– Вот еще, – сконфузился тот малость.

– На вот тебе шнур, – Андрюша сунул в руки конец веревки. – Надо же тебе когда-нибудь учиться.

Уже в половине седьмого здание уголовной полиции в Малом Гнездниковском переулке было заполнено народом. Кроме надзирателей и чиновников здесь были околоточные, жандармы, городовые. Явилось даже несколько дворников, у которых на поясе демонстративно висел свисток, свидетельствующий о том, что и они не последняя спица в колесе. С важным видом они шастали между жандармами и, несмотря на внешнюю суровость, больше напоминали плотву, угодившую на нерест к щукам.

Никто не знал, для чего Аристов собрал у себя едва ли не всех городовых Москвы.

– Господа, на днях должен прибыть великий князь, – уверенно строил предположение околоточный лет сорока. – У меня сейчас гостит троюродный племяш, он в камер-юнкерах в Петербурге служит. Так вот, он обмолвился, что его высочество должно быть. Со дня на день. Думаю, мы здесь для того, чтобы охрану ему обеспечить. А то в наше время всякое случается. Не приведи господи! – Он бегло перекрестился.

В такие дни высказывались самые невероятные предположения, и если бы кто-то сейчас заявил о том, что собрались они для того, чтобы господин Аристов сообщил им о начале военной кампании в Крыму, то каждый из присутствующих встретил бы слушок с должным пониманием.

– Господа, здесь совсем иное, – объяснял надзиратель лет тридцати со светлой макушкой на самой середине. – Пришел циркуляр о том, что в Москве появилась группа мошенников, выдающих себя за членов императорского дома. Они сумели втереться в доверие к болгарскому царю и выкрали из его сокровищницы корону. А один из них, поговаривают, был даже любовником шведской королевы!

– Ну это вы загнули, батенька, – возразил околоточный. – Она же старуха. Это каким надо быть бесчувственным, чтобы на старушку позариться.

– Здесь вы не правы, – почти обиделся надзиратель. – Женщина она в теле, а потом…

– Господа! – раздался громкий голос Ксенофонтова. – Григорий Васильевич вас всех просит к себе.

Разговоры умолкли, и собравшиеся, словно прочувствовавшись моментом, направились в кабинет Аристова. Некоторые впервые попали к генералу на прием, а потому порог его кабинета перешагивали с особым трепетом.

– Прошу вас, господа, рассаживайтесь, – великодушно махнул генерал на длинный стол, укрытый зеленым сукном. И после того как все расселись, Аристов заговорил вновь: – Господа, вы, очевидно, уже знаете, что ночью был убит банкир Александров. Мне совершенно точно известно, что на Хитровке имеются притоны, где продается краденое. И представьте себе, господа, именно там обнаружились предметы и драгоценности, которые были похищены в сейфах за последние полгода. И я совершенно не исключаю, что медвежатник, которого мы столь долго разыскиваем, находится именно там. – Григорий Васильевич сделал паузу, прошелся взглядом по напряженным лицам присутствующих и добавил: – Во всяком случае, вам нужно будет всегда помнить об этом. А теперь о самом главном, для чего я вас позвал… Этой ночью мы с вами произведем облаву на Хитров рынок. Разумеется, наших сил будет недостаточно, и поэтому я попросил у градоначальника помощи. Он обещал выделить нам тысячу человек городовых. – Генерал посмотрел на часы. – Через полчаса они будут здесь. А поэтому, господа, никто из вас до двенадцати часов не должен выходить из этого здания. Конечно, вам я доверяю полностью, но мне бы хотелось исключить любую случайность. А теперь давайте, господа, обсудим детали. Руководить предстоящей операцией я назначаю… – Аристов сделал небольшую паузу, заставив обратить на себя взгляды всех присутствующих.

Надзиратели смотрели с нескрываемым ожиданием. Кто действительно не проявлял к происходящему интереса, так это околоточные. Как правило, это были или безусые юнцы, которым невозможно было доверить солидного дела, или степенные дядьки, обремененные горластыми домочадцами. Очередное ночное бдение каждый из них воспринимал как пилюлю в собственной судьбе и желал только одного – не попадаться на глаза начальству.

