляю, не молчи!

У Евгения спёрло дыхание, он начал задыхаться и схватился за сердце. Почувствовал, как из глаз брызнули слёзы, а ноги подкосились. Что-то внутри толкнуло его вперёд, и он выбежал из комнаты, с грохотом отворяя дверь.

– Анна, милая! – кричал он во всё горло, заглядывая во все комнаты и ванную. – Ответь, прошу!

Но вокруг была тишина: вечная, безмолвная, первозданная, предвестник полного забвения. Евгений побежал по лестнице на первый этаж, не оставляя последней надежды, но в глубине души он уже всё понимал, в том числе то, что приходит за тишиной.