— А..., виноват, ваша светлость. Стройся, десятники ко мне!
Вообще, драка в замке прилично подняла мой авторитет. Одно дело слушать молодого герцога так как он герцог, другое дело, человека, который в одиночку может накрошить пятерых бойцов и не получить при этом ни царапины.
— Он меч даже не доставал, у них мечи отбирал и..., а троих просто руками, — это одно из подслушанных мной на лестницах замка. Да, мозгами не вышел, так хоть так.
К вечеру прискакала разведка, а с ними один из наемников Кама:
— Ваша светлость.
— Ну, порадуй меня хоть ты, а то эти бездельники ничего делать не умеют... все сам, все сам...
— Переправилось человек двадцать, без лошадей. Потом мы пожгли плоты, а лодки угнали.
— Красавцы. Кто придумал?
— Да, сообща как-то. Они двадцать человек отправили вдоль реки. А сегодня всполошились и часть стала собираться, сюда скачут. Молодой барон там орал так, что на той стороне реки было слышно. Я сразу рванул, так что они скоро будут здесь.
— Это хорошо, мы уже успели. Двести минус тридцать, минус двадцать, минус двадцать, минус десять. Итого сто — сто двадцать гавриков. Расклад нормальный. Конных сколько у них?
— Человек сорок.
— Луц?
— Да, не больше, ваша светлость.
— Вообще хорошо, а вот и «здрасте».
С большой сосны махали флагом.
— По местам, гвардия! Я верю в вас! Все помнят, что делать?
— Да. Помним. Так...
— Отставить! Все разом кричим «так точно, ваша светлость». Все все помнят?
— Так точно, ваша светлость! — рев сорока глоток вспугнул всех птиц в округе.
— Ну, после победы еще потренируемся. Одеваемся.
Выстроились двумя шеренгами поперек дороги, сзади стояли две телеги, прикрывая тыл. Всадники выскочили на опушку, увидели нас и стали растекаться по лугу.
— Вот ведь... это Барт, сам бы баронет бы не догадался, — выругался Луц. Позади всадников показались несколько телег на которых сидела пехота.
Противник увидел нашу жалкую шеренгу из двадцати человек и воспрял. Всадники выстроились клином тоже где-то двадцать-двадцать пять человек, и разгоняясь бронированным кулаком двинулись в нашу сторону.
— Ждем. Ждем, — острия уже маячили перед глазами. — Напра-, нале-во, бегом!
Мы развернулись и бросились в стороны, противник заулюлюкал и пришпорил коней. В обычной ситуации они смели бы нас не заметив, но было небольшое «но». Дорогу мы не тронули, но сбоку и справа, и слева вырыли волчие ямы, прикрыв их за щитами, а за телегами с ветками, которые закрывали обзор, был насыпан палисад с вкопанными кольями на нижнем уровне и готовым подняться копьями на втором. Узким местом плана было, если бы нас осыпали арбалетными болтами и двигались бы не торопясь, но... опять это «но». Правый и левый фланг атаки провалился в ямы, стоны и ржание, простите лошадки, телеги стали разъезжаться, острие клина с самыми «продвинутыми» «консервами» влетели и вмазались со всех сил в палисад. Несколько успели послать лошадей в прыжок, но, во-первых, не так легко прыгнуть с рыцарем в полном доспехе, а, во-вторых, стена копия, поднявшихся навстречу, добавила остроты и перчинки в эту встречу.
Несколько мгновений все смешалось в кучу людей, лошадей, пыли, ора, мата, стонов. Это было жутко, несмотря на вчерашнее побоище, я не был готов к такому. Вскоре пыль рассеялась, из двадцати пяти всадников обратно скакало около десяти, плюс около пяти лошадей.
— Луц!
— Оттащить мертвых и раненных! Лошадей добить! Собрать оружие! Арбалетчики на позицию!
— Баронет был?
— Нет, ваша светлость, вон он под флагом стоит.
Войско противника встало строем напротив нас. Оставшиеся всадники скрылись за телегами.
— Пять десяток, ваша светлость. Первый штурм выдержим.
— Коня мне, ты со мной, еще кого-нибудь с флагом.
— Могут стрельнуть, ваша светлость.
— Близко не поедем.
Я на лошади барона Сана — сынок должен оценить, Луц и Липп тоже на лошадях, оба со знаменами, Липп с зелено-стальным, Луц со страшным черном с костями. Мы поехали треть луга и встали на дороге.
— Подъедут?
— Должны, ваша светлость. Баронет не знаю, но старый Барт, конечно.
