— Не, ни на бутылку джина, ни на самолет ты не похож. Имя-то есть?
— Граф Шай, ублюдок.
— Я знаю, что граф Шай ублюдок. Это ты и есть, что ли?
Из-за камней выскочила моя тройка гвардейцев.
— Пусть уйдут, или мы девку сейчас порежем.
— Слышь ты, — крикнул я через голову Шая громиле, державшим Орху, — если ей что-нибудь сделаешь, то или я сам, или мои люди тебя найдут и будут резать на очень маленькие кусочки.
— Заткнись! — это уже Шай.
— Чего ты хочешь? — надо как-то «разруливать» ситуацию, — вот я здесь. Тебе нужен я? Бери. Отпусти девушку. Вот снимаю меч, вот выкидываю нож, вот снимаю кольчугу. Я здесь, без оружия, без брони. Иду к тебе, отпусти девушку и мои люди с ней уйдут. Давай, будь мужчиной, а не сволочью.
Я подошел к тройке почти вплотную.
— Отпускай, я здесь, давай!
Шай кивнул головой своему человеку, одной рукой беря меня за рукав, второй поднимая меч к моему горлу. Девушка вырвалась и побежала к гвардейцам, что ж, надо продолжать. Потянул руку, Шай дернул на себя изо всех сил, я поддался, подшагнул к нему, чего он не ожидал и покачнулся, я обхватил его обеими руками и вместе с ним бросился в поток. Мать...
Удар, судя по звуку, Шай приложился своей кирасой по камню, холодная вода обжигает и выбивает воздух из легких, отпихиваю от себя Шая, острие меча режет по плечу, кровь есть, но мало, очень холодно. Меня несет, бьет по камням, успеваю вздохнуть и пытаюсь перевернуться ногами вперед, чтобы не биться головой. Снова окунает в пену, шум такой, что ничего не понять, крутить в воде и пене, ударяет по камням, ноги, руки, спина уже все в синяках и в ссадинах. Снова вздыхаю и сразу же поток улетает вниз, слава мне, водопад небольшой и внизу чаша без камней, но дальше опять «стиральная» машина. Руки и ноги уже не слушаются и не сгибаются. Налетаю на упавшее дерево, бок протыкает сучок, ору, вода заливает рот и легкие, не успеваю ухватиться, меня смывает дальше, но сворачивает ближе к берегу, поворот с намывом, сверху скала, но внизу галечный пляж в три шага, отталкиваюсь от камня и выталкиваю себя на берег. По пояс в воде, но зацепился, руками вытягиваю себя дальше, переворачиваюсь на бок, ору от боли, вода из легких вылетает фонтаном, вздыхаю, переворачиваюсь дальше, всего сковывает от холода и боли и ... все, темнота.
Глава 31
Отпуск.
«Каждый имеет право на отдых».
Сказки рабовладельца.
Очнулся у себя в комнате, за окном серело, или вечер, а нет, судя по правому более светлому окну, все-таки утро. Все тело болело и саднило, попытался повернуться и чуть не заорал. Бок и ногу скрутило от боли. Плохо. Повернул голову, опаньки, лежит рядом, сопит, привалившись сбоку на кровати. Почувствовала мой взгляд или услышала вздох и открыла глаза.
— Послушай, мы с тобой уже третий раз спим в одной кровати, я могу же привыкнуть...
— Живой..., — потянулась и поцеловала, — живой...
— Чего плакать, раз живой. Как отец?
— Тоже живой, мне надо к нему, раз ты в порядке.
Ну, не совсем в порядке, конечно. Пару ребер, по-видимому, нога опухшая, рука разрезана, это из большого, плюс синяки и порезы по всему телу. Нашли меня на третий день. Два дня прочесывали берега и уже, отчаявшись, прекратили поиски, но Орха наорала на всех, построили и заставила прочесать все берега от места моего прыжка до впадения реки в По. Я «усвистал» довольно далеко и, кроме этого, заполз под обрыв берега, поэтому моей тушки не было видно с кручи. Шли с палками, пытались найти тело, нашли, и еще живое.
Орха смогла услышать стук сердца, меня загрузили на попону между лошадьми и дотащили до дороги, а потом уже и до замка. Мой метод лечения, опробованной мной на бароне, помог и тут. Поили, смазывали. Грей сварил какую-то мазь для кожи. Теперь осталась боль в ребрах и невозможность встать на ногу. Вывих встал на место, опухоль уже пожелтела, но ходить было невозможно.
Девушка выскочила из комнаты, и сразу ввалились другие. Липп, Банн, Лоя, еще кто-то...
