— Договорились. Перетаскивайте плоты сюда, сами со мной в замок, покажу к кому обращаться по поводу запасов и инструмента. Первым делом хоть один барак обустройте, печку и остальное, а то морозы вдарят вдруг.

Глава 24

Укрощение строптивой.

«Лучше целоваться, чем работать, лучше пиво пить, чем воевать...»

Менестрель герцога Поду.

Следующие дни виконтесса патрулировала меня неусыпно. Раньше завтрак я проводил в одиночестве, ужин тоже. На обед подтягивались свободные «старшие», чтобы обсудить что-то за обедом. Такой сложился негласный распорядок. Вставали и ложились все по-разному, и я ни под кого не подстраивался, а в обед не надо было никого искать, всегда можно спросить что-то и дать вводные.

Теперь спускаясь утром, я видел Орху уже за столом, и далее мы не расставались весь день. Ну, почти... К ее чести, она не надоедала мне, ну, почти... Я думаю, она была в некотором культурном шоке, все-таки происходящее вокруг, и смысл, и темп, сильно отличалось от размеренного быта в горном замке. Она не молчала, задавала вопросы, нормальные вопросы, и мне было приятно на них отвечать. Ну, или прикалываться...

— Это для чего? — это у оружейника.

— Это называется «блоки». Если их поставить на арбалет, то при таком же натяжении тетивы, выстрел будет мощнее.

— Это для чего? — у стекольщика.

— Если покрыть отполированную металлическую пластину прозрачным стеклом, то получится вещь, которая называется зеркалом. В нее можно будет смотреться, как в воду и видеть свое отражение.

-Это зачем? — после разговора с военными и Греем.

— Это перевязочный материал, если обработать рану этим отваром, чтобы смыть грязь, а потом приложить этот мешочек и замотать, то больше шансов поправиться. А этим ремнем можно быстро перетянуть руку или ногу и остановить кровь. Если они будут у каждого дружинника, то, когда понадобится они будут по рукой.

— Это зачем? — у поваров во время рассказа о глинтвейне. Бочки невкусного вина, жаль выливать, предложил греть, добавлять травки, мед и поить людей во время холода.

— Это напиток любви. Девушки, выпив его, теряют голову и бросаются целоваться. Будешь?

Ну, как-то так...

От убийства спал Липп:

— Ваша светлость, пришел караван с купцами, вроде идут из самой Ваки.

— Интересно, виконтесса, вы останетесь пить глинтвейн или поедет со мной? Липп, бежим.

Купцы расположились на площади, при нашем появлении пробежал шепоток, затем самый богато одетый подбежал ко мне:

— Ваша светлость, мы хотели показать вам самое лучшее, но нас не пустили в замок.

— Но самое лучшее от этого не стало хуже, а, купец? Откуда бредете?

— Ваша светлость, едем из Лароды, а до этого были в Коре, и даже есть товары из самой Ваки.

— Ой-ой-ой, самой Ваки... держите меня четверо, а мы тут в глуши воду лаптем хлебаем, топором бреемся, спим под шкурами, и говорить-то недавно научились.

— Ваша светлость, я не это имел в виду.

— Хорошо, хорошо, показывай.

Мечи самые обыкновенные, просто украшенные всякой ерундой, щиты, вообще, ерунда. Посуда для... непонятно кого, городским дорого, для баронов... уж для совсем захудалых. Тряпки, это да, приказал достать все, и толстое, и тонкое, и серое, и пестрое.

— Викантесса, как вам такой цвет? Если из него сшить... ну, эти самые?

— Заткнись...

— Да, тогда точно куплю, и еще вот такой, бесподобно. Это что, камзолы по новой столичной моде, нет, спасибо, мы уж как-нибудь. Что на мне? Удобные штаны, с карманами. Это мода, но другой столицы. Что еще, купец? Ничем не удивил. Ты бы еще бусы привез, как папуасам, которые одной палкой и еду добывают и... спину чешут. Это что? Приправы? Это хорошо, повара пришлю, посмотрит. Это все? Поехали в замок, поговорим.

Замок и кабинет произвели на купчину огромное впечатление. Понял, что прогадал, привезя всякий хлам.

— Докуда ты сам доходил, купец?