Вскоре три человека на лошадях с серым знаменем, на котором был нарисован щит и виднелась какая-то надпись, выдвинулись к нам. Это сынок, а вот это, наверное, и есть Барт, крепкий пожилой мужик с суровым лицом, и, третьим, знаменосец, молодой парень в кирасе явно большой для него.
Лошадок узнали:
— Что, герцог ублюдочный, своих коней нет? Нищета! Да ты конокрад!
— Вы опять, барон, забыли, что в этом герцогстве все, абсолютно все, принадлежит мне, ну, или моим вассалам, то есть опять-таки мне.
— Мы с отцом вас повесим!
— Соболезную вам, барон, но ваш батюшка покинул этот мир. Теперь вы барон Сан. Но, к сожалению для вас, это сегодня и закончится. Умрете бароном, тоже неплохо.
— Да ты, ты... смерд!
Барт в это время пристально посмотрел на Луца, и тот кивнул ему головой, подтверждая мои слова, ветеран горестно усмехнулся, но в наш разговор не встрял.
— Барон, вы, я помню, вызывали меня на дуэль. Что мы будем из-за себя людей губить? Давайте сами решим между собой...
— Я тебя убью...
— Да, без проблем. Деремся до смерти, если я побеждаю, Барт, слышишь меня, тогда вы складываете оружие, если вы, барон, то мои гвардейцы уходят домой и освобождают без боя замок Сан.
— И замок Поду!
— Ну, герцогский замок надо завоевать, боюсь вам это будет не по силам. Я буду мертв, попробуйте.
— Ты...
— Хватит орать, ты не на конюшне, барон! Что за манеры! Согласен или нет?
— Да.
— Луц, Барт, обговорите детали, — я развернул коня и поскакал к своим.
Я помнил... я... Корт помнил и тренировался в рыцарских турнирах, с тупыми копьями и поддающимся напарником. Когда я предлагал дуэль, я сдуру, подумал, что мы порубимся мечами пешком, и я спровоцирую барона какой-нибудь... гадостью, и воспользуюсь своей скоростью. Вывезет, короче. А тут подлянка такая... на лошадке... с копьем.
Меня переупаковали в подходящие доспехи, благо было из чего выбрать. На свою кольчужку натянул фуфайку, а затем кирасу, поножи, нарукавники, шлем оставил свой, обычный, не закрытый. В полной «кастрюле» я вообще ничего не видел. Меня подсадили на коня, стремена я приказал укоротить, теперь я мог приподняться на них и почти лечь на шею коня, щит забрал у Липпа, небольшой, но мне нужна была легкость. Меч, копье. Дорога была пряма как стрела, на той стороне вывозили молодого барона. Надеюсь, что он, также как и я, был не в своей тарелке. Надо было сразу предложить драться пешком. Но как же... два войска смотрят, рыцарская честь, тудыть ее растудыть.
— Готовы?
Я поднял руку с копьем. Чего-то как-то сык..., стоп, отставить плохие мысли. У меня столько задумок... сделать из средневековья развитой феодализм... нехорошее слово...
— Внимание!
— Моя принцесса, этот бой я посвящаю тебе, — пробормотал я себе под нос. Липп, державший мою лошадь, вздрогнул и отпустил стремя.
— Бой!
Пришпорил коня, направляя его по дороге вперед, копье опустилось, смотря чуть влево, навстречу врагу. Топот, тряска, лошадь хрипит, я ору что-то, кончик вражеского копья приближается почти вплотную, пора... выпрямляюсь на стременах, сдвигая тело вперед и в сторону, пытаюсь поймать его копье на свой щит, а свое острие поднимаю выше и бью в его шлем. Удар, треск, копье вылетает у меня из руки, мы проносимся мимо друг друга. Левое плечо у меня немеет, я смотрю на него, вроде цело, но руки почти не ощущаю, натягиваю поводья, впереди машет руками вражеское войско. Разворачиваю коня, а вот в чем дело, барон свалился с коня, но уже поднялся и теперь вытаскивает меч из ножен. Вроде бы я имею право атаковать на лошадке и потоптать вражину, но мы же рыцари, твою...
Вытаскиваю ноги из стремян, соскальзываю вниз, хлопаю животину по боку, тот отбегает в сторону. Опять слышу рев обеих дружин. Барон стоит покачиваясь, у него к тому же сбит шлем, значит я попал. Отстегиваю свой, бросаю на землю. Левая рука сжимает щит, больше ничего ей не сделать, да и это ненадолго.
