— И чего? Никто не взял?
— Рут сказал, что лучше барон его на свой флаг порвет за другое дело, чем за чужие деньги, а...
— Что?
— А Вис, что ему не нужны деньги, если за них сердце вырвут, зажарят и съедят.
— Смешно, это что у меня такая слава?
— Да дружинники болтают, что вы, когда сына барона Сана победили, то так и сделали.
— Барон Жу же шутил...
— Он-то шутил, а вы, мол, когда в замке у барона Сана у пятерых сердце вырвали голыми руками, а съесть вам не дали, так вот потом...
— Только этого мне не хватало. Так что с купцом?
— Прислал ко мне сына. Так он с ним поругавшись давно, не допускает до дел, хотя дел-то много. Это он выглядит так бедно, а сам крутит много чего...
— Вот это уже интересно, ладно, подумаем над этим. Так что сын?
— Зоон справится, ваша светлость. Он и по моему делу сможет того...
— Зови, поговорим.
Через некоторое время передо мной поставили молодого человека с темными глазами и очень короткой стрижкой, в старом кафтане, но хороших сапогах. Он усиленно вертел головой, с интересом осматривая кабинет:
— Ваша светлость, — поклонился он мне. — Госпожа, — это уже Лое.
Ишь ты, молодец, первый человек в моем кабинете, который приветствовал и девушку.
— Приветствую, Зоон. Край сказал мне, что ты хорошо разбираешься в торговых делах.
— Он мне льстит, ваша светлость, но я стараюсь научиться.
— Учиться, учиться и учиться... это похвально. Скажи мне, что ты посоветуешь... я хочу взять некоторое количество товара, нового товара, и отвезти по морю в Тору, а далее в Лароду, чтобы продать. Корабль есть, охрану дам, что посоветуешь... и что еще можно везти в Лароду?
— Если ваша светлость, хочет везти товар на корабле, то нет смысла ехать потом в Лароду. Да, там некоторые товары можно продать дороже, но это не стоит каравана из порта в столицу. Все торги уже давно идут в Торе. Там грузят зерно и то, что продает Ларода, и там выгружают то, что в столицу везут. Раньше тащили через Белый мост, но в Коре тоже вся торговля идет по морю, и лошадками теперь ходят только купцы, которые везут всякую мелочь и ерунду по деревенькам, замкам и городкам.
— Да, я видел такого.
— Вот, ваша светлость. Если мы говорим о посуде, зеркалах, лампах, вилках и печках, а еще игрушки, то в самой Лароде мы много этого не продадим. Что я вам рассказываю, вы ведь жили там... два года, вроде... да, там народу в десятеро больше, чем у нас, но денег-то мало. Просто те люди, что у нас по замкам и деревням размазаны, в столице же все туда стеклись. Бардак там на окраинах жуткий. Это и нам плохо, купцы боятся через Лароду ходить, местные только, а другие нет, у нас тут окраина, ой... простите, ваша светлость.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Будут к нам ходить, в Подух?
— Товар вы очень хороший придумали, пока сами начнут такое делать, год пройдет точно, а у нас его много. Подух от моря далеко, если ветер встречный, то тяжело по реке. За товаром-то поползут все равно, но...
— А если их будут в устье встречать, да затаскивать досюда?
— А это можно будет сделать, ваша светлость?
— Можно, но это в будущем. Что еще?
— Зерно не выгодно везти, муку вот если, это да. Рыба-то есть а Торе, а с хлебом всегда тяжело...
— Почему? Ларода же рядом...
— Так они на себя с трудом, голодают через год. Так и мы-то тоже...
— Так, а что тогда?
— Мне надо посмотреть сколько места свободного будет, ваша светлость.
— Хорошо. Тогда так... в Лароду все равно нужно заехать. Продавать можешь, где хочешь, сможешь в Торе, продай в Торе, что-то довези до Лароды, мне нужен полный список, чем торгуют в порту, что возят и цены. Мне нужно понять, что еще мы здесь можем начать делать из новых товаров.
— Ваша светлость, а вы еще что-то можете сделать?
— Да хоть паровоз... э-э-э... много чего, нужно знать, в чем люди нуждаются, что умеют делать, оружие, посуда, инструменты. По продуктам, если все будет хорошо, сможем нарастить и зерно-муку, и мясо, и сыры, и кожа, и шерсть в виде нитки.
— Я понял, ваша светлость.
