— Так вот... а этому гвардейцу не так повезло, как самому этому герцогу...
— А как ему повезло, командир? — Липп все понял и решил мне подыграть, не зря я его держу ординарцем.
— Так этот герцог сразу встретил свою девушку, влюбился в нее и больше никого не замечал и не хотел замечать, да, а этот оболтус, гвардеец, который, встречался сразу с тремя, «кобелина» такой, все не мог определиться...
— И что? — вокруг собрались уже все кроме караульных.
— Герцог прознал про это и говорит ему: «Ты, мол, дубина такая, не морочь девкам голову, выбери одну и женись, а то отрежу кое-что...», да, а герцог там был... ух... отрезать мог запросто...
— И что? Выбрал, ваша светлость?
Я похлебал чаю не спеша:
— Я, говорит, ваша светлость, не могу определиться, какая лучше... А гвардеец был храбрый, решил герцог ему помочь, «дай, — сказал ему, — каждой по монете, вот я тебе награжу за твою смелость, и через некоторое время спросим, на что они эти деньги потратили». Так и сделали...
— Ну...
— Дни пролетели, приходит гвардеец, так мол и так, первая купила себе платье и украшение, сказала, что рядом с таким молодцом и героем должна быть самая красивая девушка, вот на себя и потратила...
— А вторая?
— Могли бы и догадаться... вторая купила гвардейцу этому новые штаны и куртку как у... не важно, говорит, что я хочу, чтобы рядом со мной был самый красивый мужчина, вот...
— А третья что?
— Вот и я, то есть тот герцог спрашивает у него: «А третья что?», тоже интересно стало... Купила, говорит, на рынке шерсти, связала теплую одежду и продала, теперь у нас две монеты... Что мне делать, ваша светлость, спрашивает... Герцог задумался...
— И что?
— Кого?
— Третью?
— Да, нет, вторую, конечно!
— Нет таких, только первая будет, ха!
— Никого, наверное.
— Чего-то чай холодный... плесните горяченького, ага, вот хорошо... герцог тоже похлебал чаю... э-э-э... вина похлебал и говорит...
— ...
— ...
— ...
— И говорит: «А женись ты, друг мой, на той, у которой грудь больше...»
— ...
— Ха-ха-ха, — слушатели взорвались.
— Грудь больше! Ха-ха-ха!
В бок мне прилетело кулачком от Орхи:
— Это тоже твои сказки?
— Ага, для взрослых...
Отсмеялись, чувствую, что теперь это будет присказка на ближайшие несколько дней.
— Ваша светлость, так что там с праздниками? Новый год и День всех влюбленных? А еще?
— А когда второй-то?
— Второй в начале весны. Правильно, виконтесса?
— Правильно, то есть я же не знаю про кого вы, ваша светлость, тут рассказывали... грудь там больше и все остальное...
— А еще?
— Еще будет день самого герцогства Поду, в честь того, какое герцогство у нас сильное, могучее и богатое, и как нам всем в нем хорошо живется, будем украшать все флагами, парад устроим и прочее...
— Это когда, командир?
— А его мы приурочим ко дню рождения одного мальчика... Корт его зовут, вроде, в середине осени...
— А-а-а... правильно!
— Здорово!
— А еще?
— Еще? Так, зимой праздник есть, весной и осенью тоже, значит сделаем еще летом. В середине лета... праздник солнца... хороводы будем водить, через костры прыгать, в речке голыми купаться, а потом в стогах валяться... ой! Я что это вслух сказал?
— Вслух, вслух, — мне опять прилетело в бок, гвардейцы же валялись по траве от смеха.
— С той, у которой грудь больше! Ха-ха-ха!
— Ваша светлость, а куда мы сейчас идем?
— Окрестности смотрим. Надо же знать, что наше герцогство окружает. Вот на море сходили, сейчас на лес и болота посмотрим, потом в горы.
— А чего? Лес и лес... живем и живем...
— Интересно ведь... Вот живет человек в своей деревне и нигде больше не был и ничего не знает... Я не говорю, что это плохо, или что этот человек плох, просто, чтобы объяснить. А ты приезжаем к нему и говоришь: «Позвал меня наш герцог к себе посоветоваться, как дальше жить. Подымаюсь я к нему в кабинет на третий этаж...»
— Посоветоваться, ха-ха-ха...