— На границе Коры и Ваки стоит большой городок с большой ярмаркой. За Вакой большое море, корабли большие приплывают из разных стран, с юга и с севера. Вака богатая страна.

— А Кора?

— А как и здесь и в Лароде, замки, деревеньки, ничего интересного.

— Приезжай весной. У меня будет на продажу некоторые интересные вещи.

— Какие, ваша светлость?

— Увидишь, сделаю кое-что на пробу. Мне нужны семена растений, которых нет здесь, саженцы деревьев плодовых, может быть есть растение, клубни у него в земле с кулак несколько штук вырастает, сверху ботва.

— Не слышал, но поспрашиваю, ваша светлость.

— Мне нужны листья растения, куста, который растет на юге, который заваривают горячей водой и получается напиток. И зерна, бобы, зеленые, которые, когда жаришь, становятся темными и пахнут. Лоя, запиши про иван-чай, напомни мне потом. Мне нужно оружие новое, такое, которого здесь нет. Хорошо заплачу. Железо ты по земле не довезешь.

— Я понял, ваша светлость, а что все-таки вы будете продавать?

— Ты приезжай, увидишь. Край, поговорите с купцом по твоим вопросам, давайте, свободны.

Из окна увидел всплеск на реке, выскочил на стену. Во дворе бойцы заряжали по новой катапульту, Кам и Банн стояли и смотрели через парапет.

— Что? С почином?

— Пальнула, ваша светлость. Лодку ставить?

— Смотри, катапульта должна стоять в одном месте. На том берегу надо поставить вышки с шестами через каждые сто шагов хотя бы. Не поняли? Вы, ну, или вернее, один толковый, назовем его наводчик, будет стоять на стене, видеть куда попали и руководить стрельбой. Вон дерево высокое видите? Вот по этой линии пристреляться. То есть, пометить такой угол, когда камень летит по линии катапульта-дерево. Это смещение вправо-влево, а вверх-вниз — это уже расстояние, вы знаете. Наводчик смотрит, ага, цель на линии дерева, пальнули — перелет, подправили — недолет, взяли в вилку, — я показал пальцами «козу», третий раз должен быть точным. Только камни обтесать и взвешивать, чтобы были одного веса, иначе будет разлет.

— Только по реке, ваша светлость?

— Начните с нее, чтобы мы реку могли контролировать. А на ту сторону нужно вторую катапульту делать, эту начнем крутить сильно, то собьем пристрелку.

Спустились вниз.

— Герцог...

— Орха, давай ты меня будешь называть Кортом.

— Ага, своей Лое уже давно разрешил...

— Она мой секретарь, и у нее есть жених, если ты об этом.

— А ты и расстроился?

— Нет, я к ней отношусь как к сестре, и никогда не думал о ней как...

— Ага, а о ком думал?

— О тебе, моя принцесса, только о тебе, все время снится, как ты меня хотела зарезать, а я держал...

— Убью...

Дошли до швей, многие гвардейцы, начиная с Банна и Луца, уже пошили себе такие же штаны, какие были у меня. Ремень, карманы, прямые брючины. Вот и Орха заказала себе «джисы». Это я как-то обронил про джинсы, но швеи не расслышали, и теперь все говори «джисы, как у герцога». Я же заказал себе куртку, даже две, такой классический «кожак» до низа задницы, чтобы тепло и можно было легко заскакивать на лошадку. На больших пуговицах с запахом и воротником с опушкой. Одну полегче, утепленную простеганной шерстью, а вторую с мехом внутри, белый горностай... жалко, зверей, но пока в лесах их было до дури. Швеи у меня были сообразительные, я сначала научил их шить из дешевой дерюге, а уже после нескольких примерок они переносили изделие на кожу и далее.

Примерил зимний вариант, сидело хорошо, смотрелось «отпадно». Первое экспериментальное зеркало поставили как раз у моих швей. Кривовато и тускловато, но уже можно было себя увидеть. Пока обмеряли Орху, попросил сшить на нее зимнюю куртку:

— Чтобы вокруг обшлагов и капюшон были меховые. Не кожа, нет. Внутри мех тонкий неколючий, а сверху тоже мех пушистый. Что у вас есть красивого? Принесите мне и покажите потом образцы, только чтоб виконтесса не видела, сделаю ей подарок. Платье ей сшили? Не показывали? Хорошо, потом, все потом.