— Поедешь с двумя десятками бойцов, командира дам толкового, он будет командовать на воде и по охране, ты по торговле. Липп, Банна позови. Дальше, Край, хозяину корабля скажи, что можем его в найм на весь год взять, поторгуйтесь только, вон пусть Зоон свои таланты покажет. И обрисуй ему, отставить, дай ему своего человека, у тебя там уже есть кто-то, я знаю, чтобы твою работу двигал, чтобы Зоона не отвлекать. Я дам список того, что мне интересно, надо поспрашивать по купцам, да по морякам, может где-то это есть. Все понятно?
— Да, ваша светлость.
— И еще, Зоон, ты герцога Поду будешь представлять и все наше герцогство... должен выглядеть прилично, оденься богато, чтобы все понимали, что мы тут, конечно, далекий угол, но тоже...
— Я понял, ваша светлость.
— Деньги есть?
— Найду, ваша светлость... я...
— Говори раз начал.
— Отец просит простить, ваша светлость.
— Да пока не за что. Хочет мое расположение, тогда пусть товар и деньги дает на это путешествие. Прибыль пополам с его денег. Это, если место будет после нашего. А то, чего он всем деньги предлагал, а мне нет... не хорошо. Все, пока свободны. Банн, заходи.
Вместе с Банном влетела Орха:
— Что это за флаг? Какая...
— Стоп. Ну-ка выйдем на минуточку, — схватил ее за руку и вытащил в коридор. Протащил в сторону и встал лицом к лицу:
— Я тебя очень прошу. Очень. Думай, что ты хочешь сказать или спросить, когда мы с тобой не наедине. Когда вдвоем, говори, что хочешь, но лучше, конечно, «я тебя люблю», но, когда кто-то есть рядом... там могут быть чужие, которым совсем не обязательно знать, что у нас тут происходит, или свои, которым тоже не все нужно знать. Это не к тому, что ты женщина, а я мужчина, и не к тому, что ... это не важно, а к тому, что тут еще полно народа, которые спят и видят, как я... и ты... ложимся в подвал в деревянной одежде. Надо быть осторожнее. Тебя кто-то обидит, а я... Ты поняла, моя радость?
— А что «это не важно»?
— То, что если плохие люди узнают, что я от тебя без ума, то могут попробовать надавить на меня через тебя. Знаешь, как один поэт писал: «Люблю, люблю, но меньше говорю об этом... Я не из тех, кто чувства выставляет напоказ...».
— Стихи? Про любовь? Почитаешь? Ну, что? Я поняла. Извини.
— А что, тебе мой новый флаг не понравился?
— Я на него смотрю... и мне с тобой целоваться хочется...
— И мне... и пусть это будет наша с тобой тайна. Только наша. Хорошо?
— Хорошо. А что ты сделаешь, если меня кто-то обидит?
— Он будет жалеть об этом всю свою гнусную, но очень короткую жизнь.
— Ой-ой, какой страшный, я сама могу за себя постоять...
— За это и люблю... ну и за фантастическую попу, конечно...
— Что значит «фанта....
— Фантастическую? Значит нигде в этом мире больше нет такой прекрасной и вкусной...
— Врешь ты все...
— Когда я врал?
— Обещал про Синюю бороду рассказать...
— Вот это будет как раз кстати сегодня, напомни обязательно.
— Нет, лучше тогда стихи.
— Посмотрим на твое поведение, иди, мне работать надо.
— Я посижу с тобой?
— Хорошо.
Вернулись в кабинет, воевода что-то рассказывал Лое, размахивая руками:
— А он как закричит...
— Кто закричит?
— Виноват, ваша светлость, это я рассказываю, как вы с младшим бароном Сан сражались.
— Вот я тоже хочу послушать, — это уже Орха встряла.
— Давайте как-нибудь потом, чего там интересного... Банн, два дела срочных. На корабль нужна охрана, сколько дадим?
— Два десятка, ваша светлость, это и то в край.
— Дай еще баллисту одну с расчетом, потом хорошего толкового десятника, лучше с опытом, чтобы не хулиганили там...
— Рема можно, да и вся его десятка... не молодежь, но еще ...
— Это хорошо, пусть будет старшим, только надо еще им дать графа, чтобы их не обидели. Попроси графа Визу, заодно сына проведает. И одень всех во все новое, щиты, кольчуга, плащи, чтобы народ видел, что мы тут не шелупонь всякая.