– …назначаю господина Ксенофонтова.

Влас Всеволодович поднялся и слегка наклонил голову. Его пухлые щеки чуть порозовели. В этот раз ему предстоит руководить, а значит, не придется носиться по улицам со свистком в кармане. Приятно, черт возьми!

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

– Вы все хорошо знаете господина Ксенофонтова, и поэтому представлять его нет особой нужды. Так вот, наша главная задача – окружить Хитров рынок и не выпускать оттуда никого до окончания операции. Особое внимание нужно будет обратить на кулаковские дома. По нашим агентурным данным и по прошлым облавам можно судить, что именно там находятся организаторы преступлений. Особое внимание нужно обратить на хозяев ночлежных домов: частенько обитатели ночлежек за постой расплачиваются крадеными вещами. Допросить нужно будет всех. Безо всякого исключения. Среди обитателей ночлежек могут находиться преступные элементы. Следите за тем, чтобы все двери комнат были распахнуты. Если кто будет сопротивляться, хватайте и доставляйте в полицейский участок.

Молодые околоточные смотрели на генерала Аристова с трудно скрываемым обожанием. Для них в эту минуту он представлялся фельдмаршалом, наставляющим своих бойцов на решающее сражение. Каждый из них был наслышан о некоторых грешках начальника, но при всем этом дело свое он знал преотлично. Григорий Васильевич не брезговал лично появляться в ночлежных углах и частенько сам проводил допросы наиболее подозрительных субъектов.

– Советую всем быть крайне осмотрительными, – слегка повысил голос генерал. – Среди них могут быть самые непредсказуемые натуры. Они могут палить из револьверов, могут броситься на вас с ножом, и поэтому я допускаю применение оружия, – со значением посмотрел он на Ксенофонтова, как будто разглядел в нем страстного стрелка. – Всех, кто внушает хоть какое-то малейшее опасение, следует отводить в полицейский участок. А тех, у кого не имеется документов, нужно будет поместить в приемник-распределитель, позднее ими следует заняться более тщательно. У меня имеется предчувствие, господа: сегодня нас ожидает очень неплохой улов. – Аристов посмотрел на часы, а потом добавил: – Еще вот что, вам составят компанию несколько репортеров, которые будут подробнейшим образом освещать события. Так что, господа, предоставьте им пищу для публикаций.

– Сделаем все, что сможем, ваше сиятельство! – отозвался со своего места Ксенофонтов на правах старшего.

– А теперь, господа, – Аристов сделал паузу, – позвольте откланяться, мне нужно ехать на встречу с градоначальником.

Он еще раз выразительно посмотрел на часы, всем своим видом давая понять, что даже в любой час дня или ночи у него могут быть важные государственные дела, и бодрым шагом направился к выходу.

У самого здания его поджидала отличная пара с пристяжной. В его распоряжении имелся автомобиль «Мерседес-Бенц». Но беда в том, что авто ломалось в самое неподходящее время. Не далее как на прошлой неделе в поздний вечер Аристов навестил одну красивую мещанку, проживавшую за Крестовой заставой. Возможно, он остался бы у нее до самого утра, а уже от нее направился бы прямо на службу. Но на Большой Дмитровке намечалась нешуточная карточная игра, которая заставила генерала по ускоренной программе сделать все то, на что ранее он отводил почти целую ночь. «Мерседес» не проехал и полутора километров, как правое колесо заскочило в какую-то яму, до самого верха наполненную жидкой грязью. И генералу ничего более не оставалось, как задрать штанины до самых колен и ожидать, пока шофер вывезет авто из ямы. Но даже после этого автомобиль отказывался ехать. Он урчал, как дикий потревоженный зверь, чихал, словно простуженный больной, и даже фыркал, всем своим видом давая понять, что его место в сокольнической больнице, но уж никак не на затемненных улицах Москвы, и, вконец сдавшись, Аристов оставил шофера сторожить машину, а сам отправился пешком.