— Живой? Ваша светлость!
— Не дождетесь... я еще долго вас мучить буду.
— Ура, командиру!
— Герцог жив!
— Что там?
— Живой! Смотрит!
— Все! Все! Хватит! Чего расшумелись? Банн, как у нас дела?
— Все хорошо, ваша светлость. Э-э-э...
— Этого поймали, козлевича?
— Нашли, ваша светлость, недалеко там лежал, захлебнулся.
— Еще бы... на нем столько железа было, и меч хороший... а остальные?
— И меч нашли. Этих двоих... одного срубили, второй здесь в подвале сидит.
— Хорошо, а в остальном...
— Работаем, ваша светлость. Так, пошли все из комнаты, набежали, натоптали, пошли-пошли...
Меня переодели, перевязали, напоили. Комнату проветрили и помыли. Орха забежала перед отъездом:
— Никуда не езди, а то знаю я тебя, опять искать придется, я быстро, посмотрю, как отец и вернусь.
— Слушаюсь, моя принцесса.
— Я думала, что королева...
— И это тоже.
Умчалась. Солнце уже припекает, с каждым днем теплее и наваливаются весенние хлопоты. Даже хорошо получилось, сейчас бы не утерпел бы и сам мотался бы по всем точкам, а так... сижу в мягкой кровати, печечка потрескивает, чаек греется, плюшки там всякие, отбивные для поднятия сил. Харя разбитая, грозная, говорю тихим голосом, от которого все встают и прислушиваются, а тут еще Лоя рядом все записывает...
— Лоя, записала? Напомни мне потом, чтобы я проверил, а то вдруг человек забудет...
— Не забуду, ваша светлость, как можно!
— Это хорошо... но ты, Лоя, запиши все равно...
И понеслось...
— Да, ремонт всего замка, и внутри, и снаружи, — это Руту.
— И надо ставить печь для обжига кирпича и для извести. У нас же делают все это, но кустарным способом... э-э-э... по чуть-чуть, вот, а надо делать большое количество, — это бургомистру. — Крыть дороги булыжником, делать ливневую канализацию, красить дома. И что там со стеной, воротами и башнями стрелковыми вокруг стен? А кто должен это делать? Пушкин? Это барон один, живет очень далеко от сюда. Да, я должен защищать, а для успешной защиты мне все это нужно. Уйди, не зли меня... ничего, я скоро на ноги встану, я сам к вам приеду, ждите... стой, еще пристань надо нормальную стоить. С другой стороны... нет, справа от замка мост, а слева от замка пристань. По той же технологии, как с мостом. Зачем лед? С берега начинаем и вперед...
— Трехполье называется, — это новому деревенскому старосте. — Присмотрел поля будущие? Вот, подели их на три примерно одинаковые части, не обязательно целые, можно лоскутами, но, чтобы ты точно помнил, где что. На первом поле высаживаешь озимые, на второе — яровые, зерно, рожь, ячмень, что надо, а на третьем вносишь удобрения... что-что... навоз коровий... ты же на огород свой вносишь? Вот, также на все поле привезли, вывалили, раскидали, потом перекопали. Чего вы удивляетесь, вашей репе надо, а другим овощам тоже. И на третье поле сажаешь овощи и бобы, горох. Эх, картошки бы... Это бы нам все проблемы бы решило, эх... картошечка... Отвлеклись, и каждый год по кругу меняешь. Зачем? Молодец, что спрашиваешь. Объясняю... земля для каждого растения что-то свое отдает, и когда мы разное будем сажать, то поле будет отдыхать, и урожай будет лучше, чем при обычной посадке. А чего боятся? Вы же со мной, если что я вас кормить буду. Дома хотите делать? Стройте сразу на две семьи, как бы два дома вместе, входы разные, крыша одна. Две печки с одной трубой, ну или нет, сами смотрите.
— На тебя вся основная работа и большущая ответственность, — это Раку. — Кузница, лесопилка, мельница. И литьевой цех... чугун по формам разливать. Да, надо с бургомистром «обкашлять», кирпичный завод и печку по обжигу известняка. Нет, ты все не потянешь, или потянешь? Общий присмотр? Надо рядом все делать, топливо легче возить в одну кучу. И охранять легче. Банн, надо посмотреть всю местность, чтобы это ремесленный поселок огородить забором и охрану учредить. И с пожарами подумать... чтобы рядом не теснились, и доступ был к воде. Люди, да, нужны. Так у нас крестьяне всю зиму подушку давят, будем платить, пусть строят.