— А деревенский тебе говорит, что, мол, врешь ты все, кто же будет избы три штуки друг на друга ставить. Или начнешь про морской поход рассказывать... плыли, мол, плыли по соленой воде, которую пить нельзя, и десять дней берега не было видно... а он: «опять врешь, такого не бывает...»
— Бывает, я же видел!
— Ты видел, и море, и башни высокие, и горы, которые даже летом в снегу, и рыцарскую конную атаку, и стеклянную посуду, и мост через реку, по которому телега спокойно проезжает, и много чего еще, а он нет. Кого легче обмануть, напугать чем-нибудь?
— Его?
— Конечно. Ну, во-первых, гвардеец герцога Поду вообще ничего не должен боятся, так как какой у нашей гвардии девиз?
— Какой?
— «Где мы, там победа!»
— Здорово!
— Правильно!
— А, во-вторых, конечно, тот, кто больше видел, кто больше испытал, кто больше знает, тот более готов к новым поворотам судьбы. Вот, к примеру, гуляет герцог Поду по стене своего замка, а какой-нибудь недруг захочет ему за... э-э-э... попу показать и в лесу потом спрятаться, а нет, тут уже есть гвардейцы, которые его догонят, поймают и привезут на расправу. Конечно, вы не сможете стать как Леш. Где он, кстати, а, сидит, вижу. Он всю жизнь в лесу, он и спрячется, и выживет, и прокормится, и не заплутает. Он в лесу нас всех переиграет, правда, Леш? Вот, ухмыляется, потому что правда. А мы в этом лесу новички, мы его не знаем... как дорогу в чаще запоминать, как в болоте не утонуть, как от большого зверя отойти, как маленького зверя поймать, какая трава съедобная, а от какой сразу помрешь, а какой помазаться, чтобы комары не сожрали. Да и это не главное...
— А что главное? — Орха налила мне новую кружку.
— Главное, чтобы человек понял, что мир не вокруг него вертится, что в мире столько всего, чего мы еще не знаем, не умеем, а самое страшное, что и не понимаем...
— Что в этом страшного?
— Ну... например... У некоторых народов нет обозначения цветов...
— Как так?
— А вот так, если ребенку не говорить, что солнце желтое, а речка синяя, то он со временем перестанет эти цвета различать, как собака, это ему не нужно будет, а что нашей голове не нужно, то она откидывает. Мозг наш строит мир так, чтобы попроще было жить. Тебе что-то сложно делать, но через некоторое время ты привык и делаешь это уже не замечая, так, по привычке. А в другой стране ребенку показывают сто оттенков зеленого цвета и всем дают названия и учат, и ребенок все эти цвета различает в жизни. Представляете, как он видит лес! Сколько там красок!
— Сто зеленого? Светлый, темный, как хвоя, салатный... буро-зеленый... где же набрать?
— Оказывается, что можно. И теперь представьте, что вам в детстве не сказали про эти цвета, что мы живем и не замечаем настоящего мира вокруг нас. Он огромен, он интересен, а мы сделали вокруг себя пузырь с мутными стенками. За ним кто-то пройдет... прекрасный... а мы на в своем пузыре видим только страшную тень... Не понятно? Ну, смотрите, собака сколько запахов чует, она по ним «видит», кто прошел, когда, что он ел вчера и какое у него здоровье. И так везде... мы упрощаем этот мир, мы без этого жить не сможем, но это... обидно... и грустно...
— И что делать? — Орха прижала руки к груди и смотрела на меня распахнутыми глазами.
— Узнавать новое, хотя бы... путешествовать, читать, учиться всему чему только можно, разговаривать с умными людьми, тренироваться, думать... думать, как устроен этот мир... задавать вопросы... помните, как маленькие дети: «А это что? А это что?», а потом ... раз... и кроме жратвы и пива, ну и большой этой самой... ха-ха, вам все... больше ничего не надо. Люди жили в пещерах и мамонтов гоняли, а теперь вон... замки, печки, на лошадках, на кораблях, плаваем, ездим, захотим, так и в небо взлетим...
— Как? Как птицы?
— Нет, крыльями махать не надо. Видели же моих воздушных змеев? Летает? Летает. Представьте, что он больше в десять раз... поднимет человека? Поднимет. Останется только придумать, как им управлять, но это... сложно, о возможно. Паруса придумали на корабли, упряжь на коней, и сделать...
